зеркало, определила бы точно, что это такое и как с ним бороться!
— Извини, но никого, кроме тебя, не устраивала цена этих полезных сведений, — ничуть не смягчился мэтр Хирон.
— Да ничего бы с ним не сделалось!
— Если ты не заметила, с ним уже что-то сделалось.
— Я имею в виду, ничего большего, чем было заложено в той ловушке, на которую он все-таки напоролся! И меньшего тоже, потому что он уже на нее напоролся и поделать мы все равно ничего не успели, только зеркало зря разбили.
— Зеркало у нас не последнее, а другого такого взломщика больше нет. Если уж он ловушку проглядел, то я не знаю, кому еще можно позволить туда лезть.
— А что ты успела заметить? — вклинился в разговор Макс, чтобы свернуть его в деловое русло и прекратить обмен упреками.
Морриган раздраженно стряхнула с платья осколки.
— Там стояла еще одна ловушка. На самой ловушке стояла еще одна, специально поставленная на взломщика, и никто ее не заметил, пока ломать не начали! Сволочь братец, сделал выводы из предыдущего случая!
— Что же теперь делать? — Мафей часто-часто заморгал, беспомощно переводя взгляд с нее на Хирона, который как раз склонился над бездыханным Жаком. — Может, я помогу?…
— Нет-нет… лучше пусть Морриган поможет, тут, похоже, по ее части что-то…
Мэтресса уныло посмотрела на то место, где было зеркало, и предложила:
— Раз мы все равно запороли спасательную операцию в первые же секунды и возобновить сможем не раньше, чем откачаем нашего потерпевшего и достанем новое зеркало, предлагаю вернуться домой и продолжить обследование в оборудованной для этого лаборатории.
Мафей молча принялся за телепорт. Похоже, он был рад, что для него нашлась хоть какая-то работа, потому что еще немного — и мальчишка сорвался бы в истерику.
— Я смогу дать вам ответ не ранее воскресенья. Без одобрения Повелителя я не вправе решать подобные вопросы, а сеанс связи будет в субботу за час до полуночи.
Саня Сидоренко дипломатично промолчал, ибо просившийся на язык ответ был исключительно непечатным. С одной стороны, хорошо, что предыдущего «перспективного клиента» сменил обычный человек без магических способностей и природного бронежилета. С другой — на первой же минуте разговора стало понятно, что этот цельнотесаный самурай в пять раз умнее и хитрее прямолинейного демона и обвести его вокруг пальца в случае надобности будет так же проблематично. А кроме всего прочего, он точно так же не смеет ничего предпринимать без санкции Повелителя. Но тут уж дело скорей в самом Повелителе, чем в его представителях.
— Мы подождем до воскресенья, — подавив тяжкий вздох, пообещал Саня. — Только попрошу вас больше не привозить с собой посторонних лиц без предварительной договоренности.
Наместник Чань едва заметно моргнул.
— Наличие мага-телепортиста не подлежит обсуждению, так как перемещаться в пространстве самостоятельно я не могу.
Понятное дело, а этот телепортист может оказаться заодно и менталистом, и телепатом, и боевым магом, и чем будет угодно узкоглазому хитрецу.
— Я имел в виду несколько иной инцидент… — начал было Сидоренко, но его перебили на полуслове.
— Касательно бывшего советника Шеллара можете не беспокоиться. Он больше не причинит нам неприятностей.
Может быть. Если одноглазому удастся продвинуть идею о его блистательной карьере на службе Повелителю. Если же версия господина Флавиуса окажется более правдоподобной в глазах населения, то мертвый король может доставить еще чертову уйму неприятностей, хотя и меньше, чем живой. Здесь ведь не то, что дома. Ни тебе мегасети, ни даже радио с телевидением. Чтобы вести пропаганду, надо каждое слово доносить до целевой аудитории лично. Ходить по кабакам, по базарам, по всем мало-мальски крупным скоплениям народа и говорить, не в микрофон и не на камеру, а в глаза, рискуя нарваться на оппонента и получить в ответ не цивилизованное устное возражение, а что там у оппонента в руках окажется.
— Вы несказанно утешили меня этой замечательной новостью, — с энтузиазмом заверил Саня, — но это касается не только советника. В вашем окружении могут оказаться люди, которым точно так же не следует знать о нашем существовании. Не оттого, что они могут, как Шеллар, оказаться шпионами, а просто из-за ограниченности их мышления, недальновидности, фанатичной религиозности…
— Уверяю, я не хуже вас понимаю, что брату Хольсу, к примеру, или брату Чи нельзя показывать что-либо выходящее за рамки их представлений о благе ордена.
Должным образом восхитившись проницательностью собеседника и распрощавшись с ним по всем правилам хинского этикета, бывший агент Сидоренко принялся собирать и упаковывать разложенные на столе демонстрационные образцы.
Минуту спустя, когда от серого облачка гарантированно не осталось и следов, он постучал в деревянную дверцу неприметного шкафа, одного из шести таких же, выстроенных в ряд вдоль стены. Еще несколько мгновений спустя из шкафа, служившего проходом в потайную комнату, появился Одноглазый Астуриас собственной персоной.
— Ну что, убедился? — насмешливо спросил он, усаживаясь в кресло, с которого совсем недавно поднялся брат Чань. — Они все — игрушечные солдатики. Без приказа Повелителя и чихнуть не посмеют. Вы фактически договариваетесь с ним самим. С бессмертным, неуязвимым, могущественным некромантом. Хоть он и сидит на своей Каппе, как вы ее называете, и не может явиться сюда лично, у него достаточно возможностей не отдать вам этот мир, который он желает иметь в своей собственности. Эти самые излучатели, которые вы так жаждете заполучить, не дадут вам никаких преимуществ перед ним, даже если он с вами поделится секретом.
— Да меня-то убеждать не надо. — Саня наконец-то позволил себе от души вздохнуть. — Как бы это моим шефам растолковать…
— Ты же понимаешь, что у вас в нынешней ситуации есть два варианта. Либо здесь правит Повелитель, а вы действуете с его позволения, по его правилам и имеете ровно столько, сколько он выделит вам от щедрот, либо мой вариант.
— Спору нет, твой вариант привлекательнее. Выпереть отсюда Повелителя, посадить везде своих людей и получить права победителя — оно, конечно, заманчиво. Но два момента меня в этом смущают. Во- первых, как это практически осуществить. А во-вторых, как быть с эльфами? Пойти на открытый конфликт, разорвать договор и сунуть под нос излучатели в качестве аргумента? Это сколько же их надо наклепать, чтобы накрыть всю Альфу, да еще и здесь хотя бы этот континент? И что потом делать с шархи, на которых эти излучатели не действуют совсем, абсолютно никак?
— Санчес, ну ты же сам говорил, что в договоре есть лазейки, которыми вы уже собирались воспользоваться. Вот и воспользуйтесь.
— Насчет инициативы местных международных организаций и гуманитарной катастрофы?
— Ну конечно. Ваши люди из местных быстренько склепают международную организацию и попросят у вас помощи в большом своем несчастье.
— А несчастье нам тоже самостоятельно организовывать?
— А чем тебе исчезновение магии не глобальная катастрофа мирового масштаба? Пусть ваши умники все как следует обдумают, проработают детали, просчитают риски и дадут прогноз. Но, по-моему, идея стоящая.
— Может быть. Не знаю. Передам, конечно; там, — он указал пальцем в потолок, — очень ценят тебя и твое мнение, но решать буду не я.
— Мы куда-то спешим? — усмехнулся Астуриас. — Подождем. Не год ведь они будут решать и даже не полгода. А потом посмотрим, что они нарешают, и будем действовать по обстоятельствам.
Сидоренко защелкнул последний замочек и, подхватив ящики, направился к заветному шкафу. На полпути он остановился и, оглянувшись, пристально посмотрел на собеседника.
