мог, что можно передвигаться с такой скоростью!
Пошевелив угли в очаге, Марк подвесил над ними котелок с нехитрым ужином – вареное мясо с душистыми травами. Делать было совершенно нечего, пожалуй, лучше пораньше лечь спать и встать с рассветом. При свете дня дела найдутся, хотя бы крышу на сарае починить – давно пора, да все руки не доходят. И понятно почему – старому воину скучны хозяйственные заботы. Лучше бы он в том бою вместе с прежним командиром погиб, чем в отставке оказаться! Бывший десятник отряда Невидимок потер шрам на месте правого глаза, затем хромую ногу и вздохнул. Увы, с такими увечьями на службе не оставляют. Да, король не обидел старого служаку, денег на три жизни хватит, но разве в деньгах дело? Зря не остался молодых дрессировать, как предлагал новый командир, не загибался бы теперь от скуки…
А может, все же вернуться? Нет, нельзя – раз ушел, то ушел, нечего строить из себя ломающуюся перед первой ночью девку. Бабу себе, что ли, завести? Немало вдовушек в соседней деревне заглядывались на богатого жениха, живущего бобылем. И довольно симпатичных вдовушек! Однако когда Марк представлял, что рядом появится вечно что-то требующая визгливая баба, ему становилось плохо. Десятник искренне верил, что иначе женщины просто не способны себя вести, немало встречал в жизни тому примеров. Зачем ему нужны все эти скандалы и истерики? Нет уж, обойдется, покой дороже.
Марк снова пошевелил кочергой угли, затем помешал закипевшее мясо. В этот момент за окном раздалось встревоженное мяуканье Молнии – та предупреждала о приближении к дому чужаков, причем – опасных чужаков. Неужто недавно объявившиеся в округе разбойнички, о которых он вчера в деревне слышал, пожаловали? Дай-то Трое! Хоть немного развлечется. Надумали тоже – нападать на дом отставного Невидимки, да еще и имеющего собственного карайна. Юмористы! Десятник снял со стены два меча – он одинаково хорошо владел обеими руками, что в Игмалионе было большой редкостью. Кольчугу надевать не стал, уж стрелу-то всяко почует и отобьет мечом, еще не растерял боевого мастерства. После чего снял котелок с огня – не хватало еще, чтобы из-за каких-то идиотов ужин подгорел, – и вышел во двор.
Молния спокойно сидела невдалеке от калитки и умывалась, что было на нее совершенно не похоже. В случае реальной опасности она бы давно занялась нападающими, только клочья бы от них полетели. Потрепав огромную пятнистую кошку по загривку, Марк двинулся к калитке, за которой стоял какой-то человек.
– Добрый день, уважаемый да-нери… – раздался неуверенный молодой голос.
Окинув незваного гостя недовольным взглядом, Марк слегка удивился. Юноша лет двадцати, может, немного старше, худой, сутулый – однозначно не боец. В глазах плещется страх, руки подрагивают. Чего он так боится? Или наводчик? Тогда страх понятен. На всякий случай десятник прислушался, но ничего не ощутил – других людей поблизости не было.
– Чего надо? – нарочито грубо спросил он.
– Мне это… – Юноша задрожал еще сильнее, затравленно глядя на него. – Тень сказал, что вы поможете…
– Какая еще тень?! – изумился Марк.
– Мр-р-р… – над плечом незнакомца возникла черная кошачья голова размером с две бычьих.
Черная? Двухвостый карайн?! Марку сразу стало зябко – этот зверь разделает его вместе с Молнией в два счета, он хорошо помнил, что творил в бою двухвостый по кличке Тень, принадлежавший командиру. Стоп! Тень? Десятник присмотрелся – и узнал кота.
– Ты! – взревел он, выронив мечи. – Котяра старый! Иди сюда, я тебя, гада такого, обниму! Ты где пропадал, сволочь?!
Карайн легко перемахнул забор, лизнул в ухо приязненно мурлыкнувшую Молнию, наклонился и легонько ткнул человека носом в плечо. Марк взял его за уши и потряс. Сколько раз приходилось драться бок о бок! Сколько вместе пройдено!
– Ты почему здесь? – поинтересовался десятник. – В гости заскочил? И кого это ты привел?
Тень на мгновение посмотрел Марку прямо в глаза. Тот нахмурился и задумчиво покачал головой.
– Говоришь, сам расскажет? И доверять можно? Не лжет? Ладно. Тебе верю.
Марк перевел взгляд на растерянного юношу и буркнул:
– Ну, заходи, что ли. Зовут как?
– Кенрик Валльхайм.
– Это что за имя такое? – Лицо десятника вытянулось.
– Я из другой каверны, – пояснил гость. – Из вольного города Ронгедорма.
– Понял, – кивнул Марк и открыл калитку.
Кенрик нерешительно вошел. Этот суровый одноглазый человек, в прошлом явно воин, вызывал у него страх. Однако кот сказал, что он поможет. Больше помочь было просто некому, особенно учитывая последние события. Единственный глаз хозяина подозрительно сверлил юношу, заставляя его нервно ежиться. Он покосился на второго огромного кота, явно принадлежащего одноглазому. Этот кот был пятнистым и однохвостым, совсем как тот, которого Кенрик видел у ворот Лонвайра.
Дом, к которому двухвостый привез юношу, стоял довольно далеко от ближайшей деревни, в лесу, пешком и за день не доберешься, и представлял собой миниатюрную крепость. Деревянную, но построенную со знанием дела. Неужели хозяин живет здесь один? Как же он тогда справляется с хозяйством? Кенрик быстро понял, что не справляется – все вокруг было основательно запущено, даже двор давно не метен. Крыша на сарае прохудилась, сруб колодца покосился. Да, о хозяйстве одноглазый явно не заботится, и скотины не видать. Наверное, вообще не держит, что совсем уж удивительно для фермера. Хотя… у него же есть кот, а значит, с мясом проблем нет.
Тем временем коты перепрыгнули через ограду и унеслись в лес, только ветви зашелестели. Одноглазый покосился им вслед и сказал, хохотнув:
– Ну вот, сегодня все зверье в округе распугают, заразы.
– Ой! – вспомнил юноша. – Надо же Черныша накормить, а его папаша ушел…
– Какого еще Черныша? – повернулся к нему одноглазый.
– Вот этого… – Кенрик суетливо снял мешок, развязал его и достал сладко спавшего «котенка». Тот сразу проснулся и требовательно мяукнул. И тут же сердито зашипел, обнаружив рядом присутствие чужого.
– Опаньки! – всплеснул руками хозяин. – Папаша, говоришь?.. Так это что, сынок Тени?
– Ага, – кивнул юноша. – Я по дороге шел, услышал детский плач, думал, ребенок брошенный плачет, забежал в лес и нашел там мертвую кошку, а под ней этого «котенка». Он меня укусил. А потом появился взрослый кот и сказал, что я теперь его сыну брат.
– Дела-а-а… – ошарашенно покачал головой одноглазый. – Это ж надо, как бедняга Тень попал! Отлучился от погибшей жены, чтобы отомстить, оставил малыша ненадолго, а тот успел запечатлеть человека. Представляю, насколько он был зол… Кто ж тебя просил лезть? Неужто так карайна хотелось?
– Да откуда я знал, что это карайн?! – возмутился Кенрик. – Я думал, это ребенок плачет! У нас в каверне такие звери не водятся! Надо же – огромные разумные коты, на которых люди верхом ездят! Это где такое видано?!
– Не знал, говоришь? – пристально посмотрел на него хозяин. – Похоже, не брешешь. Тогда тебе крупно повезло, парень. Очень крупно. Знаешь, сколько стоит неинициированный «котенок» двухвостого карайна? Больше двадцати тысяч золотых как минимум! Да и то не факт, что он тебя примет после уплаты денег. Нашему покойному командиру так же повезло в свое время, отбил умирающего «котенка» у каких-то придурков, которые добыть его смогли, а как накормить – не знали. А тебе даже драться за своего Черныша не пришлось!
– Может, расскажете, кто они, эти ваши карайны? – попросил юноша.
– Расскажу, куда денусь, – проворчал одноглазый. – Кстати, меня зовут Марк Дарви, бывший десятник отряда Невидимок.
– Тень мне говорил про Невидимок, да-нери Дарви, – вспомнил Кенрик. – Когда мы упряжь в Шайде покупали, пришлось сказать, что я из вашего отряда, кот так приказал…
– Это он зря, – нахмурился хозяин. – Любой дурак, на тебя поглядев, сразу поймет, что такой хлюпик Невидимкой быть не может. За самозванство наши наказывают, очень жестко наказывают.
– О Трое!.. – в отчаянии простонал юноша. – Еще и это на мою голову…
