Тучина окинула его уничтожающим взглядом и ядовито произнесла:
– Мужчины… напиться в такой момент!
Виктор пьяно усмехнулся:
– А….. что еще… можно сделать? Все кончено. Мойзель… ик!.. добился своего. Мир… полетел в тартарары!
Тучина окинула раздраженным взглядом добрый десяток пустых литровых бутылок из-под водки, стоящих на полу у стола или откатившихся в угол (чтобы алкоголь, как и любой другой токсин, подействовал на Долгоживущего, требовалась очень высокая концентрация, для обычного человека, как правило, смертельная) и решительным жестом ухватила Виктора за шкирку.
– А ну, вставай! Калиакридис (она специально назвала его тем именем, которое он носил, когда они впервые встретились), я от тебя такого не ожидала! Ты совсем обрусел, хлещешь водку ведрами… Вставай, я сказала!
Виктор пьяно всхлипнул:
– А зачем? Не все ли равно… где помирать? Я давно говорил – каждый человек совершает ошибки. И., ик!.. и наша проблема в том, что в тот момент, когда Мойзель… ик!.. о-е… совершил свою, у него в руках оказалось слишком много власти… ик!.. – Он шумно фыркнул, тряхнул головой (похоже, его организм уже начал перебарывать последнюю порцию влитого в него алкоголя и его речь становилась все более связной). – Вот почему и последствия ЕГО ошибки столь катастрофичны. Так что… отстань от меня. Я хочу спокойно умереть.
– Ну уж нет. – Тучина со всего маху засветила Виктору по уху раскрытой ладонью, отчего тот взвизгнул и схватился за ухо. – Мы сейчас же едем к Императору… и прекрати называть его Мойзелем!
До Терранского дворца они добрались довольно быстро. С началом войны все правительственные здания были взяты под дополнительную охрану, и им пришлось остановиться у КПП, который охраняли солдаты Преображенского полка. Старший наряда придирчиво проверил паспорта. Когда они тронулись, Виктор, уже успевший совершенно протрезветь, уныло буркнул:
– Ему доложат.
Тучина усмехнулась:
– И что?
Виктор ничего не ответил, а откинул солнцезащитный щиток, на обратной стороне которого было закреплено зеркальце, включил лампы, встроенные в щиток по обеим сторонам зеркальца, и уставился в него, крутя головой.
– Ты просто сумасшедшая, Ирина… я даже не успел побриться.
Тучина покосилась на него:
– Похоже, ты не успеваешь это делать уже как минимум третий день подряд.
Виктор поморщился:
– А зачем вообще мы едем во дворец?
Тучина насупилась.
– Не знаю! – сердито крикнула она. – Просто хочется взглянуть в глаза подонку, превратившему планету в Армагеддон. А там посмотрим…
– Ты собираешься бросить ему вызов?
Тучина скрипнула зубами:
– Да, черт возьми, и он ответит мне за все! – Она выругалась себе под нос и зло добавила: – Черт возьми, ну что мне стоило поддержать Видовнева с его идиотским предложением «разоружиться перед цивилизованным миром»? Ведь все могло быть иначе…
У входа во дворец находился еще один пост, на этот раз из казаков внутреннего конвоя, но на нем их не остановили. Казак в полном боевом снаряжении, завидев их, просто распахнул двери и отступил в сторону. Тучина снова нахмурилась:
– Ох не нравится мне все это, ох не нравится…
Виктор промолчал, но было заметно, что он тоже встревожен.
Они вошли внутрь, вызвали лифт и поднялись наверх. Когда двери лифта распахнулись, Тучина шагнула вперед и… остановилась. Приемная была полна народа. Тучина окинула всех быстрым взглядом. Гранин, Казаков, Ким… «Волки Императора», первый выпуск. Она горько усмехнулась. Что ж, этого следовало ожидать. Любой диктатор создает себе когорту, серых штурмовиков, свою свору, готовую по первому мановению руки вцепиться в глотку любому, кто неугоден хозяину. И то, что люди, на которых направлен его указующий перст, еще вчера считались самыми близкими друзьями и преданными соратниками, не должно их ни смущать, ни останавливать… Судя по всему, о том же подумал и Виктор, потому что он сделал шаг вперед и чуть сдвинулся влево, как бы заслоняя Ирину от находившихся в приемной Императора терранцев. Пару мгновений они молча мерились взглядом, потом губы стоявшего впереди Гаранина дрогнули в легком подобии улыбки (ну еще бы, у Виктора не было никаких шансов против них, даже один на один), но в этот момент дверь кабинета распахнулась и на пороге появился сам:
– Ирина, Виктор, рад вас видеть. Прошу. И вы заходите, ребята.
Виктор и Тучина с недоумением переглянулись, после чего Ирина вскинула брови и… расхохоталась.
– Да, Дмитрий, я совсем забыла, какой ты талантливый шоумен. Вижу, решил устроить нам спектакль.
Ярославичев нахмурился:
– Вы ехали сюда с единственной целю, – заставить меня держать ответ за все, что случилось. Я готов. Более того, хотя я попросил ребят прибыть во дворец с совершенно другой целью, я согласен ответить на ваши обвинения при… посторонних, поскольку я и сам уже несколько часов задаю себе вопрос о степени своей вины в том, что произошло. А ты мне говоришь про спектакль… – Император тяжело вздохнул и повернулся к терранцам: – Прошу простить, ребята, может, вы лучше подождете меня в сту…
– Ну уж нет, – вскинулся Виктор, – пусть остаются.
Они вошли в кабинет. Император сделал приглашающий жест рукой:
– Рассаживайтесь где кому удобнее, – а сам подошел к стоящему в углу длинному столу для совещаний и, подхватив три стула, поставил их друг против друга в самом центре. Сев на свой, он повернулся к Ирине и Виктору и указал на два других: – Прошу.
Когда все расселись, Его Величество сложил руки на груди и, откинувшись на спинку, упер взгляд в Ирину и Виктора. Тучина едва заметно поморщилась. Ярославичев очень грамотно построил сцену. Зрители по бокам, они трое – в центре. Вроде условия равны. Вот только они трое сидят на таком расстоянии, что всем присутствующим видно, что она слегка растрепана, Виктор небрит и помят, а его внешний вид – безукоризнен. К тому же его поза… с его ростом и фигурой он выглядит скорее судьей, чем обвиняемым, а если кто-то из них попытается вот так сложить руки на груди, то со стороны это будет выглядеть обезьянничаньем.
– Итак, я слушаю вас.
Виктор подался вперед:
– Это ты развязал эту бойню! Ты!
Император согласно кивнул.
– Да, ты прав. Я многое сделал для того, чтобы эта война началась именно сейчас, когда технологии массового уничтожения еще не достигли того ужасающего уровня, которого они должны были достигнуть лет через десять-пятнадцать…
– Нам достаточно того, что уже есть! Все уже кончено! И в этом виноват только ты!!!
Ярославичев переждал вспышку Виктора, не отводя от него невозмутимого взгляда.
– Ты пришел сюда просто поорать на меня или желаешь все-таки получить некие ответы на свои обвинения? – спросил он наконец ровным, тихим голосом.
Виктор открыл рот, но Тучина не дала ему снова заговорить. Панические вопли Виктора были последним, что было им необходимо в этой словесной схватке с Императором. Сама она ехала во дворец только для того, чтобы встретиться с Ярославичевым и выплеснуть ему все, что она о нем думает, но теперь ей вдруг стало ясно, что сейчас вообще решается, будут ли у Императора в ближайшие двадцать лет хоть какие-то оппоненты или он окончательно подомнет под себя всех и вся. И он понял это сразу. А может, даже заранее
