– Вы чего? – насторожился дон Крушинка.
– Сейчас из таверны вылетел какой-то штатский, придерживая брюки, – пояснил Сивый Ус, – а Пивной Бочонок возьми да и ляпни: «Бежит, как дипломат при звуке пушек».
Тут заржал и сам дон Крушинка:
– И что, знатно бежал?
– Только пыль столбом, – добродушно подтвердил Сивый Ус.
Они чокнулись фужерами с мигом принесенным хозяином бургундским, которое было все же дешевле водки, и выпили по первой за встречу.
– Вы как? На своем корабле?
– Да почти что, – кивнул дон Киор. – Корабль не наш, но мы там уже прижились. С той поры как я на него попал, столько всего было… – Пивной Бочонок усмехнулся и хлопнул Счастливчика по плечу. – Клянусь святой Сикстиной, только благодаря Счастливчику и выкарабкались… Правда, не все… – Он обнажил голову. – Упокой Господи душу старины Толстого Ансельма.
Все встали и тоже сняли шапки. Толстого Ансельма знали как хорошего вояку и честного дона.
– Да, – сказал Сивый Ус спустя минуту, – он всегда достойно нес свои паруса.
Когда вновь сели за стол, Усатая Харя спросил немного снисходительным тоном:
– Ну и где же вы развлекались? За последнее время я только и слышал жалобы, как трудно нынче живется благородным донам, а никто не хочет высунуть нос дальше фортов Мертвого пояса. Тоже мне вояки!
Дон Киор повернулся к двери таверны и махнул кому-то рукой. Когда к столу приблизился сутулый, черноволосый дон, Пивной Бочонок повернулся к дону Крушинке и торжественно произнес:
– Позволь тебе представить дона Диаса, по прозвищу Упрямый Бычок, капитана корвета «Бласко ниньяс», на котором мы месяц назад прибыли из рейда на Зоврос.
К исходу года у дона Крушинки было уже триста двадцать вымпелов. Кроме того, еще порядка ста пятидесяти кораблей собирались попытать счастья по закону «живого приза». Усатая Харя честно предупредил капитанов, что не знает, как к этому отнесется наниматель, но те решили все же попробовать. Так или иначе, на появление других контрактов в ближайшее время рассчитывать не приходилось. Наконец Усатая Харя решил, что пора знакомить нанимателя с флотом. Оставив за себя командующего своей первой эскадрой дона Эврона, по прозвищу Старый Пердун, он отбыл в неизвестном направлении. Благородные доны на Таире изнывали от нетерпения. После стольких лет безысходности многие до сих пор не могли до конца поверить в реальность будущего контракта и боялись, что все радужные надежды испарятся как дым.
Однажды вечером Пивной Бочонок, Сивый Ус, Счастливчик и Упрямый Бычок коротали время в таверне, мирно приканчивая четвертую бутылку мальвазии, как вдруг влетел запыхавшийся Пип, а следом за ним ввалился какой-то расфуфыренный юный дон с обнаженной шпагой. Пип шмыгнул к столу и забился в угол.
– А-а! – торжествующе заорал юнец и попытался перелезть через дона Киора.
Тот, недолго думая, поймал его за косицу, вырвал шпагу и отшвырнул наглеца в сторону:
– А ну, брысь! Дон кувыркнулся, но тут же вскочил на ноги.
– Да как вы смеете?! Я – дон Альмендо, по прозвищу Кровавая Перчатка! Назовите себя! Я хочу знать, кого проткну своей шпагой.
Друзья понимающе переглянулись, потом Пивной Бочонок повернулся к побагровевшему юнцу:
– Клянусь святым Самуилом, Новый Симарон. Парень побелел, потом смутился, а дон Киор продолжал презрительным тоном:
– Недоучившийся студентик, а? Ну кто еще придумает такое дурацкое прозвище? – Он наставительно погрозил пальцем: – Запомни, щенок, ни один порядочный дон никогда не возьмет себе прозвище, где есть слова «кровь», «смерть», «ужас» и тому подобное! – Он фыркнул. – Начитались бульварных книжек, а традиций не знаете. Ладно уж, дуй! – Дон Киор бросил ему шпагу. – Да смотри поаккуратнее с этой зубочисткой, а то нарвешься на кого вроде Счастливчика, он тебя вмиг подколет.
Парень, собиравшийся разразиться гневной тирадой, вдруг разинул рот:
– Счастливчик… Клянусь святым… Да вы же дон Пивной Бочонок! Я читал о вас в «Черном рейде» и в «Пылающем солнце Нового Симарона»! – Он завертел головой под дружный смех всей таверны. – А вы, должно быть, Сивый Ус! – Парень чуть не захлебнулся от восторга.
И тут распахнулась дверь. На пороге появился дон Крушинка. Все замерли. Усатая Харя обвел всех насмешливым взглядом и торжественно провозгласил:
– Господа, представляю вам вашего нанимателя. Он сделал шаг в сторону, пропуская нанимателя вперед. Несколько мгновений висела мертвая тишина, а потом раздался чей-то изумленный голос:
– Ой, батюшки! Баба! Да еще в штанах!
Глава 3
Тэра рвала и метала. Конечно, чего было ожидать от мира, где властвуют мужчины, она надеялась, что среди них найдется хотя бы парочка думающих головой, а не членом. Шиш! Ни одного. Она вспомнила, какими взглядами встречали ее эти вонючие мужики на таможне, в порту и в таверне. А какой поднялся гвалт, когда Усатая Харя представил ее не только как нанимателя; но и как старшего командира! К кому наниматься, всем было без разницы, но поступить под команду «бабы»… Толпа тупиц и фанфаронов. Тэра презрительно фыркнула, припомнив последний совет Сандры. Вечером, перед отлетом, они ужинали у нее в замке. Когда была унесена последняя перемена и подали десерт, Сандра повернулась к Крушинке и попросила:
– Усачок, нам надо посекретничать, иди-ка ты в парк.
Тот усмехнулся и, молча опрокинув кубок белого анжу, выбрался из-за стола. Женщины помолчали. Потом адмирал повернулась к Тэре:
– Вот что я хотела тебе сказать, девочка моя… – Она помедлила, не зная, как поделикатней приступить к делу, потом решила начать напрямую: – Я думаю, до отлета тебе надо взять династического супруга.
– Что-о-о? – Королева посмотрела на нее круглыми от удивления глазами. – Послушай, Сандра, что за нелепые мысли приходят тебе в голову? Какое отношение имеет моя семейная жизнь к предстоящей войне?
Адмирал усмехнулась:
– Береженого Бог бережет. На случай, если ты вляпаешься в историю вроде моей.
– Ты хочешь сказать…
– О нет! – Сандра протестующе замахала руками, потом не выдержала и рассмеялась: – Я вовсе не думаю, что ты растаешь, как масло, при виде первых же усов. Скажу тебе прямо, большинство мужиков с той стороны туманностей вызывают только отвращение… Да что там говорить, и мой усачок поначалу был мне ох как отвратителен. Шумный, наглый, а этот запах изо рта… – Сандра картинно сморщилась, потом усмехнулась: – Но все это отошло на второй план, когда я почувствовала… – она сморщила лоб и пошевелила пальцами, пытаясь найти точное определение, – надежность, что ли… Понимаешь… Я продырявила на дуэлях не один десяток отчаянных рубак, прошла суровую школу во флоте, да что там – подняла мятеж против собственной сестры… И вдруг я почувствовала, как приятно, если рядом есть плечо, которое не согнется, когда ты навалишь на него все свои страхи, боли и печали… – Она задумчиво покачала головой. – Очень необычное ощущение, но… затягивает. Мне показалось, что это стоит даже короны.
Тэра напряженно смотрела на нее:
– И ты думаешь, что мне стоит подстраховаться?
– Вот именно, моя девочка. Королева задумчиво покачала головой:
– Но если ты говоришь, что это так затягивает, тогда какой смысл? Если я вляпаюсь, то никакой династический брак не поможет. Ты же предпочла отказаться от короны, а не оставить своего усачка.
Сандра пожала плечами:
– Ну, у всех королев всегда были любовники.
– Ведь твой усачок на это не согласился, – рассмеялась Тэра. – Почему ты думаешь, что согласится тот, кто, возможно, появится у меня?
Сандра покачала головой:
– Ты меня постоянно удивляешь, девочка! Другая бы возмутилась, стала бы утверждать, что уж с ней-
