а женщина подняла голову и посмотрела на их окна. Павел спрятался за штору, и его стали душить слезы.
Через два дня Макс объявил, что ему нужно на недельку уехать по делам в Питер, а еще через три появился молодой человек и сообщил ничего не понимающей женщине, что квартира была сдана на два месяца, и срок давно истек.
Ей показалось, что это дурной сон. Ничего не видя перед собой, Людмила машинально собрала вещи и, сев в такси, назвала адрес своих родителей.
1720 г. Франция. Париж
Филипп, скованный кандалами, стоял на Гревской площади, а вокруг абсолютно голые кружили хоровод регент, аббат Дюбуа и мадам Феран, а позади них с рогами и копытами, перевязанный орденской лентой, корчил злые рожицы д’Аверн.
Филипп пытался вырваться из оков, но чувствовал только, что силы оставляют его, и тут он с трудом открыл глаза.
– Ух, это всего лишь сон, – выдохнул он с облегчением.
– Филипп, наконец вы очнулись! – над ним склонилось озабоченное лицо Габриэль.
– Где я? – слова давались ему с трудом.
– Вы у нас дома уже пять дней. Вы ничего не помните?
– Нет, – соврал Филипп. То, что он помнил, вспоминать совсем не хотелось.
– Давайте, я напою вас отваром, который приготовил доктор Брюни.
– Здесь был доктор? – Филипп попытался встать, но слабость во всем теле не позволила ему этого сделать.
– Я помогу, – она приподняла подушки. – А теперь пейте маленькими глотками, – Габриэль осторожно поднесла к губам небольшую чашу.
Напиток был горьким, и Филипп закашлялся.
– Ничего, ничего, – словно маленького, уговаривала его хозяйка дома. – Сделайте еще глоточек, вот так. А теперь полежите спокойно, я принесу вам бульон.
Габриэль вышла, а Филипп опять провалился в сон.
На следующее утро он почувствовал себя совсем здоровым и попросил у любезной хозяйки что-нибудь перекусить.
– Сначала лекарство…
– Опять? – закапризничал он.
– Мэтр Брюни приказал принимать его на голодный желудок.
– Габриэль, помилуй, все доктора – бездельники и пройдохи, они говорят глупые вещи, чтобы выглядеть значительнее, – взмолился Филипп.
– Вы ведете себя как ребенок! А ну-ка быстро! – она осталась равнодушной к его нытью.
Через пятнадцать минут Габриэль принесла ему аппетитно пахнущее бланманже – густое пюре из риса и курицы, сдобренное миндальным молоком, сахаром и свиным салом.
– Напугал ты нас, – в комнату вошел Артур.
– Извините, что доставил вам столько хлопот и особенно вам, Габриэль, – Филипп с благодарностью посмотрел на девушку.
– Ну, что вы, это то малое, что мы могли для вас сделать, – прошептала она.
– Хлопоты? Ну, ты даешь, да, по-моему, моей женушке это доставило огромную радость. Они с Джо не отходили от тебя ни на минуту, так что мне приходилось силой оттаскивать их от твоей кровати, – бросив беглый взгляд на жену, весело выдал все тайны Артур. – Так что в следующий раз, когда захочешь поболеть, милости просим в наш дом.
– Что ты болтаешь, – Габриэль сердито посмотрела на мужа и тут же обратилась к маркизу: – Не слушайте его! Пусть эта болезнь будет последней в вашей жизни!
– Вы ангел, – Филипп поцеловал ей руку, чем еще больше ее смутил.
– Да, кажется, я опять что-то не то сказал, – виновато пробурчал хозяин дома.
– Вы настоящие друзья, и я так рад, что вы у меня есть! – с чувством поблагодарил Филипп.
– А несколько дней назад ты говорил обратное, – поддел его Рыжий.
Филипп сразу вспомнил постыдную сцену в кабаке.
– Ты прав, и мне очень стыдно, испытанные друзья – величайшее из земных благ, хотя как раз за этим благом мы меньше всего гонимся.
– Да ладно, брось! – Артур присел на кровать. – Ты лучше скажи, что с этим гвардейцем делать?
– Каким гвардейцем?
– Ну вот, говорил же я Косому, что бредит человек, а он «убить, убить!» – Артур задумчиво почесал голову.
– Кого вы убили?
– Да не убили, так, покалечили малость, да заперли на барже, пока ты не оклемаешься.
– Слушай, Рыжий, ты не на причастии, – разозлился Филипп, – говори понятно.
– Вот я и говорю, мы тебя сюда принесли, то есть привезли, – тут же поправил он, чтобы не задеть самолюбие друга. – А ты стал кричать: «Узнайте, что с мадам д’Аверн, а ее мужа убить, немедленно!» Мы тебя спросили, за что, а ты говоришь: «Он свою жену регенту продал» за эту, как ее, – Артур нахмурился, – ну за ленту там какую-то.
– Орденскую, – прошептал Филипп.
– Правильно, орденскую.
– И?
– Про мадам д’Аверн говорит весь Париж, уж слишком дорого обошлась регенту его новая прихоть.
– Ее заставили, – прошептал Филипп.
– Мы и поехали к ее муженьку, привезли на баржу, Косой его немного… ну того, потряс, – Артур хитро прищурился. – Зачем, говорим, жену продал. Он – в отказ. Нет, говорит, это ее идея, все она придумала, я только следовал ее советам.
– Мерзавец! – Филипп с силой ударил кулаком по кровати. – Они ее заставили!
– Простите меня, – тихонько перебила Габриэль. – Но мне кажется, я должна вам это сказать. Женщину нельзя заставить, ее можно убедить, обмануть, купить, но заставить, – Габриель покачала головой, – заставить нельзя.
– Вы ее не знаете, она чистый ангел!
– Мы тоже ничего не поняли, – продолжал Артур, – поэтому послали Воробушка в славный Аменьен. – Воробушек был одним из головорезов Рыжего, за свой маленький рост и невероятную способность вынюхивать и разведывать получил прозвище в честь этой юркой, наглой и неприметной птички.
– И что? – Филипп почувствовал, как заныло сердце.
– Эта дамочка еще с ранних лет зарекомендовала себя как распутная девка.
– Артур! – маркиз закипел от негодования.
– Хорошо, как распутная дама, хотя смысла это не меняет. Ты дослушай, а потом ори, – разозлился Рыжий. – Так вот, в тринадцать лет она сбежала с бродячими музыкантами, но папаша быстро ее отыскал и вернул домой, в четырнадцать она соблазнила местного священника и даже родила от него ребенка. Святого отца с позором изгнали из лона церкви, а мадам занялась мясником. Потом был булочник. В общем, в городе не осталось ни одного мужчины, который бы не побывал в ее постели. Родители хватались за голову, не зная как сбыть с рук непутевую дочь. Как ты сам понимаешь, никто из соседей не хотел брать ее в жены. Но на счастье семьи в городе проездом оказался лейтенант д’Аверн, он сразу же влюбился в доверчивую, наивную, с глазами мадонны девушку. Хотя Феран был не богат, родители с радостью вручили ему свое «сокровище». Приехав в Париж, мадам д’Аверн огляделась и решила, что она достойна более лучшей жизни, нежели способен дать ей муж. Вот так и родился план по охмурению регента.
– Я тебе не верю! Я сам слышал ее разговор с графиней де Конфлан.
Артур посмотрел на наивного и чересчур доверчивого друга, тяжело вздохнул и продолжил свой рассказ.
– Хитрая дама поняла, что для соблазнения регента нужно придумать что-нибудь необычное. В Пале- Рояле хватает распутниц на любой вкус и возраст, а вот невинности и верности не найдешь. Вот она и
