наказать, покарай меня! – она горько заплакала.
– Попей водички, – Алекс поднес к губам женщины стакан.
– Хорошо, что я взяла трубку, – глотая воду, сумбурно объясняла женщина.
– Ты успокойся и… давай по порядку, – Алекс присел рядом с женой. – Кто звонил?
– Какой-то репортер из России, они снимают фильм о школе, в которой училась Маша.
– Только не это! – Алекс побледнел. – И что он еще сказал?
– Ничего, я попросила его сюда больше не звонить, – лицо ее посерело от страха. – Что же делать?
– И чего вы такие грустные? – в кухне появилась Маша.
Алекс от неожиданности выронил стакан.
– Так, легкие проблемы между мужем и женой, – он попытался улыбнуться.
– Не переживай, ничего страшного, – мать тоже взяла себя в руки. – Кушать будешь?
– Да нет, разговаривайте, извините, что помешала, – Маша смущенно улыбнулась.
Эдичка вернулся, держа в руках бумажный пакет из «Burger King».
– На, перекуси, – добродушно предложил он лежавшему на кровати товарищу.
Костя даже не повернулся.
– Не хочешь, как хочешь, – не обиделся Эдичка.
Костя пропустил его слова мимо ушей, все это время он обдумывал и искал выход. «Ничего не поделаешь, придется звонить Петровичу», – он поднялся и набрал номер главного редактора.
– Слушаю.
– Сергей Петрович, это Костя Краснов.
– Узнал, – голос потеплел. – Ну, как дела?
– Заминка.
– В чем дело?
– Отказываются встречаться.
– Ну, так прояви настойчивость.
– Попробую. Я вот что подумал.
– Слишком много думаешь! – грубо перебил собеседник.
– Не могли бы вы узнать, где работает эта Маша, может, мы ее на работе поймаем?
– Совсем обалдел, я тебе что, Интерпол? – взорвался начальник. – Я и так дал тебе слишком много информации, можно сказать, почти сделал за тебя твою работу! И если после этого ты не в состоянии принести мне репортаж, меняй профессию! – главный редактор положил трубку.
– Дурак, – беззлобно прокомментировал Эдичка, не переставая жевать гамбургер.
– Что?
– Кто ж начальству о своей несостоятельности сообщает?
– Да! Если ты такой умный, придумай что-нибудь! – зло парировал Краснов.
– У меня другая работа, – не обиделся Эдичка.
– Ну что ты ходишь взад-вперед? Сядь, – попросила Надежда Николаевна мужа, нервно вышагивающего по кабинету. – Ну что ты молчишь? – женщина была на грани нервного срыва, из кухни они перебрались в кабинет, чтобы обсудить дальнейшие действия, но консенсуса не получилось. – Саша, скажи что-нибудь, – в который раз взмолилась жена. – Сделай что-то! Ты же мужчина! – она на секунду задумалась. – Позвони в контору, пусть они немедленно вышлют их из страны.
– За что?
– Ты что, первый день на свете живешь?!
– Откуда он звонил?
– На определителе нью-йорский номер, Holiday Inn, вот, – она протянула мужу смятый листок.
– А как его зовут?
– Зовут, как же его зовут? Подожди, – он потерла виски. – Ах да, Константин Красный.
– Красный?
– Да. Константин Красный.
– Очень звучная фамилия, – задумчиво пробормотал Алекс.
– Какая разница! Звони!
Алекс подошел к телефону, поднял трубку, немого помедлил и положил на место.
– Ну что еще?!
– Надюшенька, ты только меня внимательно выслушай, – он присел рядом с женой. – Спокойно и без истерик, хорошо?
Она молча кивнула в знак согласия.
– Я все время думаю. Мы не имеем права вмешиваться в ее жизнь, она должна все решить сама.
– Ты с ума сошел? – закричала женщина.
– Подожди, – он взял ее за руку, – выслушай до конца. Это ее жизнь и ее решения, она нам больше не принадлежит. Вспомни, что было?
– Я-то, в отличие от тебя, помню все!!! А ты, по-моему, забыл, что девочка чуть не умерла! – Надежда Николаевна возбудилась от воспоминаний и почти не контролировала себя. – Я помню бессонные ночи и боль, которая жжет и прожигает! – она громко заплакала.
– Надюша, успокойся, – Алекс обнял жену и крепко прижал ее к себе. – Не кажется ли тебе, что мы самым коварным способом используем нашу дочь, ведь она нам в качестве «смысла жизни» нужна больше, чем мы ей в качестве «помощников»? Мы ведь не знаем, что для нее хорошо, а что плохо?
– Я знаю! И не позволю еще раз сломать ее жизнь! – она резко встала и с упреком посмотрела на ужа. – Не хочешь звонить, хорошо! Я сама!
– Ма, па? Ну, это уже серьезно, – в кабинет заглянула встревоженная Маша. – Вы до сих пор ругаетесь?
– Заходи, – предложил отец.
– Нет! – закричала мать.
Маша совсем растерялась, в ее жизни это был первый публичный скандал родителей. Она, конечно, догадывалась, что они не всегда согласны друг с другом, но была благодарна им за то, что они всегда решали свои проблемы без посторонней помощи.
– Маша, входи, присаживайся, нам нужно поговорить, – продолжал настаивать отец.
– Нет! – яростно выступила мать. – Выйди, мне нужно переговорить с твоим отцом с глазу на глаз.
– Мам, ну что же ты плачешь?
– Да, – Надежда Николаевна быстро вытерла слезы. – Плачу! А что, я уже и поплакать не могу?
– Машенька, сядь, – Алекс взял дочь за руку и посадил на диван.
– Нет! Ты этого не сделаешь! – Надежда Николаевна угрожающе посмотрела на мужа.
– Ты мне хочешь что-то сказать? – тихо спросила Маша у отца.
– Да, – он присел рядом.
– Мы долго думали с мамой, – он выразительно посмотрел на жену. – Но все-таки решили, что тебе следует знать, – он тяжело вздохнул. – И еще, мы доверяем тебе.
Надежда Николаевна затихла, и Маша почувствовала, с каким трудом даются отцу эти слова.
– Сегодня звонил Константин Красный, он приехал из России.
Маша вздрогнула и побледнела.
– Деточка, тебе плохо? – мать бросилась к дочери. – Все, больше ни слова.
– Нет, – Маша сделала глубокий вдох и выдох. – Я хочу знать все.
– Они с ТВ, хотели взять у тебя интервью о том периоде, когда ты училась в России, – Алекс подал ей смятый листок. – Вот его телефон, теперь тебе решать.
Маша молча взяла листок и медленно встала с дивана.
– Что ты наделал? – закричала женщина, когда ушла дочь. – Что ты наделал?
Маша поднялась наверх, в свою комнату, легла на кровать и закрыла глаза. Кадр за кадром проплывала ее жизнь.
Она до сих пор любила Федора и очень хотела его увидеть. После ее возвращения из монастыря прошел еще год, прежде чем она поняла, что готова вновь встретиться с ним. Маша отправилась в
