привязаны к алтарям, но это всегда нелюдимые одиночки. Хансер среди них – перл. Это из-за чего-то, что случилось с ним на Плутоне, он уважает остальных высших.
Орсо – друид-отступник, с ним тоже все ясно. Да, привязан к алтарю, но кто знает, чего ждать от бывшего друида. Коренные доменовцы не верят ему. А в доменах чаще всего соблюдается преемственность. Если родился в Зеленом, к примеру, то и после обучения на планетах тебя заберут туда.
Лин-Ке-Тор – вообще уникум. Родом он из Изумрудного домена. Но, что называется, не ко двору пришелся. Лично я его темным и не мыслю. Мама с папой, наверно, удивлялись, в кого сынок удался. Наши согласились его принять только по рекомендации наставников Марса. И не пожалели. Лин с детства привык драться за свои идеалы. Удивительно ли, что лучшего бойца во всех доменах не сыщешь?
Ну а мы с Тайви из Лазурного домена. Она, и это впервые заставило меня понять, что есть в ней внутренний стержень, ушла от нежеланного замужества. Я помнил эту историю смутно. Кажется, кто-то из отпрысков рода де Марсо – у них вечно много сыновей. Помолвлены были с детства. Я помню эту маленькую куколку и прыщавого, длинного, нескладного подростка. Могу сказать авторитетно: не смотрелись они вместе. Молодец малышка, что ушла. Родители в гневе были, требовали выдачи, угрожали войной. Но сошлись на поединке. Они выставили одного из де Марсо, повелевающего стихиями. Он был сильным, наши его опасались, да и не хотел никто заступиться за чужачку, и все считали, что де Марсо скрутит Тайви и приведет домой. Вот тогда и вышел на поле Хансер. Кстати, Аркадия вполне могла потягаться с лазурным и хотела: они были давними соперниками. Но именно в то время ее бросил Хансер и слишком уж много времени проводил с беглянкой из лазурных. Ну а я в открытом бою был слаб против этого лазурного гада.
Произошло то, чего никто не ждал: Хансер свалил де Марсо в три секунды. Тот не успел сплести ни одного заклинания. Хан сразу опередил его, призвав небольшое облачко тумана, скрывшее его. Потом из тумана полетели ножи. А сам Хансер уже ушел в Тень и появился позади лазурного, чтобы развоплотить ошеломленного повелевающего стихиями. Вот тогда-то мы и узнали, что колдует он лучше прочих прерывающих нить и очень опасен – опаснее, чем считалось до того.
Месяц бродили слухи об отношениях юной сильной верой, чья чистая красота уже захватила многие сердца, и выходца с Плутона, мрачного убийцы, каким был Хансер для большинства. О том, что «этот мясник», оказывается, весьма деликатный и предупредительный ухажер и что вскоре дело закончится самым удивительным браком в истории доменов. Их называли «ангел и демон». Аркадия скрипела зубами, а на патрулировании испепеляла целые отряды темных низших. А через месяц появился Лин-Ке-Тор…
Должен признать: мое сердце никогда не ведало любви – того настоящего чувства, которое связывает прежде чужих мужчину и женщину, делая их единым целым. Именно поэтому умом я понимаю Хансера, а сердцем не могу. Ему ничего не стоило убить Лин-Ке-Тора тогда. Вряд ли кого-нибудь это взволновало бы. Умер чужак, из бывших темных, да так ему и надо. Он мог, но не сделал. Наоборот, взял под крылышко. После поединка месячной давности с Хансером старались не ссориться. Хансер, убивший семнадцать, – нет, спасибо, такого врага не надо. Убивший семнадцать, но пощадивший одного, чтобы Тайви была счастлива с ним. Когда я вспоминаю об этом, мне становится плохо.
Тем не менее они с Лин-Ке-Тором стали друзьями. Правда, об отношениях Хансера с Тайви несущий спокойствие так ничего и не узнал. Хан боялся, что он захочет уйти в сторону, а это расстроит Тайви. Разбитого не склеишь, и Хансер приказал всем молчать, и все молчали, потому что видели в его глазах те же огоньки, что и во время боя с де Марсо.
Вот такая у нас была компания. Конечно, Тайви с Лин-Ке-Тором не бродили с нами по забегаловкам, а мы с Орсо не посещали долгих бесед о музыке, живописи, культуре высших и о том, от каких низших культур она происходит. Но мы впятером держались друг друга, и весь домен знал: тронешь одного – тронешь всех.
Ну все, кажется… Ах, прошу прощения, ваш покорный слуга. А сами не догадались? Ничего интересного, просто залез не под ту юбку. Отец и так косо на меня смотрел. Еще бы, все предки и родня вся – несущие спокойствие, а я – ни богу свечка, ни черту кочерга. А уж когда я ту курицу накануне ее свадьбы соблазнил… Кстати, брак, как и большинство у нас, был по предварительному сговору родичей, который состоялся, когда невеста еще пеленки пачкала. Ну захотела девочка хоть ночь вольной жизни, ну зачем с оружием в спальню врываться? Я и имени-то ее уже не помню, но благодарен ей. Ну, во-первых, отсутствие опыта возмещалось у нее бешеным темпераментом – чувствую, бедный ее муж. Ну а во-вторых, если бы не она, я бы еще пару лет по чужим постелям прыгал, а так той же ночью рванул на Меркурий.
После такого скандала меня с нетерпением поджидали обе семьи, а моя так вообще отреклась от меня. Вот и рванул я в Зеленый домен и, должен сказать, не жалею. Нравы здесь проще, а жизнь веселее. Да и друзья – дома таких ввек не сыскать.
Орсо ворчал, пока не поспело мясо. Мы поспешили всучить ему самый большой кусок, чтобы молчал подольше. Этим вечером от его рассуждений было тошно. После такого-то дня это неудивительно. Остатки спирта развели водой и пустили по кругу: помянуть убитых.
Где мы, смутно представлял только Орсо. Куда идти, что делать? Лин пластом лежит, Робин и я если и сможем идти, то медленно. Словом, хоть выстраивай хижину и живи.
– Теперь я этот долбаный Грааль дотащу до домена, пусть хоть вся Темная сторона на моем пути встанет, – сказал Хансер. – Теперь, когда наши погибли, мне все равно. Того, кто встанет у нас на пути, я убью.
– Хорошо, если тебя за бордовых не казнят, – сказала Аркадия без своей обычной озлобленности, слегка устало. – Поостерегись.
– Да, черный, – поддержал ее Орсо. – Конечно, найти бы тех двух сбежавших гадов да отвинтить головы – тогда уже можно было бы преподнести стычку в нашем свете.
– Я сделал то, что сделал, – глухо ответил Хансер. – Ни в чем не раскаиваюсь и ничего скрывать не собираюсь.
– Как знаешь, – не стал спорить Орсо.
– Ты, медведь, лучше думай, куда нам идти. Помнишь, по кому стреляли друиды? По тому, кто нес Грааль, и по тебе. Что-то мне кажется, что лично тебя еще и им сдали.
– И, как и в прошлый раз, нас спасло то, что ты, черный, выпал из их расклада. Преклоняюсь перед твоей интуицией, Луи.
– Спасибо, – тихо ответил я. На душе все еще было мерзко, мясо казалось безвкусным, разбавленный спирт не пьянил, а дурацкий костер не грел, если отодвинуться, а подвинешься лишь чуть ближе – обжигал.
– Как думаешь, Орсо, мы друидов-то со следа стряхнули? – спросил я, чтобы задать хоть какой-нибудь вопрос.
– Здесь их вотчина, – ответил повелевающий стихиями. – В Британии даже крепостей крестоносцев нет. Они найдут нас. Если они зададутся такой целью, они меня прикончат. Нет, шанс продержаться есть. Они-то на меня смотрят как на аколита-недоучку. Тех, кто помнит, что я сильнейший аколит со времен Мордреда и Артура, уже не осталось.
– И куда они делись?
– Убил, когда бежал с Земли. Жарко было, ох, жарко. Сейчас вспоминаю и понимаю – чудом ушел.
– Мы мало знаем о друидах, – сказала Тайви.
– Вы о них вообще ничего не знаете, – поправил ее Орсо. – И я не рассказывал ничего, потому что не считал это честным. Но сейчас – другое дело. Я видел их как низший, видел глазами служителя, неофита и аколита. Самое смешное, что и я о них знаю мало, только то, что было положено человеку моей ступени посвящения.
– Как ты вообще к ним попал? Родился там? – спросила Тайви.
– Нет. Как раз я – нет. Родился я в семье одного вождя. А попал к ним… да так же, как и в домен. Скука. Сын вождя. С детства тебя учат драться, отец пытается внушить чувство ответственности за свой народ. Но вскоре понимаешь, что жизнь твоя мало отличается от жизни простого хлебопашца. Внешне – другое, а глубже посмотришь – та же круговерть. Зимой – полюдье, весной – в набеги, летом готовишь воинов, охотишься, осенью опять в набеги. Ну и так все время. Еще, конечно, защита от чужих набегов. Потом приходит друид и говорит, что глупо так бесполезно тратить силы в междоусобице, что у нас есть общий враг. И мы идем громить таких же людей, только со знаком креста на одежде, а потом опять разбредаемся
