задача для двух кораблей. Дано: их скорости — раз. Какие у нас переменные в артиллерии? Предельная дальность. Скорострельность. Зависимость характеристик эллипса рассеяния от дистанции. Распределение вероятностей попадания внутри эллипса. Граничные условия — размер боекомплекта. Дальше живучесть — количество попаданий, необходимых для вывода корабля из боя, в зависимости от калибра и дистанции. Цифры, которые нужно получить, — дистанция открытия огня по калибрам и скорость сближения. Пишем систему уравнений… даже с инженерным калькулятором хрен ее решишь вовремя. Нужен графический метод, ведь учили же тебя, остолопа, в молодости, вспоминай…
Похоже, оттого, что цифры были взяты в основном с потолка, решение получилось странным: скорость сближения должна быть отрицательной. Ну да ладно, покажу это творчество адмиралу, пусть посадит кого-нибудь на доведение до ума математики — раз, и получение реальных данных, необходимых для нее, — два. Надо, пожалуй, сподвигнуть Макарова на создание комиссии, которая и изучит эти вопросы, коль уж до сих пор не удосужились.
Дальше, что ему еще предложить? В его штабе должна быть группа управления — каждому кораблю эскадры курирующий офицер с помощником, умеющим, в отличие от самого офицера, быстро считать. Тогда, например, адмирал героическим голосом отдает команду: «Эскадра, поворот все вдруг!» А офицеры, получив от помощников бумажки, начинают бубнить в трубки, каждый своему кораблю: «Эй, на таком-то, вы меня слышите? Как только я передам сигнал «Делай!», повернете рулевое колесо вправо на три с четвертью оборота. Готовы? Точно готовы? Тогда ждите… ждите… Делай! Да делай же, твою мать!!!»
А под вечер выдалось немного времени заняться чистым искусством, впрочем, тоже с военно- морским уклоном — мне принесли сигнальный экземпляр моей первой книги. Я решил, что, прежде чем кропать романы-агитки (то есть тащить их из своего времени, понятно), надо парой нейтральных, но качественных вещей сделать себе имя. Конкретно этот том предназначался в подарок генерал-адмиралу — в создавшейся обстановке было бы неплохо малость настроить его на возвышенный лад. Я с удовольствием полюбовался на фолиант, пролистал его, посмотрел на красивые картинки, потом снова закрыл, прикинул, красиво ли смотрится на фоне пальм дающий бортовой залп парусник, перевел взгляд выше, на золотые буквы… хорошая получилась книга, и с правильным названием:
«Георгий Найденов. Одиссея капитана Блада».
Минут пять у меня где-то внутри трепыхалась совесть, но после грозного «надо!» она притихла, а по написании бумажки «Танечка, как-нибудь на паузе найдите в Англии начинающего писателя Рафаэля Сабатини и под каким-нибудь предлогом всучите ему пару тысяч фунтов» успокоилась окончательно.
Глава 37
Я даже не стал еще раз оглядывать свой внешний вид, во-первых, уже насмотрелся, а во-вторых, перед кем выделываться-то, все свои. Да и погоны бригадирского мундира мне лишний раз видеть не хотелось, они соответствовали полковничьим, то есть были вообще без звездочек — с такими украшениями на плечах я казался себе каким-то недомайором. Так что я просто дождался, пока не то дворецкий, не то мажордом (или это одно и то же? попугай, короче) не провякал мое имя, и вошел. Гоша с Машей уже присутствовали.
— Ах, Георгий Андреевич, с вашей стороны это просто нечестно! — поднялась мне навстречу вдовствующая императрица.
Я в последний момент удержал на языке вопрос «чего?» и просто недоуменно поднял брови.
— Вы должны были предупредить, что от вашей книги невозможно оторваться! — продолжала Мария Федоровна. — Я читала всю ночь и теперь выгляжу совершенно ужасно. Но надеюсь, вы отнесетесь к этому снисходительно…
Я присмотрелся — ерунда, нормально она выглядит, с первого взгляда больше сорока и не дашь, да и со второго больше пяти не добавишь. Но, подумав, такие мысли тоже озвучивать не стал, а вместо этого с ходу сымпровизировал комплимент:
— Так это, пожалуй, и к лучшему, вы и сейчас выглядите, с моей точки зрения, совершенно ослепительно. И если бы не ваша ночь над книгой, я бы уже пропал, а так могу еще немножко потрепыхаться.
Маша показала мне большой палец, императрица благосклонно улыбнулась и пригласила к столу. За едой племянница улучила момент и шепнула мне на ухо:
— В койку сразу после обеда потащишь или отложишь до вечера? Не советую, дама с утра в предвкушении…
— Брысь, еще всякая мелочь меня учить будет, сам разберусь.
Маша фыркнула и уткнулась в какой-то салатик.
— Вы рассказали что-то смешное? — поинтересовалась императрица.
— Да так, анекдотик один, — сказал я, откладывая в сторону вилку.
— Да, мне говорили, что в вашем кругу слово «анекдот» означает очень короткую и очень смешную выдуманную историю. Очень интересно, а мне не расскажете?
Я судорожно перебрал в памяти имеющиеся там анекдоты. Репертуар получался тот еще…
— Э-э-э… Тут есть одна тонкость, — промямлил я. — Они несколько… э-э-э… специфичные.
«И чего мнусь, — подумал я, — самое время открыть даме неизвестный ей пока пласт народного творчества».
— В общем, так. Условно анекдоты можно разделить на совсем приличные, не совсем приличные, совсем неприличные и похабные. Вот вам для знакомства совсем приличный. — И я выдал самое пристойное из своего запаса: «… — Фу, поручик, вы хоть иногда носки меняете? — Иногда меняю. Но исключительно на водку!»
Мария Федоровна некоторое время непонимающе смотрела на меня, потом поперхнулась, видимо в деталях представив себе картину, и наконец расхохоталась.
— Да уж, — сказала она, отсмеявшись, — слушать истории из следующих трех групп лучше, пожалуй, будет не за обедом.
После трапезы мы с императрицей прошли в курительную комнату (интересно, она тут и раньше была или для меня организовали, чтоб не дымил где попало?). Дама начала беседу:
— Жаль, что вы не можете все свое время посвятить творчеству, у вас есть все задатки великолепного писателя, правда, по вашим речам иногда этого не скажешь. — «Не удержалась от шпильки», — подумал я. — Но, увы, я понимаю, век, в котором мы с вами живем, оставляет мало времени на изящные искусства… Я очень рада, что у вас установились нормальные отношения с Алексеем Александровичем, это достойнейший человек, большого ума, но, к сожалению, не государственного. А вот Сергей Юльевич… я знаю, вы с ним неплохо ладите. А насколько вы ему доверяете, можно поинтересоваться?
— Смотря в чем, — пожал плечами я. — В конкретных делах, например с заводом «Наваль», я ему доверял полностью — и вроде правильно делал. А вот в стратегических вопросах… тоже, конечно, доверяю, примерно вот настолько. — Я показал треть мизинца.
— Это вы слишком подозрительны, — рассмеялась императрица, — я считаю, что Сергей Юльевич достоин как минимум втрое большего доверия. Во всяком случае, в деле создания у Ники преувеличенного представления о безвыходности некоей будущей ситуации я бы на него положилась… Однако мне хотелось бы уточнить одну вещь. Наверняка вы понимаете, что сразу после смены монархов необходимо будет четко отмежеваться от ошибок предыдущего царствования… Нужны будут конкретные олицетворения этих ошибок. Так вот, я хотела бы предостеречь вас от мысли выбрать на эту роль Ники.
— Да что вы, Мария Федоровна, я даже и не думал, — вполне искренне сказал я. — Поливать грязью предшественника — не самое умное занятие, я это понимаю уж никак не хуже вас, был у меня один лысый знакомец с таким хобби, я насмотрелся. Но вот найти виноватых среди ближайшего окружения ушедшего — это, извините, святое дело, без этого никак.
— Вы уже подумали над конкретными кандидатурами?
