У типа округлились глаза, и он сдавленно прошептал:
– Это – жена командующего?!
Эсмиель затормозила на пороге и резко обернулась, но тип уже торопливо двигался по коридору в обратную сторону. Она повернулась к Ольге:
– Что это значит?
– Что? – невозмутимо спросила та.
– Почему он назвал меня женой командующего?
– Ай, не бери в голову. Это старая история. Пошли, уже давно пора начать тренировку.
– Не увиливай!
Ольга усмехнулась:
– Вот теперь я верю, что твои родственники правят вашей империей уже несколько тысячелетий. – Она помолчала, но, поняв, что от ответа отвертеться не удастся, вздохнула и объяснила:– По-моему, Олег говорил тебе, что на время боевых действий назначается командующий?
Эсмиель кивнула.
– Ну так вот. Он был командующим флотом во время Битвы в поясе.
Эсмиель удивленно округлила глаза:
– Но… как же так? Ведь он был курсантом… То есть у нас, в Танакийской… – Она ошеломленно замолчала, а потом нервно рассмеялась: – Нет, ну прямо планета приключений. Выходит, я считала, что вышла замуж за курсанта, а на самом деле стала женой адмирала.
Ольга снова усмехнулась:
– Что поделать, милая, придется соответствовать. Эсмиель метнула на нее дерзкий взгляд:
– Ну и как?
– Пока хорошо, – серьезно ответила Ольга.
Они еще немного помолчали, а потом Эсмиель спросила:
– А почему он назвал тебя Валькирией?
– Это позывной.
– Позывной?
Ольга кивнула.
– Значит, ты тоже пилот?
– Да.
– Военный?
– Да.
Эсмиель замолчала, напряженно размышляя над тем, что узнала в последние несколько минут, а потом снова повернулась к Ольге и твердо спросила:
– Значит, ты тоже берсерк?
Ольга отвела глаза и неопределенно пожала плечами.
– Ну, пилоты атакаторов не только берсерки…
– Не увиливай.
Ольга хмыкнула и, подняв глаза, спокойно сказала:
– Да. – Потом помолчала и негромко спросила: – И что теперь?
Эсмиель пристально рассматривала ее, а потом тряхнула головой и улыбнулась:
– Ничего. Я думаю, что нам уже давно пора начать тренировку.
После тренировки, когда они вымылись в душе и уже стояли в сушке под струями теплого воздуха, Ольга сама вернулась к этой теме:
– Понимаешь, Олега не зря все называют Берсом. Он был первым, кто смог научиться ЭТО контролировать. Сейчас мы имеем сведения о нескольких сотнях случаев проявления нечто подобного нашим способностям в куклосах, но все, кто продемонстрировал их, были уничтожены, канскеброны не терпели того, что казалось им генетическим отклонением. А среди «диких» было много таких, кто испугался своих особенностей и ушел от людей или, наоборот, скатился на животный уровень. Стал вести себя как этакий главный самец прайда, а Олег… Он оказался тем, кто смог научиться себя контролировать, и помог научиться этому многим другим. – Она замолчала.
А потом, когда они уже оделись и шли по коридору, она снова вернулась к этой теме:
– Знаешь, похоже, для нас с Олегом первопричиной была наша генетическая структура. Среди наших предков были люди, которых в бою охватывало боевое безумие. Летописи говорят, что в таком состоянии им не были страшны ни раны, ни усталость. Они были предками наших князей, бояр, дружинников. – И, спохватившись, что Эсмиель не знает, что обозначают эти слова, пояснила: – Ну это так назывались древние воины и правители. В то время, когда еще сражались мечами и копьями. Именно их и называли берсерками. А мы… Мы – нечто другое. Хотя у нас тоже все начинается с боевого безумия. – Она остановилась, а затем произнесла: – Потому и уничтожили тех из нас, кто появился в куклосах. Они оказались в одиночестве и не знали, что делать со своим даром.
Эсмиель медленно кивнула, а спустя пару минут задумчиво произнесла:
– Вы еще очень молоды. Я бы никогда не осмелилась назвать людей, которые сражались мечами и копьми, своими предками. Это было столь давно.
Когда они уже подходили к ее дому, Эсмиель вдруг повернулась к Ольге и неожиданно твердо произнесла:
– Ты должна научить меня управлять атакатором.
– Что? – растерялась Ольга.
– Я имею диплом пилота, – живо заговорила Эсмиель, – я участвовала в гонках яхт для любительских экипажей. Мне нужно этому научиться, чтобы, чтобы… – Тут она не сумела подобрать подходящий аргумент и просто взмолилась: – Ну пожалуйста, Ольга! Я же не собираюсь участвовать в этих ваших дурацких боях.
Ольга расхохоталась:
– Ну, ты все больше меня удивляешь, девочка моя. – Она задумчиво покачала головой. – Братик мне задницу надерет, ну да ладно. Как только окончательно научишься обходиться без этих своих браслетиков, я тебя покатаю, и если не передумаешь, то… – Она усмехнулась, заметив, как у Эсмиель восторженно блеснули глаза. – Не торопись, всего лишь попрошу для тебя допуск на тестирование. Я думаю, Уимон меня поддержит.
Эсмиель восторженно взвизгнула. Уимон был командиром Мерилин, чудовищного Системного разрушителя канскебронов, Контролер которого перешел на сторону землян, и другом Олега. Эсмиель вспомнила, как вечером того же дня, когда Мерилин прибыла на Лунную базу, Уимон появился у них в комнате с букетом каких-то странных, но очень красивых цветов. Галантно преподнеся ей букет, он смущенно улыбнулся:
– Поздравляю, леди. Очень рад, что нашего сумрачного друга наконец-то научили улыбаться. – Он повернулся к Олегу: – Извините, Роланд не сможет прийти. Ты же знаешь, мы так задержались, потому что пространство кишмя кишит кораблями канскебронов, и пришлось идти длинным маршрутом, чтобы не нарваться на слишком большие силы неприятеля, которые Мерилин не смогла бы уничтожить до того, как они передали бы информацию. Так что у него много забот с обслуживанием систем Защиты.
Эсмиель вздохнула про себя. Вся эта история с обслуживанием систем Защиты ее абсолютно не обманула. Дело было в ней. Во время первой встречи она так и не смогла полностью преодолеть свой страх, и Роланд, по-видимому, счел за лучшее не испытывать сегодня ее храбрость еще раз.
Вечер прошел просто великолепно. Уимон оказался отличным парнем с потрясающим чувством юмора. Они мгновенно и как-то совершенно незаметно перешли на «ты».
– Знаешь, до этой метаморфозы с Берс… с Олегом все говорили, что если нас с ним перемешать, а потом снова сделать двух человек, то у каждого оказалось бы юмора как раз в меру, а так… – и он заразительно расхохотался.
Они беззаботно болтали обо всем. У Уимона была удивительная способность очень легко и понятно говорить о самых сложных вещах. А его короткие и юморные характеристики были чрезвычайно точными.
– Понимаешь, все наши проблемы в первую очередь проистекают от чувства собственной
