дня у меня абсолютно ничего не болит! И отсутствовали синяки, которые вечером покрывали меня с ног до головы. Только была противная слабость во всем теле, как если бы я ночью вообще не спал. Элли, посмеиваясь, объяснил, что это из-за воздействия ауры близнецов, мобилизирующей силы пациента на быстрое восстановление непосредственно его же организма, и показал мне свою правую руку. От жуткой раны, бывшей там позавчера, остался только тоненький белый шрам, выглядевший так, как будто ему уже не один год.
Хихикнув в ответ на мой обалдевший вид, клыкастый эльф опустил рукав и пошел на выход. Я же, отловив за ухо Лэни (Рэни, мой личный парикмахер, сегодня никуда не шел, так как валялся на своей койке с «боевым ранением» и дулся на меня), заставил его заплести мне волосы, после чего с изумлением уставился на толстенный жгут из множества тонких прядей, сооруженный парнем вместо косы. Лэни, пожав плечами, заявил, что простую косу он делать не умеет — вернее, умеет, но у него она получается больше похожей на растрепанный веник, — а вот боевую прическу степняков — на раз.
— Вот только лезвий не хватает… — мечтательно протянул увлекшийся горе-стилист. Меня передернуло. Спасибо, такого счастья, как лезвий в волосах, мне и даром не надо! Мало того что вся спина будет изрезана, так я по неопытности могу отрезать себе что-нибудь нужное, ухо, например, или нос.
Проблема возникла с одеждой. Точнее, со стиркой грязных вещей. Как быть с этим? Нет, к моему удивлению, гигиена в этом мире была вполне на уровне, и вчера в ванной комнате я обнаружил и мыло, и шампунь, и раствор, заменяющий зубную пасту. Даже туалетная бумага была. Но вот места, где можно устроить постирушки, я не нашел. Ну не под водопадиком же мне стирать? А мои джинсы и рубашка после сумасшедшей тренировки под руководством седого напоминали грязные тряпки. И что-то мне подсказывало, что и сегодня я буду в не лучшем состоянии. Что делать?
Проходящий мимо меня сильф (Аррала… нет, Аиррэлли… в общем, Аррил), заметив мое задумчиво- отрешенное выражение лица, поинтересовался, в чем дело. Я озвучил вставшую передо мной проблему. Аррил похмыкал и отвел меня в противоположный от выхода конец казармы, где стояла большая корзина, на дне которой лежало несколько рубашек и две пары штанов. Как оказалось, грязные вещи нужно с утра складывать в эту корзину, и вечером забрать из нее уже чистые. Я похихикал над такой оригинальной стиральной машиной, но свои вещи пристроил.
А вот на тренировке начался ад. Честное слово, я бы лучше еще раз пробежал тридцать кругов, чем отрабатывал под руководством Лиира различные стойки и удары. За каждое неточно выполненное движение я получал дрыном по спине или, хм… тому, что пониже. К обеду на мне живого места не осталось.
А седой варвар еще и хихикал, в очередной раз поддавая мне ненавистной дубиной. Кажется, он решил использовать меня в качестве манекена для прохождения «скоростного курса юного садиста». И никаких отговорок вроде «я не выспался» этот изверг не принимал! Ну что за жизнь, а?..
Во время обеда тоже возникла проблема. Каши и картошка — это, конечно, хорошо, тем более что картошку уплетал я один, но как быть с мясом? На одних овощах я долго не протяну. В конце концов, я не жвачное травоядное. Я мясо люблю!
Когда я озвучил все это, сидевший напротив меня Дэни подскочил и, крикнув: «Сейчас вернусь!» — куда-то убежал. Через пару минут он вернулся в компании огромного мужчины, по сравнению с которым Нуб и Вей казались тощими карликами. Гулливер, самый настоящий Гулливер! Я, никогда не жаловавшийся на рост, вряд ли, даже вытянувшись в струнку, достану этому гиганту до плеча.
Великан обвел всех грозным взглядом, остановившись на мне. Я вздрогнул и попытался сжаться в комочек. Такой сметет — и не заметит, что на его пути что-то было.
— Это кому тут не нравится, как я готовлю? — Ох ты ж, ё-мое… Меня едва не снесло со стула волной инфразвука. Даже Гроуд не может похвастаться таким басом! Это ж какой хор можно собрать…
От голоса повара жалобно зазвенели стаканы, а, видимо, самый нервный и впечатлительный из всех — Лэни — полез под стол. Как я его понимаю!
— Мне, — пискнул я, вздрогнув под внимательным и цепким взглядом светло-серых глаз мужчины. Да-а-а… С таким спорить опасно для здоровья. Так что повежливее, Мстислав, повежливее… — У вас мясо гадкое.
Повар ехидно хмыкнул, бросив на меня неожиданно заискрившийся весельем взгляд.
— Ну, предположим,
— Было бы неплохо, — кивнул я, и повар, пообещав соорудить на ужин что-нибудь вкусненькое специально для меня, ушел. Уф… надо бы с ним повежливее, а то еще будет кормить меня исключительно скоррятиной — я ж тогда с голоду окочурюсь! Или отравлюсь. Кто знает, может, раз это мясо кажется мне таким гадким, оно для меня опасно? Не хотелось бы, без особых повреждений пережив перемещение в мир иной, умереть от банального несварения желудка…
Послеобеденную тренировку опять проводил Элли, упорно пытающийся сделать из меня первоклассного лучника. Наученные вчерашним опытом, гладиаторы благоразумно убрались подальше от мишеней. Ха, как будто им это могло помочь!
Лук, исправно стрелявший у Элли, в моих руках отказывался работать напрочь. Тетива то провисала, как старая бельевая веревка, то вообще отказывалась натягиваться; стрелы летели в разные стороны, а одна вообще едва не срезала кончик уха неосторожному сильфу, которому понадобилось перейти на другую сторону поля как раз в тот момент, когда мне наконец-то удалось поладить с непокорной деревяшкой. Парень еле успел пригнуться.
Как я помнил из прочитанной мне вчера Элли лекции, эльфийские луки обладали тенью сознания своего хозяина и категорически отказывались стрелять в чужих руках. Тем не менее наглый эльф возжелал научить меня обращаться именно с эльфийским луком. Вот неймется ему! Я вообще больше метательные ножи люблю, чем луки!
Когда же я об этом сообщил, мне выдали в ответ гениальную по своей высокомерности фразу:
— Эти зубочистки? Они годятся только для бродячих актеров, наемных убийц самого низшего класса и нищих крестьян. Убожество.
И что тут можно было сказать? Гад ушастый… Обхаял мое любимое оружие — и всунул мне в руки своего деревянного монстра, мотнув головой в сторону мишеней. Эх… придется учиться стрелять из эльфийского лука.
Но для начала это самое оружие мне нужно было уговорить.
А дальше был цирк. Я, по совету Элли, мысленно попросил разрешения у лука. Волна холода, пришедшая в ответ и существенно поморозившая мне руки, явно означала категорический отказ. Когда же я сообщил об этом эльфу, то получил в ответ фразу:
— Развлеки его.
— Что? — Я подумал, что ослышался.
— Развлеки его, — терпеливо повторил рыжий. — Это один из способов поладить с эльфийским луком без прямого разрешения хозяина.
М-да, более идиотского совета я еще не слышал. Но делать нечего, пришлось развлекать.
Вот мне интересно, кто более сумасшедший: я, Элли или весь этот проклятый богами мир, в который я попал не иначе как в наказание за прошлые и будущие грехи? Причем грехи явно собирали со всех воплощений моей души — и наказали одним махом за все.
…Пока же пришлось развлекать лук. Что я только не вытворял в тот момент! И песни пел, и стихи рассказывал, какие вспомнил — от Пушкина до Маяковского. Естественно, переврал все безбожно. Даже сплясать ухитрился! При этом со стороны я, наверное, напоминал укуренного в хлам шамана, устроившего священные пляски вокруг костра вместе со своим любимым бубном. По крайней мере, у поглядывающих на меня ветеранов были ну
Эти умудренные опытом гладиаторы находились не очень далеко, но как-то получилось так, что я оказался в центре всеобщего внимания. Они изображали какую-то осмысленную деятельность, но… Короткий взгляд на меня — и очередной суровый мужик отворачивается, а его плечи начинают ходить ходуном.
