Грубые голоса словно дырку в черепе сверлили. Говорили на итальянском. Хансер знал его с пятого на десятое, но даже и эти крохи понять мешала головная боль. Тело – как кисель. И все же одна мысль пробилась. Змеиная голова где-то рядом. Собрать капли яда. Такую сильную штуку никто воспроизвести не сможет. Одна царапина – и с любым высшим можно попрощаться. Это шанс убить даже несущего спокойствие.
Хансер попытался встать… и только застонал. Тело не повиновалось и на каждое движение отзывалось болью. Веки поднять трудно, словно они были свинцовыми. А изображение сфокусировать – и того сложнее. Все плыло, лица людей приобретали фантастические формы. Что-то больно ткнулось в бок. С запозданием Хансер осознал, что это дуло автомата.
Взглядом он нашел двух девушек. Обе бледные, словно после тяжелой болезни. Гюрза как-то просительно смотрит на него. А вокруг толпа бородатых низших в самой разнообразной одежде. Правда, доминируют камуфляжные цвета. Все вооружены ножами и автоматическими винтовками М-16.
Только один выделялся, но не внешне, а внутренне. Он словно бы излучал презрение ко всем остальным. И он же, судя по всему, был старшим.
– Вставай, вставай, я вижу, ты очнулся, – вдруг произнес он на латыни. Этот язык был Хансеру понятен. Он попытался что-то сказать, но горло, горящее, как в огне, выдало лишь невнятный стон.
– Попались, птички, – продолжал предводитель. – Грохота от вашего портала было столько, что только глухой не услышал бы. Какая ирония: трое высших – и не могут даже пальцем пошевелить. Хансер, убийца несущих спокойствие. И вот во власти низших.
Мозги Хансера все же заработали. Правда, со скрипом, но достаточно четко, чтобы по говору и названиям высших понять – этот человек с Луны, со Светлой стороны. Доменовец или крестоносец.
– Мне вот интересно – зачем тебе две бабы? Такой прыткий, да? Сил хватает? Это они тебя так ушатали?
Низшие вокруг расхохотались сальной шутке. Видимо, худо-бедно понимали латынь.
– Может, нам их окучить? Нас много – даже их темперамент удовлетворим. Да и ребятам вряд ли высшую еще когда доведется попробовать. Я начну с беленькой.
Он шагнул к Тайви. Один из его подчиненных рванул одежду на груди у Гюрзы. Хансер поймал затравленный взгляд прерывающей нить. Клятва, вдруг всплыло из глубин мозга. Предводитель протянул руку к Тайви, которая пятилась, нащупывая кинжал, которого не было: он лежал там, где вчера его уронила Гюрза.
– Убей, – прошептал Хансер.
Низший попытался обнять Гюрзу, но напоролся на два кинжала – упал со вскрытым брюхом. Тут же оба клинка полетели в предводителя, который не успел даже прикоснуться к Тайви. А черная тень с двумя саблями уже плясала между низшими, окруженная вспышками выстрелов, брызгами крови, криками страха, мольбами о пощаде.
– Одного живым, – прохрипел Хансер.
И тут же, словно в ответ, из клубка, свитого вокруг Гюрзы, вылетел низший, упал и затих. Ран на теле не было – лишь из разбитой губы текла кровь.
Несколько минут – и все было закончено. Вот она, сила высших во всей красе. Гюрза окровавленным ангелом мести стояла в окружении двух десятков трупов. Одинокая кровавая капля скатилась по лезвию левой сабли и упала на землю. Тайви подобрала свой кинжал.
Единственный оставшийся в живых низший пришел в себя, выплюнул выбитые зубы, потянулся к лежавшему недалеко ножу. Хансер спокойно провел по левой наручи ладонью и метнул веером появившиеся на ней звездочки. Низший вскрикнул. Все пять впились в руку ровной линией. Шатаясь, Хансер все же встал. Теперь, когда яда в крови не было, тело все быстрее и быстрее справлялось с последствиями отравления.
Гюрза выдернула ножи из тела предводителя. Один пробил ему висок, другой по рукоять вошел в шею сбоку.
– Слишком легкая смерть, – с сожалением сказала она. – Беленькую ему, черненькую… Сперва драться научись, а потом на высших зарься. Хансер, можно я этому правую руку отрублю? Это он мне одежду порвал.
– Руби, – охотно согласился Хансер.
– Нет, – воскликнула Тайви. Но ее крик не опередил змеиного броска спутницы. Кисть отлетела в сторону. Человек заорал.
– Не кричи, язык вырву, – спокойно сказала Гюрза.
– Хансер, прекрати, – разъярилась сильная верой. – Зачем этот садизм?
– Может, мне это доставляет удовольствие!
– Ты не такой!
– Откуда ты-то знаешь? – Гюрза перевела пристальный взгляд на Хансера. Умная девочка сразу поняла: Хан пытается выдавить из Тайви все теплые чувства, которые та к нему когда-либо испытывала. Для стороннего наблюдателя все их побуждения были просто на лицах написаны.
– Знаю, ты не мог так измениться с тех пор…
– С каких таких пор? – ехидно поинтересовался Хансер.
– С тех. – Тайви виновато потупилась. – Я понимаю, это моя вина…
– Что? – Хансер цинично рассмеялся. – Брось. Повеселились – разбежались. Я же с Плутона, забыла? Изображать высокие чувства могу, если захочу. А заставить врага перед смертью помучиться – святое.
