– Ты же меня потерял! – упрекал лейтенант Балашов своего ведомого Козлова.
– Я тебя не терял, ты сам пристроился к самолету из другой пары!
– Хватит, – вмешался командир полка, до этого молча наблюдавший нашу дискуссию. – Слушая вас, никакой мудрец не разберется что к чему. Докладывайте по порядку. Учтите: единственно ваша заслуга в том, что из первого боя вернулись без потерь и даже без пробоин. Осипов спокойно выслушал наши соображения и в заключение сказал:
– Отныне будем летать так, как учит боевой опыт наших товарищей. Однако нам надо учесть, что мы летаем на И-16, а не на «яках».
Мы выслушали практические предложения майора Осипова и разошлись по эскадрильям.
У вагона-теплушки Картузов поднял руку – это означало «Внимание!». Утихли голоса, все повернулись к своему командиру.
– Младший лейтенант Алвахашвили!
– Я вас слушаю, товарищ капитан.
– Будете летать у меня ведомым.
Алвахашвили даже растерялся на какой-то миг, потом отчеканил:
– Вас понял: летать ведомым у командира эскадрильи капитана Картузова!
Картузов посмотрел на летчика долгим, изучающим взглядом, как будто хотел проникнуть в самую душу этого пылкого юноши, потом подошел к Николаю, улыбнулся и, молча, пожал ему руку.
Мы были поражены. Еще бы. Ведь совсем недавно горячий по натуре Алвахашвили за глаза не раз отпускал колкие словечки в адрес комэска, которого он считал черствым человеком. И вдруг – такое доверие!
Николай растерялся, изумленными глазами глядел на Картузова.
– Я уверен, что Коля хорошо будет прикрывать меня в бою, и не подведет в трудную минуту, – сказал Картузов.
В следующий вылет он повел восьмерку истребителей, ведомым теперь у него был Алвахашвили. Летели мы к остову штурмовать скопление войск противника. И вот на подходе к цели с нами неожиданно встретилась восьмерка «мессершмиттов». Мы видели парные порядки немцев, догадывались о готовившемся маневре и твердо сохраняли свои заданные места в парах и звеньях, готовясь к бою.
Противник был на равных с нами высотах и небольшом удалении. Нервы напряжены до предела. Еще мгновение и…
Первым ринулся в атаку капитан Картузов. Он резко развернулся на ведущий «мессершмитт». Немец успел отвернуть свой самолет в сторону и в это время И-16 Картузова оказался в невыгодном для боя положении. На него моментально обрушился ведомый противника. Николай Алвахашвили смело бросился ему навстречу, чтобы сорвать атаку, а если потребуется и принять удар на себя. Самолеты сблизились, Алвахашвили вынудил противника отказаться от атаки самолета Картузова.
Тут же подоспел Сергей Азаров, с ходу вошел в атаку, открыл огонь. «Мессершмитт» задымил, а затем рухнул на землю. Завязалась напряженная воздушная схватка. Вскоре мы почувствовали, что израсходовали боеприпасы и постепенно начали выходить из боя. Вероятно, и немцы оказались в таком же положении и прекратили преследование нашей группы.
Сбитый Сергеем Азаровым истребитель противника был первой нашей победой и предметным уроком настоящего воздушного боя. После посадки мы долго качали Сергея, а он отмахивался и сопел:
– Ну, чего хвосты задрали, как телята! Это Николая Алвахашвили надо качать: если бы не его смелый бросок на защиту своего командира, черта с два я сбил бы этого паршивого гитлеровца.
– Нет, друг мой, это твоя добыча, – возражал Алвахашвили. – У нас в Грузии говорят: «Не тот хозяин фазана, кто его согнал, а тот, кто его подстрелил».
Капитан Картузов подошел к Азарову и искренне поздравил его с открытием победного счета в полку. Потом подошел к Алвахашвили и протянул ему руку:
– Спасибо за выручку!
Алвахашвили молча стиснул руку капитана.
Дела наши пошли успешнее. За первые три дня мы сбили три самолета противника.
Прошла еще неделя, и мы уже значительно обогатились опытом, стали воевать более надежно, сбили еще два самолета: «Хейнкеля-113» и «Мессершмитта-109». Потом Володя Шаталов прикончил «Хейнкеля-111». А дело было так.
Фашистский самолет выскочил на аэродром с бреющего полета. Шаталов сидел в кабине своего «ишачка» в готовности номер один. Не успели мы разбежаться в Укрытия, как он поднял свой истребитель в небо.
Недалеко от Азова Владимир догнал фашиста и с третьей атаки сбил его. Истребитель соседнего полка, поднявшийся чуть позже Шаталова для преследования того же «хейнкеля», в бой не успел вступить – противник уже пылал на земле. Мы выехали на место и увидели груду обгоревшего металла.
Но через несколько дней погиб Володя Шаталов. Его самолет был подбит над Таганрогом зенитным огнем во время разведки. Шаталов не мог дотянуть до берега через Азовское море и пошел на посадку с выпущенным шасси. Лед был очень торосист, самолет скапотировал и взорвался.
На выполнение боевых заданий группы водили чаще всего комиссар эскадрильи Ильин и командир Картузов. Я тогда был рядовым летчиком и часто летал ведомым у Ильина. Однажды четверкой самолетов вылетели на разведку в район реки Миус.
Здесь нас и атаковала четверка «мессершмиттов», всеми силами стараясь помешать выполнению нашей задачи. К этому времени наши наземные войска овладели городом Ростовом. Противник был отброшен в сторону Таганрога, и линия фронта стабилизировалась по этому рубежу.
Капитан Ильин, умело маневрируя, сбил самолет ведущего первой пары, и фашисты бросились наутек. Группа успешно выполнила разведывательный полет.
Затем группа И-16 получила задание разведать аэродром Таганрог. Восьмерку повел капитан Картузов. При подходе к Таганрогу мы заметили сначала четверку, а потом, выше нее, еще две пары «мессершмиттов». Аэродром Таганрог совсем рядом, видим как с него взлетают еще четыре вражеских истребителя. Двенадцать «мессершмиттов» против восьми И-16.
На высоте в три с половиной тысячи метров И-16 продолжали полет. Отдельные пары противника начали атаковать, но мы не ввязывались в бой, а только парировали: отобьем атаку и снова примыкаем к группе.
Немцы, наверное, догадывались, что мы хотим либо разведать их аэродром, либо проштурмовать его. На стороне противника полуторное превосходство и занятая территория. Все двенадцать «мессершмиттов» бросились в атаку, однако попытка врага раздробить наши боевые порядки не удалась. Продолжаем лететь вдоль берега Азовского моря по дороге Ростов – Таганрог.
До Таганрога остается не более десяти километров, там крупная фашистская авиабаза. Ее надо разведать. Но «мессершмитты» имеют задачу не пустить нас туда. Немцы усиленно маневрируют, атакуют сверху и снизу одновременно четырьмя парами. Построить против них контрудар очень трудно.
Наши самолеты в горизонтальной плоскости маневрируют лучше «мессершмиттов», и мы энергичным разворотом становимся в вираж. Сделали его в плотном строю, не отрываясь друг от друга, и снова пошли своим курсом на вражеский аэродром. Попробовали фашисты нас взять в клещи – тоже не удалось. Тогда немцы развернулись для лобовой атаки. Мы ее приняли и вновь отогнали «мессершмиттов» пушечным огнем.
Капитан Картузов упорно продолжал вести группу к Таганрогу. Атаки противника следовали одна за другой, Наша группа избрала тактику отражения атак, избегая боя. Немцы разгадали ее и ожесточенно атаковали с разных направлений. Вдруг один «мессершмитт» густо задымил и пошел на снижение. Не долетев до земли, он взорвался. Это Сергей Азаров записал на свой счет еще одного сбитого стервятника.
На Таганрогском аэродроме оказались сосредоточенными до сорока бомбардировщиков и истребителей. Все летное поле заполнено самолетами. Эх, штурмонуть бы! Но мы не имели такой задачи, к тому же и Картузов не принадлежал к числу командиров, которые проявляют безрассудную смелость. Как в предыдущих боях, так и в этом полете мы убедились в его летном и тактическом мастерстве, умении разгадывать замысел противника, исключительной сообразительности и находчивости.
