дочь. В запале гнева он вряд ли станет разбираться, кто именно виноват в трагедии, а скорее покарает всех, чтобы другим преподать жестокий и наглядный урок.
– Не беспокойтесь, это будет сделано в ближайшее время, – выдавил из себя стражник, понимая, что воспитательница уже прочитала ответ по его лицу.
– Надеюсь. – Нинель выразительно прищурилась. – Вы понимаете, что отвечаете головой за принцессу?
– Да, понимаю! – с непонятной яростью рявкнул стражник и потянулся захлопнуть задвижку на окошке, чтобы оборвать изрядно утомивший его разговор.
– Стойте! – Нинель немного сбавила тон, понимая, что переборщила. Залебезила, пытаясь разжалобить хмурого мужчину: – Пожалуйста, передайте Залину, что мы голодны. Пусть нас заперли, но это же не значит, что принцессу надо морить голодом?
Стражник отыскал взглядом девочку, которая внимательно слушала их разговор, стоя чуть поодаль. Неумело улыбнулся ей, будто пытаясь приободрить, и кивнул.
– Скажу, – буркнул он, обращаясь к Нинели. Подумал немного и добавил, изо всех сил пытаясь говорить как можно вежливее: – Вы это… Не тревожьтесь напрасно. Я уверен, что все образуется. Но принцессе сейчас в самом деле лучше побыть под надежной охраной.
– Ах, если бы дело было только в этом! – Нинель раздраженно всплеснула руками, но тут же замялась, не желая озвучивать свои подозрения незнакомому человеку, тем более что тот состоял в подчинении у Залина. После чего поспешно отступила от двери, сочтя разговор законченным.
Стражник не стал настаивать на продолжении беседы, которая тоже не принесла ему никакого удовольствия, а лишь добавила пищи для неприятных предчувствий. Он торопливо и даже с некоторым облегчением, как показалось Нинель, закрыл смотровое окошко. А через несколько минут, после негромких переговоров с товарищем, оставшимся на карауле, поспешил доложить своему капитану о разговоре с воспитательницей.
Залин стоял посреди комнаты, где прежде жила Серафия. Мужчина замер, пристально оглядывая скудную остановку и пытаясь сообразить, что же именно произошло здесь всего несколько часов назад.
Мимо его внимания не ускользнули глиняные осколки разбитого ночника, кровавые отпечатки босых ног, ведущие от кровати к двери и неожиданно обрывающиеся почти у самого порога.
– Что же случилось с настоятельницей? – прошептал себе под нос Залин. Подошел к кровати и откинул одеяло, хмуро уставившись на смятые простыни. – Очевидно, что на Серафию напали именно здесь. Но почему нет следов борьбы? Она словно испугалась чего-то. Опрокинула лампу, кинулась по осколкам к двери. От чего или кого она убегала? И куда пропадают ее следы?
Залин подошел к двери и обернулся, мысленно измеряя расстояние, которое оставалось преодолеть настоятельнице до спасительного коридора. Несколько шагов, не более. Испуганный человек, вероятно, перепрыгнул бы их вообще одним рывком.
Мужчина тяжело вздохнул и присел на корточки. Коснулся бурых разводов крови, расплывшихся на прежде тщательно отскобленных половицах. Он уже видел эти следы в подвале. Видимо, Серафия поранилась именно здесь, а потом неведомая сила перенесла ее туда, где она и приняла свою смерть. Точно, без черного колдовства не обошлось.
– Залин? – В дверь осторожно стукнули и, не дожидаясь ответа, в комнату заглянул Далалий. – Ты занят?
– Не особо. – Мужчина встал и брезгливо отряхнул руки. – Пытаюсь разобраться, что тут произошло. Но все впустую. Кто бы ни напал на Серафию – он сделал это при помощи магии.
– Ты уже сообщил Харию? – спросил Далалий, в свою очередь окинув быстрым взглядом осколки лампы и кровавую дорожку, ведущую от кровати к порогу. – Король…
– Король будет только мешать расследованию! – резко оборвал его Залин. – Далалий, ты ведь помнишь тот разговор в лесу с принцессой. Она приехала в монастырь – и практически на следующий день погибла настоятельница. Нет, отродье Галаша должно получить по заслугам. Я нашел в комнате Серафии кристалл Игниуса, настроенный на отца Дайтона, который, как ты прекрасно знаешь, является верховным инквизитором Дахара. Он уже в курсе произошедшего и пообещал прислать лучших своих людей для расследования дела.
– Ты предпочел поставить в известность совет храмов прежде Хария? – Далалий недовольно качнул головой. – Опасно, очень опасно. Король будет в ярости, когда это откроется. Особенно если Шанаю подвергнут допросу так, как это обычно предпочитают делать святые отцы.
– Маленькая дрянь это заслужила. – Залин жестоко усмехнулся. – Отродья Галаша прекрасно маскируются, но на этот раз они просчитались. Я разгадал, что за мерзость скрывается под личиной испуганной девочки. И не позволю ей уйти от ответа, прикрывшись любовью отца, который, уверен, не подозревает, какую гадюку пригрел на груди.
– Шаная обручена с принцем Нардока. – Далалий упорно продолжал гнуть свою линию, не обращая внимания, что его товарищ кривит губы от скрытого гнева и раздражения. – Ее заключение наверняка донельзя ухудшит отношения между двумя странами, которые и так, что скрывать, в последнее время находятся на пороге войны. Войны, в которой Дахар вряд ли победит. Ты уверен, что поступаешь правильно? Сам знаешь, под пытками даже у праведника выбьешь показания в чем угодно. Если есть хоть малейшая вероятность, что Шаная не виновата в этом жутком преступлении, то лучше обождать с вызовом инквизитора. Попробовать самостоятельно разобраться в случившемся и преподнести Трибуналу преступника на блюдечке, как говорится.
– Сколько ты в моем отряде? – грубо перебил его Залин. – Полгода? Вряд ли больше. И уже осмеливаешься лезть с советами туда, где их не просят? Успокойся, Далалий. Я сделал выбор, и мне за него не стыдно. Инквизитор прибудет совсем скоро. Сегодня вечером состоится заседание совета храмов, на котором будет решено, кто именно сюда отправится. Думаю, ради такого дела святые отцы пожертвуют даже кристаллом Игниуса для мгновенного перемещения, и завтра утром, в крайнем случае – вечером начнется допрос принцессы. Я готов свидетельствовать на огне против нее.
– Как скажешь, капитан. – Далалий почтительно склонил голову, прекратив пустые препирательства. Но успел напоследок несогласно сверкнуть глазами. Впрочем, Залин этого не заметил, отвернувшись от него и вновь сосредоточив внимание на загадочно обрывающихся следах.
– Иди, – небрежно обронил он через плечо. – Проверь, как там охрана у комнаты принцессы. Не убила ли девчонка еще и свою старуху-воспитательницу. И распорядись накормить ее, что ли. А то еще уморим голодом до приезда инквизитора.
Далалий, не задавая больше никаких вопросов, вышел, плотно прикрыв за собой дверь. А Залин, оставшись в одиночестве, опять принялся мерить комнату шагами, силясь понять, что же здесь произошло прошлой ночью.
Однако он сильно бы удивился, если бы узнал, куда на самом деле отправился его товарищ.
Далалий, вопреки приказанию своего капитана, поспешил отнюдь не к запертой принцессе. Удалившись на достаточное расстояние от комнаты погибшей настоятельницы, он остановился и воровато заозирался, прислушиваясь к царившей в здании тишине. Чрезмерно любопытных послушниц стражники чуть ранее согнали в общую спальню, поэтому никто не следил за таинственными действиями мужчины. Далалий удовлетворенно вздохнул и неожиданно прищелкнул пальцами. Вытянул прямо из воздуха зеленоватую магическую нить, которую осторожно положил поперек коридора. Отошел на несколько шагов, и второе такое же охранное заклинание соскользнуло на пол. После чего мужчина еще раз огляделся и, удовлетворенный, нырнул в ближайшую пустую комнату. Видимо, ею оказалась спальня одной из помощниц Серафии. Судя по беспорядку, женщина утром одевалась в сильной спешке, услышав про страшное происшествие.
Далалий небрежно смахнул с кровати чулки и ворох нижних юбок, вываленных впопыхах при сборах незнакомки. Осторожно развязал висящий на шее кожаный шнурок и выкатил из мешочка на ладонь небольшой кристалл, мягко переливающийся на свету красноватыми бликами.
– Кирион, – прошептал Далалий, ласково поглаживая камень подушечкой большого пальца. – Ваше высочество, мне нужно с вами поговорить! Дело чрезвычайной важности, касающееся принцессы Шанаи!
