ловушки от взлома и с ходу их не смог снять даже Жак. За остаток ночи он с задачей управился, но выглядел бледным и усталым. То ли создание магического аналога «фугаса» столько сил отнимает, то ли это были последствия вчерашней искусственной храбрости, то ли его организм просто выдавал обычную реакцию на воспоминания об увиденном вчера. Макса его состояние всерьез беспокоило, но произнести вслух «а не сорвется ли он в решающий момент и не завалит ли все дело?» он не решался, зная о нехороших свойствах своего дурного языка. Только переспросил раза четыре, хорошо ли Жак себя чувствует, в состоянии ли он работать, все ли у него в порядке с вниманием и концентрацией. Жак бледнел еще сильнее и уверял, что все в порядке и не стоит обращать внимание на его дрожащие руки, все равно он не руками работать будет. Макса не покидали подозрения, что там дрожат и мозги, и каждая заблудшая мысль в них, но сказать вслух опять же побоялся. Зато Морриган, точно так же помня о своей специфике сглаза, живописно рассказала, каких непоправимых бед может натворить бедный шут, если ошибется, чем запугала горемыку окончательно. К счастью, это заметил Хирон и поспешил объяснить:
— Не беспокойтесь, молодой человек, это она из предосторожности, чтобы не сглазить.
Сам почтенный кентавр ничем таким не страдал и мог говорить все как есть, не боясь загубить дело неосторожным словом.
На этот раз их было всего пятеро, не считая Жака, который все равно не должен был отходить от зеркала ни в каком случае. Сначала они хотели привлечь к делу и спасенного священника, рассудив, что какой бы он ни был пьянчуга, а все равно нет лучше против нежити, чем мистик-христианин. К тому же Виктор утверждал, что этот конкретный мистик эффективно колдует в любом виде, а маги с первого взгляда обнаружили в нем врожденные способности. Но, к сожалению, бедняга чересчур раскатал вчера губу на господние чудеса, за что и был соответственно наказан, ибо на спасении чудеса закончились и на божественную дезинфекцию речной воды их не хватило.
Поэтому участников было пятеро, а на захват собирался отправиться и вовсе только один. Мэтр Хирон безапелляционно оставил эту честь за собой, заявив, что остальные трое уже были внутри и могли наследить там, оставить обрывки ауры, на которые Повелитель мог запросто повесить какие-нибудь дополнительные следилки или ловушки, а то и проклятия с порчей зацепить. Ведь не случайно же он установил ловушки именно в тех местах, где в прошлый раз участники операции набрали ориентиров на всякий случай. И приманку поставил в одном из тех же мест. Он ждет их прямо из телепорта, тепленькими. А попробовать еще раз войти тем же путем, который уже использовался, было бы верхом неразумности, так как уж этот-то путь наверняка обнаружен, отслежен и надежно перекрыт.
Кандидатура Макса, неспособного к телепортации, даже не рассматривалась. Жаждущий подвигов Мафей остался страшно недоволен, но спорить с мэтром не осмелился.
План был прост как апельсин: Жак снимает ловушки, Ален перемещает Хирона, тот быстро хватает Шеллара вместе с креслом и телепортом же уходит обратно в этот сарайчик на окраине поселка, где его ждут коллеги. Сами же коллеги сидят и страхуют его на всякий случай — если вдруг в помещении окажется засада или какие-нибудь иные неожиданности. Повторять это лишний раз не требовалось — все и так прекрасно помнили. Боевые, парализующие и отвлекающие заклинания на случай этих самых неожиданностей тоже были заготовлены заранее. Оставалось только включить зеркало и действовать, но Морриган почему-то медлила.
— Мафей, — наконец произнесла она, так и не прикоснувшись к зеркалу, — отвернись и не поворачивайся без сигнала.
— Что за глупости! — обиделся мальчишка, которого и так со всех сторон обделили подвигами. — Я ведь все равно все увижу, не сразу, так потом! Вы же сами говорили, что на мне вся медицинская часть!
— Потом — сколько угодно. Но мне бы не хотелось, чтобы ты ошибся во время операции, будучи в шоке от увиденного.
— Что за чушь действительно! — вмешался Ален. — Он все равно услышит, даже если отвернется и заткнет уши. Лучше бы показали ему вчера. Или хотя бы описали словами, чтобы заранее был готов к тому, что увидит. Или надо было вообще не брать. В любом случае, теперь поздно проявлять заботу.
— Вы меня с Жаком не путаете? — сердито поджал губы мальчишка. — Я, между прочим, видел то, что осталось от Орландо после Кастель Агвилас, и это не помешало мне его лечить.
— Дело не в том, господа, — грустно тряхнул гривой мэтр Хирон. — Наша коллега вовсе не боится, что Мафей испугается, тем более там нет ничего, что могло бы испугать целителя, даже столь юного. А боится она, что Шеллар потеряет лицо перед младшим кузеном и это ужасно расстроит их общего наставника, о котором она переживает больше, чем о них двоих вместе взятых. Логики в ее тайных страхах я не нахожу. Мы все уже видели это неприятное зрелище, даже Жак видел, и его величеству придется как-то смириться с фактом, что не во всякой ситуации можно сохранить достоинство. Чем Мафей отличается от всех нас, что нам можно, а ему не следует?
Мэтресса поджала губы и промолчала. Настаивать на своем не стала, и Мафей устремил взгляд в пустое зеркало, упрямо закусив губу, словно морально готовился увидеть там нечто действительно невообразимое.
Хирон наложил на Жака запрещенное заклинание с опасными побочными эффектами и велел начинать.
По мановению руки волшебницы зеркало прояснилось, и на лице мальчишки явственно проявилось недоумение. Ожидаемого «неподобающего зрелища» он так и не дождался — Шеллар тихо и скромно лежал без чувств и не делал ничего губительного для королевского достоинства. Рядом с ним сидел незнакомый маг.
— В трансе или медитирует, — чуть слышно прокомментировал Ален. — Жак, подключайся и проверь, связан ли он как-то с ловушками и вообще… вдруг он магический фон читает или еще чего…
Макс хотел было сказать, что, по его мнению, происходит, но не стал. Пусть все же проверят на всякий случай, вдруг он ошибается. Хотя в глубине души был уверен, что видит именно «постановщика», и сейчас этот злодей продолжает то, что они с Дэном видели ночью, — прошивает в память воспоминания о том, чего не было.
— Кто идет с Хироном? — поинтересовалась Морриган, пока Жак подключался к зеркалу. Согласно запасному плану, если пленник окажется в комнате не один, идти должны тоже несколько человек, чтобы прикрыть основного. Все одновременно подняли руки. Макс почему-то поднял пистолет.
— Нет, — покачал головой Хирон. — Ален. Морриган на связи, Макс зависим от телепорта, Мафей готовится принять пациента.
На этот раз мальчишка даже не заметил, что его опять «не взяли», — пристально уставившись в зеркало, он пытался на расстоянии определить, насколько плох будущий пациент и что делать в первую очередь.
— Проверил, — подал голос Жак. — С ловушками не связан. На окружающее пространство не работает. Только персонально на короля. Начинаю снимать.
Макс не удержался — посмотрел внимательно на этого «работничка» и от всей души пожелал: «И тебе того же, сволочь. Столько, сколько заслужил, больше не надо, но ты таки переживешь то же самое, что сейчас делаешь другому».
Хирон и Ален шагнули в сторону, чтобы не прихватить в телепорт лишнего, и замерли в готовности.
И тут все пошло наперекосяк.
Жак неожиданно вскрикнул, дернулся, схватился за голову и, прежде чем кто-то понял, что происходит, бессильно уронил руки и затих.
В следующий миг зеркало разлетелось вдребезги, словно в него запустили камнем.
Мафей ринулся к Жаку, но наткнулся на выставленную руку мэтрессы Морриган.
— Стой! Не лезь! Пусть посмотрит Хирон, со всеми предосторожностями! Там могло быть что-то еще!
— Я-то посмотрю, — мрачно произнес кентавр, созерцая разбитое зеркало. — Но ты мне скажи, ты опять промедлила из каких-то неведомых соображений или просто нарочно, из-за того, что этого парня не любишь?
— Я пыталась определить, что происходит! — огрызнулась мэтресса. — И если бы ты не разнес
