— Торопитесь с выводами, профессор!
Каталин давно знала, что сын и будущий зять недолюбливали друг друга. Она всегда старалась примирить их. И теперь попыталась соединить несоединимое — огонь и воду.
— Вы, петухи, хватит вам клевать свои гребни. Хоть сегодня покукарекайте весело. Дьюла, тащи вино! Арпад, раздвигай стол! Жужа, помоги отцу на кухне! Лаци, откупоривай бутылки!
Арпад не позволил Жужанне встать и сам не поднялся.
— Мама, зря беспокоитесь. Ни к чему все это. Не пировать я сюда пришел…
Каталин все еще не замечала, как подавлена Жужанна. Не догадывалась, не чувствовала она, какое горе надвигается на семью.
Замахала на Арпада руками, будто отбиваясь от пчел.
— Не тебе судить, что к чему в этом доме. Моя дочь выходит замуж. Моя! Шандор, где же твои деликатесы? Эй!..
Старый Хорват явился на зов жены с бутылками во всех карманах и с огромным подносом в руках. На подносе, украшенном розами, — живописная горка любовно сделанных бутербродов. После датчан венгры непревзойденные мастера бутербродных дел.
— Раскудахталась! Вот твой Шандор.
Дальше тянуть было невозможно. Арпад поднялся и, с болью глядя на стариков, неестественно громко, не своим голосом, сказал:
— Постойте! Никакого праздника не будет. Я пришел сюда… я должен… — Он с отчаянием взглянул на Жужанну, надеясь, что она поможет ему.
Не помогла. Резко отвернулась. Холодная, отчужденная.
В прихожей раздался звонок. Каталин побежала открывать дверь. Вошли два офицера АВХ, управдом и смущенные, растерянные две соседки, живущие в нижнем этаже.
— Господи! Что такое? — оторопело воскликнула Каталин.
Один из офицеров, глядя на Арпада, доложил:
— Товарищ полковник, прибыли! Вот управдом, вот понятые.
— Хорошо. — Арпад достал из портфеля ордера на арест, положил их на стол, объявил Дьюле Хорвату и Ласло Кишу, что они арестованы.
— Я арестован?! — взвизгнул Дьюла. — Так вот кто ты такой! Вполз в дом как жених, а оказался…
— Агентом тайной полиции, — насмешливо подхватил Ласло Киш и поднял над головой руки. — Сдавайся, братишка.
Арпад спокойно взглянул на маленького радиотехника и сдержанно попросил:
— Не скоморошничайте!
Дьюла прочитал ордера и пренебрежительно бросил их на стол.
— Еще цветы на могиле Райка не увяли, еще звучит траурная мелодия, а вы опять…
— Пресвятая дева Мария! — простонала Каталин.
— Замолчи, Катица, — потребовал Шандор и, повернувшись к Арпаду, задыхаясь спросил: — Ты… ты понимаешь, что делаешь?
— Да, Шандор бачи, понимаю!
Дьюла подскочил к сестре.
— Вот, слыхала, ясновидица! Он отлично понимает, что делает! Молчишь, язык отнялся? Сочувствую, но… мы тебя предупреждали, наша совесть чиста. — Подбежал к Арпаду, выбросил перед ним здоровую руку. — Доставай свои кандалы, новоиспеченный палач! Первая и последняя твоя жертва. Не сносить тебе головы за такой произвол.
Шандор извлекает из кармана бутылки — одну, другую, третью… Вдруг останавливается, грузно садится на стул, хватается за горло, хрипит.
Каталин бросается к мужу.
— Шани, миленький!..
— Ничего, Катица, ничего, это я так… Голова закружилась.
В эту минуту и ворвались в «Колизей» Мартон Хорват и Юлия. Оба счастливы. Так счастливы, что не сразу видят офицеров АВХ, понятых.
— Ты еще здесь, Жужа! — Юлия подбежала к подруге, обняла ее. — А мы успели побывать с Мартоном там… на твоей новой квартире. Мы думали…
— Свидетельствую!
Жужанна не ответила ни брату, ни подруге. Не взглянула на них.
Тут только Мартон и Юлия увидели офицеров, и слезы матери, и удрученного отца, и понятых.
— Что с вами? Что здесь происходит?
— Светопреставление! — хрипло откликнулся отец.
Дьюла спокойно, деловито объяснил брату, что происходит в «Колизее».
— Ваш будущий или настоящий зять нанялся работать в органы. Раздобыл ордер на арест профессора Хорвата и вот пришел по мою душу. Арестовывают.
— За что?
— За то, что я венгр. За то, что люблю Венгрию и служу ей.
— Прошу иметь в виду: на меня это не действует. — Арпад взял Мартона под руку. — Иди в свою комнату, Марци. И ты, Юлия!
Юноша с силой отшвырнул руку Арпада.
— Не прикасайтесь!
Каталин испуганно метнулась к нему.
— Не трогай, сынок, не надо. Ради бога! Шани, чего ж ты стоишь?
Шандор обнял сына.
— Пойдем!
Мартон не сопротивлялся. Вслед за ним ушли Юлия, мать и отец. Но через мгновение Мартон и Юлия, схватив друг друга за руки, вернулись в «Колизей». Оба бледные, с гордо вскинутыми головами.
начал Мартон. Юлия подхватила:
К звонким молодым голосам присоединил и свой гневный хриплый голос Дьюла:
Юлия и Мартон отчеканили:
