такой возможности увеличить свои сбережения.
Все началось еще в декабре. Сначала в нескольких провинциальных американских газетах была опубликована серия материалов о новой форме финансового участия граждан в инвестициях в прибыльные промышленные проекты. Статьи изобиловали нападками на денежных воротил, на жадные банки, на необходимость платить оным «за посредничество», отчего сильно страдают и инвестор, и заемщик, но в общем были довольно неконкретными. Однако все более или менее крупные экономические обозреватели, сотрудничавшие уже с центральными газетами, дружно прошлись по данным материалам, заявив, что не встречали более безграмотных суждений. В принципе такое единодушное внимание к материалам во второстепенных изданиях выглядело странным, но, как потом заявили многие обозреватели, им специально заказали статьи, которые к тому же были неплохо оплачены. Тем более что никто не требовал хвалебных отзывов — только объективное мнение. Так что маститые авторы не только заработали, но еще и изрядно потешили свое самолюбие, язвительно пройдясь по авторам безымянным. Зато вследствие этого в САСШ поднялась волна интереса к данной теме.
Спустя несколько дней в «Нью-Йорк таймс», «Чикаго трибьюн», «Бостон глоуб», «Филадельфия инкуайерер» и «Сан-Франциско кроникл» были на правах рекламы опубликованы развернутые статьи, в которых давался ответ на критику маститых обозревателей. В них не было сказано ничего по существу, зато все маститые авторы были обвинены в том, что они-де с потрохами куплены «денежными мешками» и готовы на все, лишь бы власть банков и крупных корпораций оставалась незыблемой. Отчего, мол, они так дружно и ополчились на провинциальное начинание. А заканчивались статьи призывом нести сбережения в первую в мире компанию прямых инвестиций — Германо-американское общество промышленности и судостроения, создатели которого демонстративно отказывались от помощи банков и крупных финансовых воротил и протягивали руку помощи простым гражданам.
Ну, с финансовыми аферами американцы были знакомы едва ли не лучше всех в мире, и потому в первый месяц новая компания, открывшая свои отделения в семнадцати крупнейших городах САСШ, заимела по всей стране только около двенадцати тысяч вкладчиков, инвестировавших примерно четыреста тысяч долларов. Однако когда первые вкладчики получили обещанные двадцать процентов в месяц, причем смогли беспрепятственно снять и основную сумму, люди потянулись в отделения.
Еще через месяц в «Уолл-стрит джорнел» появилась статья, автор ее заявлял, что современная экономика просто не способна обеспечить таких прибылей и что Германо-американское общество промышленности и судостроения — скорее всего очередная финансовая афера. Это вызвало некоторый отток клиентов из отделений компании, число которых к тому моменту достигло уже ста шестидесяти, а также публикацию серии статей, опять же на правах рекламы, в каковых со злорадством утверждалось, что вот-де, воротилы с Уолл-стрит зашевелились, испугавшись того, что доходы, которые они раньше клали себе в карман, теперь пролетают мимо. Вкупе с информацией о том, что все желающие забрать деньги вместе с положенной прибылью получили причитающееся в полном объеме, это вызвало взрыв энтузиазма.
Более того, отделения Германо-американского общества промышленности и судостроения начали открываться и в Европе. Причем, если в САСШ как основной персонал, так и охрана набирались из немцев- иммигрантов, что подчеркивало ее связи с наиболее бурно развивающейся европейской экономикой (примеров тому было много — скажем, немецкие пароходы давно уже считались фаворитами в борьбе за «Голубую ленту Атлантики»), то в Европе подчеркивались именно американские корни. То есть конторский персонал и охрану (хотя бы в центральных конторах) составили американцы, правда, ведущие происхождение из той страны, где открывались конторы. Например, в Германии работали эмигранты-немцы или их потомки, еще не забывшие язык предков, во Франции — американцы из французских эмигрантских семей, в Италии — из итальянских, причем по большей части не потомки, а эмигранты в первом поколении. Лишь в Австрии, Турции и Болгарии преобладал персонал, ассоциировавшийся с Германией.
Следующие три месяца были временем бурного роста компании. Число открытых отделений только в САСШ достигло двенадцати тысяч, а сумма вложенных за это время средств — астрономической суммы в одиннадцать миллиардов долларов. Генеральный директор компании доктор Кнут Кайзерберг восторженно именовался «финансовым гением всех времен и народов», а его коллега по европейскому отделению Уилл Иман был принят во всех аристократических салонах Европы. Хотя ни о его прошлом, ни о прошлом герра Кайзерберга общественности почти ничего не было известно, несмотря на все усилия вездесущих журналистов. Впрочем, кое-что удалось накопать. Например, нью-йоркская «Сан» утверждала, что доктор Кайзерберг получил докторскую степень в одном из старейших европейских университетов — Гейдельбергском. «Берлинер тагеблатт» утверждала, что Иман на самом деле не американец, а англичанин, несколько лет как переехавший в САСШ и закончивший там Гарвардский университет.
Знающие люди, естественно, понимали, что эти материалы были оплачены, но на широкую публику они подействовали очень сильно. В апреле отделения Германо-американского общества промышленности и судостроения открылись в Швеции, Швейцарии, Бельгии, Дании, Португалии, Румынии, Греции и России. А в конце месяца было шумно объявлено, что оно заказывает в Германии двадцать шесть огромных пароходов для трансатлантической торговли, а на русских верфях — пять пароходов усиленного ледового класса для эксплуатации на линии Европа — Азия по Северному морскому пути и два новых мощных ледокола. Причем, как заявлялось, «в проектах этих пароходов будут учтены все ошибки, недавно приведшие к трагической гибели английского трансатлантического пакетбота „Титаник“».[40] Именно поэтому-де, корабли и заказаны немецким и русским судостроителям. Мол, первые давно уже обогнали англичан в искусстве кораблестроения, а вторые давно научились строить корабли, «не боящиеся айсбергов».
На деле оба заявления были неправдой — и англичане до сих пор умели строить отличные корабли, и столкновение с айсбергом одинаково опасно для любого судна, даже для ледокола. Но когда это реклама имела хоть какое-то отношение к правде? Так что эта информация вызвала новый прилив энтузиазма среди вкладчиков, в связи с чем очереди в конторы компании, состоявшие из людей, намеренных вложить в нее деньги, мгновенно выросли. Конторские с трудом справлялись с обработкой такого количества «инвесторов», как громко именовали всех желающих внести свои средства…
Уже вечером, отстояв-таки огромную очередь и купив акций на четырнадцать тысяч восемьсот девяносто долларов, Тони добрался до своей каморки. Впрочем, отдохнуть ему так и не дали. Едва только он снял рубашку и скинул с плеч подтяжки, в дверь забарабанили.
— Ну кто там?
— Открывай, Тони!
— А, Джакомо, это ты?
— Да я, и меня послал за тобой дон Марко.
Тони поморщился. Б
— Джакомо, дай мне хотя бы помыться! — возмутился Тони, открывая дверь. — И костюм почистить надо, а то я чувствую себя босяком.
— Кто это тебя так? — усмехнулся Джакомо, присаживаясь на жутко заскрипевший под его весом стул
