Крутнулся несколько раз, ожидая удара или неизвестно чего, но ничего не происходило. Я разочарованно вздохнул, и тут в нескольких шагах от меня появилось марево. Дымка растаяла, и я увидел перед собой статую из золотистого металла. Человек или статуя стоял неподвижно и только внимательно смотрел на меня. Я тоже не стал дергаться и пытался понять – что же это. После минуты тишины металл на статуе стал истончаться, и с нарастающим удивлением я узнал в проявившемся человеке барона Линка. Тот по-прежнему молчал и будто чего-то ждал от меня. Что ему нужно?! Потом дошло: похоже, истаявший золотой панцирь был такой же защитой, как и у меня. Сняв свою, он показал, что не хочет со мной драться. И ждет такого же и от меня. Я слишком долго подозревал всех, и решиться на подобное было тяжело. Кто же все-таки сейчас передо мной под этой личиной – тюремщик, державший меня в благоустроенной тюрьме много лет и теперь настигший меня, отец или неведомый кукловод, по силе сравнимый с богами, который дергает на веревочках даже королей?! Но сегодня надо разрешить мои сомнения, и я почти готов признать ошибки, извиниться перед отцом за собственную глупость. Пересилив себя, очень медленно убрал свою серенькую пленку защиты.
Человек передо мной тихо произнес:
– Ты готов слушать то, что я скажу?
Снова вспыхнули подозрения. Что мне сейчас скажут – правду или очередную удобную сказочку?! Но откладывать разговор смысла нет, я слишком долго хотел чего-то подобного. А потом посмотрим… Разговор так разговор, бой так бой. Настроение у меня для этого сейчас самое подходящее. Я медленно кивнул, не спуская с него взгляда.
– Тогда поговорим…
Фигура собеседника неожиданно покрылась непроницаемым туманом, а когда он растаял через несколько мгновений, передо мной стоял невероятно красивый, но уже совершенно незнакомый мужчина. Непроизвольно я снова поставил максимальную защиту, какую мог, и встал в боевую стойку. Еще успел удивиться, что защита на этот раз получилась гораздо толще, приобрела синеватый металлический блеск и стала напоминать настоящие доспехи, вокруг рук заклубился густой туман. Но незнакомец по-прежнему смотрел на меня совершенно спокойно.
– Весь в отца! – Он чуть улыбнулся. – Немного сильного чувства, и энергия начинает плескать через край. Но тебе не стоит меня опасаться, ты мне нужен живой и здоровый. Ты – самый молодой из известных мне, кто сумел овладеть и управлять таким уровнем силы. У меня на тебя есть некоторые планы, и я могу дать новые знания и мощь, недоступную остальным. Для начала давай познакомимся. Меня зовут Гурвис…
Вместо эпилога
Я с напряженным интересом наблюдал за испытанием Малыша. Несколько раз вздрагивал, когда какая-нибудь особо хитрая ловушка почти пробивала его защиту. Когда он наконец прошел полигон, вздохнул с облегчением, но слишком рано. Наверное, в расчете на такое вот расслабление со стороны городка прилетело несколько стрел, и Малыш покатился по земле. Я чуть было не вмешался, стараясь его защитить, но тот вскочил сам и начал крушить все вокруг, распаляясь все больше. А вот это он делал зря – источник его энергии, почувствовав свободу и бесконтрольность, пошел вразнос, энергия рванулась сплошным потоком, грозя разорвать все вокруг. Наступил тот страшный момент, когда я уже ничем не мог помочь – с этим Малыш должен справиться сам. Или погибнуть. Несколько мгновений казалось, что энергия стала неуправляемой и произойдет катастрофа, но Малыш смог ее сдержать. Заморозив все вокруг, он огляделся и вдруг закричал:
– Ну что, доволен? Все, как ты задумывал, или что-то я еще не сделал? Раз уж наблюдаешь за мной, так давай, выходи, поговорим! Разрешим мои сомнения раз и навсегда!
Немного удивило, что он сказал о наблюдении – неужели почувствовал мой взгляд? Но момент был подходящим – сын хочет говорить, а не драться. Я переместился к нему, однако на всякий случай поставил защиту – вреда он мне не причинит, но ударить в запальчивости теперь может очень больно.
Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Малыш не напал сразу, и я стал медленно убирать свою защиту. Когда он смог разглядеть мое лицо, в глазах появилось узнавание, удивление, нарастающее напряжение, ожидание. Потом он тоже медленно убрал свою защиту. Это хорошо, значит, для него разговор, возможность найти ответы сейчас гораздо важнее, чем фантазии о тюремщиках.
Я тихо спросил:
– Ты готов слушать то, что я скажу?
В глазах у Малыша мелькнуло нарастающее недоверие, сомнение, но он сдержался и медленно кивнул.
– Тогда поговорим…
Но долгожданного разговора не получилось. В глазах зарябило, затуманилось, несколько мгновений я чувствовал себя как в невесомости, и вдруг в лицо ударил ослепительный свет. Я на автомате поставил максимальную защиту, сдвинулся с направления предполагаемого удара, но… Драться было не с кем. Вместо развороченной пустыни полигона меня окружала степь с веселенькой травкой, вдали виднелся лес, а низко над горизонтом висело яркое солнце, совсем не похожее на солнце Эрии.
Я уже давно перестал списывать необычные и невероятные события, происходящие со мной, на помутнение рассудка, на чье-то внушение. И если уж я вижу вокруг другую планету, то, значит, так оно и есть.
Для начала я самым тщательным образом просканировал все вокруг. Но ничего и никого, кроме небольшого городка в паре десятков километров от себя, не обнаружил. Жили там внешне обычные люди, но с этим разберемся потом.
Никто не нападал, и я немного расслабился. Что же произошло? Я ничего не делал, хотел только поговорить. Малыш тоже убрал защиту и тоже хотел поговорить. Почему же я оказался здесь, что меня перебросило? Или это последствие какого-то необычного наложения наших защит, наших источников энергии? Но вроде не должно быть ничего подобного.
Ведь так хорошо все шло! Сын обрел силу, повзрослел, наконец-то захотел разобраться, позвал меня, осталось только сказать несколько фраз, и все бы разрешилось к всеобщему удовольствию. Оставалось чуть-чуть…
И вдруг внутри меня появился холод, по телу прошла дрожь. А если… А если мои подозрения о «третьем», невидимом участнике событий все-таки верны? Я ведь так и не смог разобраться в причинах и побудительных мотивах некоторых особо благоприятных для Малыша поворотов событий. Сомнения были, но, не найдя явных следов воздействия, немного успокоился, заставил себя закрыть на них глаза. И вдруг, когда Малыш перестал совершать глупости, остались минуты до примирения, эта переброска… Или не вдруг? Именно теперь, когда мы не стали драться, а готовы были помириться, это не входило в планы «третьего»? И моя переброска – его рук дело? А Малыш там сейчас один, наедине с неведомым собеседником?
Я начал осматриваться в пространстве, ища ориентиры для перемещения, и вскоре взвыл от бессильной ярости – все вокруг было незнакомым. Лихорадочно стал копаться в старых знаниях, доставшихся от других богов, и в новых, что узнал уже сам. Но через час вынужден был признать неудачу – ничего, даже отдаленно напоминающего окружающее меня звездное небо, в моей памяти не было. Я потерялся! Я мог совершать невероятные переходы между звездами, но сейчас просто не знал, где я и куда же мне надо двигаться!
Дело становилось очень серьезным. Если сложить известные мне факты, то игры со мной затеял очень даже не слабый бог. Водить меня за нос, насмехаться, а потом с легкостью забросить в неизвестное место. Меня! «Младшего бога»! Но тогда получается, что это очень сильный «младший», а то и «старший бог». И в нашей галактике вроде только один такой – Алгус. С ним у меня отношения более-менее, да и не стал бы он заниматься подобными делами – пришел бы в гости и спокойно поговорили.
И какая же тогда цель у неведомого «третьего»? Убить меня и Малыша? Судя по его силе, он мог это
