Вероника шла босиком по холодному каменному полу, не сопротивляясь конвоирам — безвольная как зомби. И смотрела она даже не перед собой, а куда-то вниз.
Но у самой двери она обернулась к Роману, и тот невольно вздрогнул.
Его поразил затравленный взгляд, в котором плескался такой жуткий звериный страх, что даже трудно было представить, чем он вызван.
Прошло немногим более двух суток с момента похищения, но за это время Вероника успела превратиться из веселой и нахальной избалованной девчонки в бледную тень, которая боится даже подать голос.
Ей явно хотелось что-то сказать, но страх был сильнее. Наверное, ей запретили разговаривать, и Вероника не смела ослушаться.
«Стоило бы взять на вооружение их методы», — невольно подумал Роман, который хорошо знал, как трудно было отцу и всей его свите удерживать Веронику в разумных рамках. С ее характером она легко могла пойти вразнос.
И вдруг за два дня похитители сумели превратить ее в абсолютно покорное существо, от которого, похоже, не будет толку, даже если случится чудо и удастся ее отбить.
Но звенело в голове у Барабина доброе напутствие хозяина:
— Если деньги пропадут, а девочка не вернется, я буду считать, что ты убит.
И Барабин счел, что лучше будет, если его убьют здесь эти ублюдки, а не свои же коллеги из службы безопасности Десницкого.
А еще — во взгляде девочки ему почудился не только страх. В нем была еще и мольба.
Вероника умоляла ее спасти.
Но уже отворилась со скрежетом дверь, и нагую пленницу протолкнули в проем так грубо, что Роман даже удивился.
Все-таки Вероника стоила миллион долларов. С неодушевленным предметом, купленным по такой цене, и то не резон так обращаться.
А сзади с видом Мефистофеля, заманившего в ловушку очередную невинную душу, тихо, но до смерти обидно смеялся черный главарь.
И тут у Барабина упала планка. Его прорвало.
Он бросился в проем следом за девушкой и баранами в красных плащах, на ходу вырывая меч из-за спины ближайшего парня в черном кимоно.
У баранов под плащами были кольчуги, так что рубануть правого из них следовало так, чтобы попасть по шее между завитком рога и воротом. И это Барабину блестяще удалось.
Кровь фонтаном брызнула в стену, вправо и назад. А Вероника находилась слева и впереди — и это было хорошо. Зачем пугать девушку лишний раз. Она и так от страха того и гляди концы отдаст.
Барабин с силой отшвырнул падающего гоблина себе за спину — туда, где вроде бы опомнились черные ниндзя. Было слышно, как они спотыкаются в темноте о тушу барана в красном плаще, так что Роман выиграл лишнюю пару секунд.
Их он потратил на короткую расправу со вторым бараном, и тут уже хрупкую психику пленницы уберечь не удалось.
Кровь хлынула прямо на нее, а Вероника со скованными за спиной руками не могла даже прикрыть лицо.
Она вскрикнула коротко, но тут же захлебнулась, и Барабин понял, что она сейчас упадет. Он придержал ее за талию, резко встряхнул и заорал прямо в ухо:
— Беги!
Мощным, но аккуратным толчком Роман придал ей ускорение, а сам с разворота рубанул воздух мечом — и очень вовремя, потому что его клинок наткнулся на меч ниндзя.
Хорошо что в узком проходе не было места даже двоим черным меченосцам. Переднего подпирали со спины другие, но драться мог только он один. И оказалось, что у Барабина учителя были лучше.
Роман обезвредил противника мечом и ударом ноги повалил его на толпу соратников. И, отбежав на несколько шагов, метнул туда же сорванный со стены факел.
А дальше была лестница, и у ее подножия стояла в нерешительности Вероника — как витязь на распутье, не в силах выбрать одну из трех дорог.
Тут и правда имели место ответвления вправо и влево — но правильный путь был очевиден. Из подвала любой ценой надо выбираться наверх.
— Беги, дура! — закричал он, борясь с желанием врезать ей как следует.
Он как раз поймал кураж и почувствовал реальный шанс выбраться, а эта замороженная девчонка могла все испортить.
Тормозной жидкостью ее опоили что ли?
Ее пришлось чуть ли не волоком тащить вверх по лестнице, а там, наверху, их тоже ждали отнюдь не с распростертыми объятиями.
— Всех убью, один останусь! — взревел Барабин, врубаясь в новую ораву ниндзя.
Снизу набегали старые знакомые, но тут тоже было мало места, и к этому примешивалась дополнительная проблема.
Шум схватки перекрыл сильный голос главаря, который на своем полуанглийском языке предостерег:
— Не заденьте гейшу! Она стоит больше золота, чем весит.
Чтобы отсечь девушку от Барабина, черным меченосцам пришлось вытолкнуть его в верхнюю дверь. Те, кто прикрывал ее, отступили и расступились, открывая Роману выход на оперативный простор.
А задние, наоборот, сомкнулись, оттесняя спинами Веронику и укрывая ее от мелькающих в воздухе клинков.
Но сразу, как только Барабин, вывалился в новое помещение, большое и круглое, мечи перестали мелькать.
Среди верхних ниндзя многие оказались без намордников, и в их лицах не было ничего восточного. Зато эти лица искажал суеверный ужас.
Было похоже, что они решили, будто Барабин заколдованный или вообще какой-нибудь неуязвимый демон, вырвавшийся из преисподней, чтобы крушить все на своем пути.
И это помогло ему оставаться неуязвимым и дальше.
Но в тот первый момент, когда стих звон клинков, произошло еще кое-что.
Вероника была выше двух ниндзя, заслонивших ее, и лицо девушки отчетливо вырисовывалось между их головами.
Она смотрела на Барабина, и была в ее взгляде одна лишь тоскливая безнадежность.
И в ее голосе, тихом и хриплом, похожем на стон или всхлип, тоже звучала она.
— Ну все! — произнес этот голос в наступившей на мгновение тишине. — Теперь меня бросят к змеям. Это ты виноват!
5
Зал, где очутился Барабин, продравшись сквозь толпу недоделанных самураев с европейскими мордами, производил впечатление даже не размерами, а массивностью конструкций.
«Ни фига себе домик отгрохали. Круче чем у Десницкого», — подумал Роман в первый момент, но потом до него дошло, что это и не домик вовсе, а что-то вроде башни.
На приличной высоте ее опоясывала галерея, и туда вели крутые деревянные лестницы. И Барабин сразу же поспешил захватить господствующую высоту.
У черных меченосцев, в отличие от него, были с этим проблемы. Еще на первой лестнице — той, что вела из подземелья — они повели себя, как полные идиоты.
Впрочем, тут надо учесть, что Барабин захватил их врасплох. Как раз когда он уже был на верхних
