ошибся — именно за такой невидимой и непроницаемой стеной скрывались всевозможные посмертные сущности, принадлежащие чужим богам. Причем не каким попало, а действительно могущественным, и не просто поклонившиеся, а отдавшие себя со всеми потрохами. Это было невозможно, неосуществимо и необъяснимо, но его ученик, некромант, убийца и наполовину демон, непостижимым образом ухитрился всучить свою посмертную сущность какому-то доброму божеству. И его не погнали от ворот, не припомнили бесчисленные грехи, не направили к кому-нибудь более подходящему, а приняли и укрыли за невидимой стеной, сквозь которую не пробиться даже самому могущественному некроманту всех времен. Во всяком случае, пока он не сравняется в мощи с хозяином этого местечка.
Повелитель растерянно опустил руки и вслух сам себя спросил, позабыв о притихших помощниках:
— Но как? Как ему это удалось?
Если у тех и были какие-либо достойные внимания версии, подавать голос не рискнул ни один.
Хотя Мафей мог теперь в любой момент появиться у Саши дома, встречаться они условились, как и прежде, по четвергам. Ей так было удобнее — в этот день было меньше уроков, и отец возвращался с работы позже, а для Мафея день недели значения не имел.
Вопрос «что надеть» давно утратил всякую важность — теперь, когда юные конспираторы узнали друг друга получше, подобные мелочи уже никак не могли послужить причиной недоразумений. Мафей являлся на свидания в чем был, а хозяйка принимала гостя в домашнем костюмчике и тапочках. Время тоже точно не соблюдалось — вернее, оговаривалось очень примерно, с точностью до получаса, а то и часа.
В тот четверг, выпавший на восемнадцатый день Сиреневой луны, Мафей немного припозднился, так как по не зависящим от него причинам попал на обед к дядюшке, а уйти оттуда раньше не позволял этикет. Этот обед ему вообще весь день перепортил. Он намеревался утром после занятий разыскать Кантора, порасспрашивать, ходил ли он этой ночью по снам, видел ли Шеллара, как там у него все прошло, а то ведь пока дождешься мэтра Максимильяно с новостями, да к тому же неизвестно, пустят ли «еще маленького» принца на обсуждение этих самых новостей… И на тебе — едва он успел убрать книги и пообещать мэтру после ужина поработать над новым заклинанием самостоятельно, как явился дядюшкин камердинер с приглашением на семейный обед. И приспичило же дяде именно сегодня официально посвятить племянника в семейную тайну, которая уже перестала быть тайной даже для Ольги, и обсудить нестандартное поколение оборотней. По словам мэтра Силантия, такое в истории королевского дома случилось впервые, и он пребывал в глубокой растерянности. Хотя это заявление и вызвало деликатные улыбки со стороны старших принцев, ибо глубокая растерянность была обычным состоянием придворного мага, причины для беспокойства у него имелись. Комплект защитных артефактов состоял из четырех браслетов: три взрослых, сохраняющих человеческий разум, и один детский, сдерживающий превращение. Они передавались в семье из поколения в поколение несколько веков; уже никто не помнил, когда точно все это началось и кто этот комплект делал, но не подлежало сомнению, что артефакты штучные, ручной работы, делались по индивидуальному заказу и аналогов в мире не имеют. Как поделить один браслет на двух близнецов, мэтр не имел представления, и где взять еще один — тоже. Единственным полезным результатом обсуждения была идея проконсультироваться с Толиком, и ради нее, по мнению Мафея, не стоило устраивать такое заседание. Он мог бы высказать эту идею без всяких обедов за две минуты. И не опоздал бы к Саше, да еще и с Диего успел бы поговорить. Прав был Шеллар, когда говорил, что всяческие церемонии только отнимают время и не приносят никакой пользы.
Обычно в ожидании гостя практичная девочка не сидела без дела, а начинала учить уроки, чтобы не терять времени. Но сегодня, второпях прыгнув в соседний мир чуть ли не прямо из обеденного зала, Мафей застал подружку бесцельно бродящей по комнате, хотя ее и предупреждали, что так можно нечаянно забрести в телепорт и поиметь неприятностей.
— Саша, что случилось? — встревожился он, когда она обернулась, почувствовав его присутствие, и приветствовала гостя всхлипом облегчения.
— Где ты был? Тут такое творится, ты мне так нужен, а тебя нет и нет…
— Меня дядя задержал. А что творится?
Саша еще раз всхлипнула, тщательно утерла глаза и нос мятым платочком и сообщила:
— Дядя Витя пропал.
— Как пропал? Когда?
— Не явился на эвакуацию. Так папе сказали. И думай что хочешь.
— А мэтр Максимильяно в курсе? Он же умеет…
— Да я знаю, что дядя Макс некромант, и папа, конечно, его попросит, но… он же только одно может сказать: жив или мертв. Да и то не точно. Вернее, если мертв, то точно, а если не пришел — опять же думай что хочешь: то ли он жив, то ли как-то не так умер. Я так боюсь, что папа пойдет искать… Если будет хоть какая-то надежда — он может рискнуть… И вдруг с ним что-то случится…
— Не бойся, мэтр обязательно уточнит у коллег. Мэтресса Морриган скажет точно, надо только принести ей что-нибудь… Ой, я не знаю, что можно… но спрошу непременно. А пока, хочешь, я сбегаю проверю, что там, в Пятом Оазисе?
— Так давай вместе, — оживилась Саша.
— Нет-нет, сначала я сам. А потом, если там безопасно, вернусь за тобой.
Мафей отступил на шаг, поднял руки и остановился, вдруг вспомнив, что за это время лавку могли занять и вероятность наткнуться там на посторонних значительно перевешивает вероятность найти пропавшего дядю Витю. «Пожалуй, лучше сначала сунуться в потайную комнату, — рассудил он. — Послушать под дверью, если в подвале пусто — перескочить в подвал. И только все разведав, вылезать наверх».
Вопреки его ожиданиям потайная комната не пустовала. Вернее, не настолько, как ожидалось. Среди четырех голых стен на грязном полу стоял на коленях незнакомый Мафею человек и что-то негромко бормотал себе под нос — молился, скорее всего, судя по сложенным перед грудью рукам.
Пока растерянный принц пытался понять, откуда здесь взялся человек и не следует ли немедленно отсюда драпать, пока не случилось какого-нибудь межмирового скандала, молящийся поднял голову и обнаружил, что он тут не один. Дальнейшее его поведение плохо согласовывалось с представлениями Мафея о здравом рассудке и разумном поведении.
Незнакомец воззрился на него с безумным изумлением и что-то заговорил, воздевая руки к потолку. Мафей так и не понял, обращался он с просьбой к возникшему из ниоткуда пришельцу или же благодарил своих богов за подарок. Но едва растерянный эльф пришел все же к умозаключению, что лучше всего отсюда смыться, ненормальный богомолец ухватил его за полу и принялся что-то горячо и торопливо излагать, на этот раз точно ему.
— Извините, — отозвался Мафей, мысленно укоряя себя на нерасторопность. — Я вас не понимаю.
Незнакомец замолчал и свободной рукой несколько раз хлопнул себя по уху.
— А так? — деловито поинтересовался он.
— Так хорошо, спасибо. Так что вы говорили?
— Я говорил, что только что получил новое доказательство бытия Божия, но ведь ни один окаянный безбожник мне все равно не поверит! Я молил Господа о спасении, и он послал мне ангела своего! Разве это не доказывает, что Бог есть и он меня любит!
— Э-э… — еще сильнее растерялся Мафей, слабо представляющий себе, как следует разговаривать с ненормальными мистиками. — Я вообще-то не ангел, если вы заметили…
— Ну, не ангела, а эльфа, какая, к хренам, разница, — махнул рукой мистик, поднимаясь с колен, но все еще не выпуская камзол спасителя. — Главное, ты вытащишь меня отсюда!
— А как вы здесь оказались? Что вы здесь делаете, и что вообще произошло?
— Сейчас я все расскажу, только умоляю, забери меня отсюда куда-нибудь и дай напиться. Я имею в виду, воды, — торопливо добавил он, хотя Мафей ни о чем другом и не подумал.
— Хорошо, только скажите, вы не знаете, где Виктор и что с ним?
— Не знаю, — горестно покачал головой бедняга. — Как раз перед тем, как все началось, он пошел к доктору. И не вернулся. Во всяком случае, я его больше не видел.
