прошлись по Бенгалии, вешая правых и виноватых. Но в этот раз вышло по-другому. Семитысячный кулак русских полков в считаные недели оброс сорокатысячным мясом повстанческой армии. И справляться с такой массой становилось с каждым днем сложней.
– Данила, – тронул его за рукав шляхтич, показывая глазами за спину. – Парламентеры.
Делегацию англичан возглавлял кавалерийский полковник. Молодой, вряд ли старше тридцати, с холеным лицом и жесткими глазами. Коротко представившись, он сразу приступил к сути:
– Господин генерал! Комендант гарнизона предлагает обсудить условия сдачи.
Характерник сумрачно покачал головой.
– Сожалею, полковник, но это невозможно. Не в моей власти сдержать туземные полки. Если я попытаюсь это сделать, нас ждет та же участь, что и вас. Незавидная, смею заметить.
– В Калькутте полно женщин и детей! – Бледное лицо парламентера пошло красными пятнами. – Вы навеки покроете свое имя позором.
– Ночью мы откроем проход, – после минутной паузы промолвил атаман. – Женщины, дети и священнослужители – их сможем обеспечить охраной. Это все, что я могу для вас сделать. Остальным, включая чиновников колониальной администрации, остается только молиться.
– Благодарю вас, господин генерал. – Полковник учтиво склонил голову. Немного помявшись, он неуверенно попросил: – Не могли бы вы не тянуть со штурмом? Подкреплений нам ждать неоткуда и надеяться не на что. Честно признаюсь, мне непонятно ваше ожидание.
– У меня приказ, – нехотя ответил Данила, опустив глаза. – Весть о разгроме экспедиционного корпуса должна достичь Европы к определенному часу. Не раньше и не позже.
Несколько мгновений полковник обдумывал услышанный ответ. Так и не дождавшись пояснений, он молча козырнул и, круто развернувшись на каблуках, удалился. С неестественно прямой спиной и, словно на плацу, печатая шаг. Тяжело ждать неминуемой гибели. Еще тяжелей, когда твой противник оттягивает этот момент по непонятным причинам. Даже если это приказ.
– Три с лишним десятка торговцев и полторы дюжины кораблей конвоя, – закончил подсчет Янис, опуская подзорную трубу. Подняв глаза к мачте, беззвучно зашевелил губами, что-то считая. Через минуту уважительно присвистнул: – Больше тысячи пушек на всех. Изрядно!
Черные точки у горизонта были едва различимы в туманной дымке Бенгальского моря.
– Ерунда! – с изрядной долей хвастовства ответил Ламбро Каччиони, поджарый крючконосый адмирал флота ее величества Златки Заморской. Любовно погладив хищный ствол кормового орудия, он ухмыльнулся: – Даже из этой малютки я один потоплю десяток с двух кабельтовых. – Немного подумав (а не хватанул ли он лишку), бывший корсар добавил: – А может, и дюжину.
Янис, бросив на него дикий взгляд, благоразумно решил промолчать. Да и спорить в общем-то было не о чем: грозная эскадра, вооруженная длинноствольной артиллерией, равных себе не имела. Ни в одном из океанов.
– Жаль, что нельзя взять приз! – В адмирале вдруг проснулся пират. – Столько добра на дно пойдет… – Вытянув шею и пытаясь дотянуться до уха бородатого богатыря, он горячо зашептал: – Ты представляешь, сколько там опия? Англичане бегут, как крысы. С этим конвоем идет все, что они награбили за эти годы. Сокровища Великих Моголов, алмазы, золото, серебро… И кому только в голову пришло отдать этот идиотский приказ? Такой шанс дается раз в жизни!
Янис лениво потянулся, звучно хрустнув позвонками. Ухватив двумя пальцами лацканы адмиральского камзола, он негромко сказал:
– Ламбро! Если бы наши деды не были добрыми соседями, если бы наши отцы не протирали вместе лавку невольничьей галеры, ты уже болтался бы на рее. Я не слышал, что ты мне говорил, но запомни – слух у меня хороший!
Корсар безмятежно улыбнулся.
– Молод ты и зелен. Думаешь, я не знаю, зачем тебя колдун ко мне отправил? Запомни и ты: слово Каччиони крепче булатной стали… – Безнадежно махнув рукой, он с горечью закончил: – Ты просто не понимаешь, каково это – иметь лучший в мире флот, душу вольного брата и ходить под имперским флагом… Тяжело.
– Хватит! – жестко отрезал Янис. – Займись лучше делом! Нам еще полдня конвой догонять.
– На суше будешь командовать, – огрызнулся корсар. Приложив ладонь ко лбу, он вгляделся в даль. – Как только минуют мыс, поднимем паруса. Никуда они не денутся – в этих водах я хозяин… – С этими словами он отправился на нос, переваливаясь как утка. Извечной походкой моряков.
Проводив его задумчивым взглядом, Янис кивком головы подозвал есаула охранной роты, из числа которой и были направлены два взвода на усиление эскадры. Так, по крайней мере, было это представлено адмиралу. Указав глазами на удаляющуюся фигуру, личный телохранитель казачьего атамана молча провел указательным пальцем по горлу.
Ожидание само по себе мучительная вещь. Вдвойне оно мучительней, когда на кон поставлена судьба твоей семьи. Целый месяц терзал себя Эдвин ван дер Брюйтен, рисуя в воспаленном воображении один ужас страшнее другого. Проданные без покрытия бумаги стояли крепко, как портовый пирс во время летнего штиля. И если бы не Тим де Клер с его неиссякаемым оптимизмом и железной волей, то неизвестно, чем бы все окончилось. Скорее всего, он вышел бы из игры и удавился в пока еще собственном амбаре, не дожидаясь грядущего позора.
Он выдержал. Это стоило ему седых волос в редеющей шевелюре и желудочных колик, но он выдержал. Первая ласточка прилетела неделю назад, принеся ошеломляющую весть: англичане бегут из Индии. Дрогнули котировки Британской Ост-Индской компании, дрогнули, но остановились. Следующая новость повергла всех в шок: толпы восставших штурмуют Бастилию. А затем все завертелось в круговороте событий. Под Бостоном полностью уничтожен американский экспедиционный корпус. Пал Версаль под натиском революции. Разгромлена эскадра адмирала Брейга в Бенгальском заливе. Туземцы захватили Калькутту.
Амстердамская биржа сошла с ума. Со всех концов Европы летели взмыленные курьеры с единственным приказом: продавать, продавать, продавать. Безостановочно падали котировки французских долговых бумаг и акций компании. Тим и Эдвин каждый вечер собирались в любимой таверне и столбиком считали прибыль, низко склонившись над столом и едва не касаясь лбами друг друга. Для выкупа закладных не хватало самой малости.
А вчера Тим напился, как моряк, впервые сошедший на берег после долгого плавания. Ранним утром гонец доставил сенсационную новость с Туманного Альбиона: Банк Англии прекратил платежи по собственным ассигнациям. Шумный праздник в Лондоне закончился фейерверком. Но вместо привычного конфетти на мостовые британской столицы пролился дождь фальшивых ассигнаций. Отличить их от подлинных не могли и специалисты банка, а количество было таково, что о выкупе не шло и речи. Столько золота не нашлось бы, пожалуй, и во всей Англии.
Тим напился и впервые за последние полгода заснул безмятежным сном. Не было у него больше забот и хлопот. И лишь одна мысль крутилась в голове, прежде чем он провалился в забытье: на биржу он больше ни ногой.
Эпилог
– Она красивая! Даже слишком! – Юлька произнесла это с ревностью, не забыв бросить подозрительный взгляд на Дениса.
– Угу, – сказал он, на всякий случай прикрыв ухо ладошкой.
А что он еще мог сказать?
– А ты что так долго делал в Америке? – продолжался допрос с пристрастием.
– Да где же долго? – возмутился Денис. – И месяца не пробыл. Сразу к тебе направился.
– В Париж, – уточнила Юлька. – К юным француженкам.
Денис сделал попытку защититься:
– Сначала я поехал в Лондон.
Юлька фыркнула:
– Тебе нравятся эти рыжие кикиморы с лошадиными физиономиями? У тебя совсем вкус испортился.
Он счел за благо промолчать. Выручил Потемкин, укоризненно покачав головой:
