— Здравствуйте, дедушка Сахайя.
— Что это у тебя?
Шаман не мог вспомнить, чтобы его кто-то когда-то называл дедушкой, но кто он, в конце концов, чтобы спорить?
— Идол. Панка сказал, что у меня не может быть идола, потому что родителей нет. А я сказал, что может, и сам его себе из корня сделал. А Панка сказал, что он на Аррагаву не похож, и в костер кинул. А я знаю, что он врет, так что я сразу из костра вытащил…
Секунду он молчал, потом добавил:
— А еще у меня сестренка есть.
— А ее как зовут?
— Санея. Только она совсем маленькая. Она со мной не разговаривает. Я с ней разговариваю, а она со мной нет.
— Ясно.
С того дня прошло три года.
— …синяя карлица Западного леса, желчь горячих жуков из Тахских пустынь, крошка темного камня с Голубого острова, если ее перемешать с соком водорослей одного из юго-западных заливов Долгого озера, красный лед одной из пещер Ледяного хребта к северо-востоку от Винтеза, плоды хлебного дерева с островов Кораллового рифа, шерсть черных львов саванн, лежащих по другую сторону Западной стены, могут омолодить, а яд пепельной змеи из Безликой пустыни и «живая» земля, горстки которой таятся глубоко под золотыми полями Черной земли, способны и вовсе подарить новую юность. Шаману нетрудно продлить человеку жизнь, гораздо труднее отделить тех, кому ее продлевать не следует. Этому научиться сложнее всего, кроме того… Ты меня слушаешь?
— Что?.. Я? — Лока сбился с шага. — Что?.. Ой…
— Неинтересно? — улыбнувшись, спросил Сахайя. Видимо, на сегодня с мальчика хватит. Обычно он слушал ни на что не отвлекаясь, но сейчас его мысли бродили где-то далеко.
— Нет… Я…
— Если неинтересно, сразу говори. Я историю расскажу. Про Ариана и Ниассу или про сражения летучих островов…
— Нет.
Борьба в голосе была заметна, но прозвучал ответ непреклонно. Сахайя глянул на ученика удивленно. До этого Лока от историй не отказывался.
— Нет. Мне интересно. Просто сейчас… мы ведь с охоты идем, так?
От неожиданности Сахайя и сам остановился. Что ж, наверное, за неимением другого слова можно было назвать это и «охотой». Хотя в действительности шаман и вспомнить бы не смог, когда последний раз потрошил добычу. У него на то целая деревня есть.
— Так, — произнес он вслух.
— Но мы ведь снова ничего не поймали! — неожиданно воскликнул Лока. Он махнул зажатым в ладони луком, и ему на голову посыпались иголки. — Это уже четвертый раз, когда я с собой лук беру, и ни разу мы еще ничего не принесли.
Несколько секунд Сахайя старался понять, что мальчик имеет в виду. Лока был одним из немногих, кому время от времени удавалось застать шамана врасплох.
— Вам что-то не то приносят? — спросил он, чуть сузив глаза. Гавтагу когда-то все было объяснено очень доходчиво. Интриги интригами, но если у вождя по какой-то причине ослабла память…
Теперь уже Лока глянул на учителя недоуменно.
— Да я не про еду. Я про то, что… ну… лук ведь только я беру, так? А мы ничего не приносим. Уже четыре раза.
Сахайя подавил желание улыбнуться. Вот, значит, в чем дело.
— Тебе всего восемь, — сказал он.
— Панке одиннадцать, но он уже в девять белку из лука подстрелил. А я ученик шамана, значит, раньше должен.
Панка был младшим сыном Гавтага. И, конечно, в глазах вождя племени стоял первым в очереди на место ученика Сахайи. Мечта любого правителя — сосредоточить в своих руках все способы осуществления власти.
— Панка ведь не твоего возраста, — напомнил Сахайя. — Какое тебе до него дело? Играй с ровесниками.
В ответ Лока что-то буркнул себе под нос.
— Скоро ты перестанешь об этом беспокоиться, — заверил Сахайя ученика. — Даже раньше, чем тебе кажется.
Лока
— Ладно, иди пока домой. Придешь ближе к вечеру. Будем заваривать синюю карлицу.
— Хорошо, дедушка Сахайя.
— Иди.
Как всегда, они расстались еще за пределами поселения. Обычаи требовали, чтобы жилище шамана
