мясом.
— Чего она хотела-то?
— Да совсем ополоумела, дура трухлявая! — снова не выдержал Хунт, густая борода затряслась от негодования. — Будто ее кто в зад кусает! Говорил я…
— Да заткнись ты! — Колоста замахнулась на него поварешкой. — Коль не о тебе речь, не верещи раньше времени!
Мелик явно хотел сказать еще что-то, но головой решил не рисковать. Бывали уже случаи…
— Да она тут удумала, — уже спокойным голосом обратилась Колоста к Локе, — в общем, девок тебе предлагает.
— Чего предлагает? — недоуменно уставился Лока. Обычно-то его благодарили чем-нибудь съедобным или для хозяйства годящимся.
— Да на толчке пересидела! — вырвалось у мелика. — Лишнего вы…
Он не договорил — Колоста таки съездила ему по бороде.
— Девок.
— У них же вроде нет пригнанных.
— Так она своих предлагает.
— Зачем?
Нет, он прекрасно понимал, для чего молодому парню может сгодиться девушка, но он-то тут при чем? Шаманы никогда не отвлекаются на мелочи. Этому он давно успел научиться.
— В том то и дело, что не затем! — ответила Колоста. — Чтобы Медняста с чем-то добровольно рассталась, нужно ее очень долго по голове бить. Хотя… если ты хочешь… с той же Синистой можно договориться. Дочки у нее красивые…
— Нет, — спокойно ответил он.
— Скажешь, как надумаешь, — произнесла Колоста коротко. — Что касается Меднясты, — продолжила она, — у нее пять внучек. Две совсем маленькие, а три твоего возраста. Вот из этих трех одну она предлагала в качестве оплаты…
— Толстуху, — чуть слышно пробормотал Хунт.
— …вторую, — продолжала Колоста, — она… гм… в общем, предлагает, чтоб та по кружке крови каждую неделю приносила для каких-то шаманских дел.
— Дуру, что год назад четыре дома спалила, — все так же тихо добавил мелик.
— …третью…
— Толстуху и дуру.
— …планирует на тебе поженить…
Тут Хунт шептать не стал:
— На дерьмо по весу таких невест менять!
— Да заткнись ты уже!!
Криком заканчивался практически любой разговор между Колостой и Хунтом. К этому Лока давно успел привыкнуть. Пожалуй, он даже почувствовал бы себя неуютно, если они вдруг перестали спорить по каждому поводу.
— А Санея где? — Мелик выдохся первым, и Лока сумел вставить слово.
— С ребятами куда-то побежала.
— С какими?
— Не знаю. Но Менки там, кажется, не было…
Лока ощутил, что такой ответ его не удовлетворяет.
— Ладно, пойду я. — Он поднялся из-за стола.
— Да ничего с ней не случится, — заверила Колоста. — Ей одиннадцать лет уже: и не глупая она совсем. Сама может выбрать, с кем ей можно разговаривать, а с кем нет. Лока, сам подумай, понравилось бы тебе, если б кто-то за каждым твоим шагом следил?
— Я не слежу…
— А пошел куда?
— К Сахайе я пошел.
— А-а… Он звал?
— Да.
Захватив куртку, Лока вышел из дома. Мягкая кожа зимней змеи и тонкая подкладка из соболиной шерсти — в такой можно под дождем на голой земле спать. Люди, даже те, для кого он ничего не делал или кому был глубоко неприятен, дарили ему только самое лучшее. Медняста — редкое исключение.
Пошел к старому колодцу. Еще какие-то дети были на другой стороне деревни: он всегда ощущал их лучше, чем взрослых. Но сестру Лока ни с кем бы не спутал. Даже когда ему вместе с Сахайей приходилось уходить далеко за пределы Снежной, он не переставал чувствовать ее настроение. Вот сейчас… ей вроде бы было весело. Но что возьмешь с ребенка? Она ведь наверняка, и даже рядом с этим Менкой, могла бы
