Одним словом, готовить себя ко всяким неожиданностям или, как говорят, быть во всеоружии.
Такая продуманная подготовка, предусматривающая постоянное взаимодействие в полете двух летчиков, давала хорошие результаты. Мы произвели не один десяток вылетов на разведку, привозили ценные сведения о противнике и ни разу не были застигнуты врасплох.
В январе получили задание вылететь на разведку населенных пунктов Остроленка, Мышинец, Биалла, Кельно, Стависки. Погода отвратительная. Низкая облачность со снегопадом. Решили проходить линию фронта под облаками.
Взлетели и тут же чуть не потеряли друг друга. Наблюдаю за Кульчицким. Он держится рядом, молчит. Предстоит далекий путь в тыл противника. Через несколько минут полета пересекли линию фронта, а через десять минут погода начала заметно улучшаться: снегопад прекратился, облака тонкие, кое-где появились окна в облачности, вот-вот проглянет солнце. Нам это невыгодно, если появятся фашистские истребители, тогда – неравный бой далеко за линией фронта.
Разговаривать по радио нельзя, наблюдательные посты моментально запеленгуют.
Через двадцать минут полета выходим на шоссейную дорогу. Рядом полотно железной дороги и лесной массив. А вот и населенный пункт Мышинец. Летим вплотную, под облаками. Кульчицкий зорко смотрит по сторонам, и я надеюсь на него, как на самого себя.
Сосредотачиваю внимание на населенном пункте. Вижу множество автомашин, во дворах, под деревьями стоят танки, самоходные орудия, дымится походная кухня. Небольшими группами и а одиночку возле машин и танков копошатся немцы. В переулке промчались два мотоциклиста. В центре населенного пункта, возле большого здания, стоят три легковых автомашины, мотоциклы: наверное штаб.
Пока все тихо. Отошли километров на десять. Разворачиваемся со снижением до предельно малой высоты, чтобы самолеты перемещались относительно земли, с максимальной скоростью. Этим самым мы затрудним зенитчикам условия ведения огня.
Летим дальше. Населенный пункт Биалла. Наблюдаем более двух десятков танков и самоходок, примерно столько же автомашин, много солдат и офицеров. Здесь опасная зона: где-то недалеко, с фашистского аэродрома, сейчас будут подняты истребители, которые постараются нас перехватить. Посты наблюдения окажут им в этом помощь.
Мысленно запоминаю ориентиры для нашего обратного пути: справа находится лесной массив, затем небольшая прогалина, потом опять лес.
Разворачиваемся на лес. Летим, прижавшись к самым макушкам деревьев. Теперь главное следить за воздухом. Но что это? В лесу расположились танки, сосчитать их трудно, но, как видно, не менее двух десятков. Немцы огня не открывают, должно быть, не ожидали нашего появления. Так мы пролетели по всему маршруту, фиксируя наличие техники и живой силы противника.
На обратном пути при подходе к линии фронта видим, как летят на перехват два «мессершмитта».
– Митько, держись! Смотри внимательно!
– Вижу.
Для свободы маневра увеличиваем интервал – между самолетами.
– Подходят! – передает Кульчицкий.
Мой самолет с набором высоты попадает в облака. Пролетев секунд тридцать-сорок, выхожу из облачности. Вижу, как мимо меня проскочил «мессершмитт», Митько не видит немца. За первым «мессершмиттом» тянется второй.
– Митько, пара в хвосте, быстро в облака!
Кульчицкий тут же реагирует на команду.
– Будешь выходить из облачности, внимательно осматривайся!
– Понял, – отвечает Кульчицкий.
Так немцы и потеряли наши самолеты, а мы вскоре приземлились на своем аэродроме.
На следующий день новая задача. Опять взлетаем парой и вновь привозим ценные данные, которые тут же передаются в вышестоящий штаб.
Вместе с тем, наш полк продолжает сопровождать бомбардировщики, прикрывать наземные войска, штурмует аэродромы противника. Но нас с Митько от этой работы не освободили. Наряду с выполнением обычных заданий, которые предназначены для всех, на рассвете или перед наступлением темноты штаб дивизии ставил дополнительную задачу: паре самолетов произвести разведку пунктов… И мы взлетали.
20 января мы с Кульчицким вновь пошли на задание. Главное внимание – железнодорожной станции. Повторных заходов не производить. Во время снижения смотреть внимательно, затем на бреющем полете пройти вдоль железной дороги Лыкк – Граево – Оссовец. Она укрыта лесными массивами, а на фоне леса наши самолеты будут менее заметны, чем на открытом, заснеженном поле.
И вот мы подходим к объекту. Полет проходит по плану. Разворачиваемся на север, потом берем курс на юго-восток и снижаемся. В населенном пункте ничего особенного нет, однако на станции несколько железнодорожных эшелонов, производится погрузка орудий и другой боевой техники, маневрируют паровозы, возле платформ военные машины с прицепами, копошатся люди. Видно, что все заняты работой.
Разворачиваемся в направлении Граево, энергично снижаемся метров до тридцати и летим вдоль железно-дорожного полотна. В воздухе спокойно. И вдруг видим, как немцы готовятся к отступлению, разрушают железнодорожное полотно.
Оружие всегда готово к стрельбе. Думаю: «Как бы немцы не подослали своих истребителей. Ведь на путеразрушителе, наверняка, есть радиостанция, и фашисты передадут на пост наблюдения о появлении советских самолетов».
– Митько, забирайся выше, смотри внимательно.
– Понял, – обычный ответ Кульчицкого и он тут же набирает высоту.
Захожу и обстреливаю паровоз. Снаряд попадает в цель, паровоз окутался клубами пара. Вторая атака по будке машиниста. С третьего захода бью по вагону прислуги путеразрушителя, а в четвертом – атакую платформу. Немцы прыгают из вагона и с платформы и разбегаются в стороны.
Не прошло и часа после нашего возвращения как поступает приказ немедленно вылететь и теперь уже вести к путеразрушителю штурмовиков, которые должны окончательно прикончить немца.
Самолеты готовы к вылету. Вместе с нашей парой должна взлететь еще пара истребителей. На четверку возложена задача по прикрытию группы «илов».
А вот и штурмовики. Взлетаем, собираемся, летим к цели. Я – ведущий. Связываюсь по радио с ведущим штурмовиков. Район и маршрут полета хорошо известен, ведь я только что прилетел оттуда.
Подлетаем к месту. Но что такое? Путеразрушителя нет.
– Где же путеразрушитель? – спрашивают штурмовики.
– Подождите, дайте разобраться, – успокаиваю ведущего штурмовика. А сам уже в тревоге: «Куда же девался этот проклятый путеразрушитель?»
Группа становится в вираж.
– Наверное тут его и не было, – слышу по радио ч неуверенные голоса штурмовиков.
Приятного мало.
Штурмовики продолжают полет по замкнутому кругу.
Больно укололи меня слова сомнения наших партнеров.
Парой лечу вдоль железной дороги до населенного пункта – путеразрушителя нет. Продолжаю полет дальше в глубь территории, занятой противником. Пролетев еще километров тридцать, вижу, как небольшая железнодорожная дрезина тянет злополучный путеразрушитель. Все понятно: пока мы с Кульчицким долетели до аэродрома, сели, пока наши самолеты заправляли горючим, а командование принимало решение, прошло около часа. Немцы тем временем подогнали дрезину и увезли путеразрушитель по исправному полотну железной дороги.
Передаю по радио: «Путеразрушитель нашелся!»
Цепочкой идут штурмовики. Пара истребителей их прикрывает.
– Митько, набирай высоту! – командую Кульчицкому.
Мы становимся в круг, а «илы» начали обрабатывать путеразрушитель, да так, что, наверное, и
