Орел взмывает ввысь

процентов населения страны. Почему условно грамотными? Да потому, что, к сожалению, есть у нас еще немало проблем в начальном образовании. Читать, писать и считать учат практически всех, но для получения устойчивого результата одного занятия в неделю, да еще всего лишь в течение трех-четырех лет, большинству населения слишком мало. Читают-то из тех, кто прошел через церковно-приходские школы, почти все. Тем более что есть что — число типографий в стране уже достигло трех сотен, из коих государевых только двадцать, а общее количество печатных станков — почти семи сотен, и наряду с учебной, научной и специальной литературой налажен выпуск книжек-картинок для народа и популярных толстых календарей с поучительными и занимательными историями. А вот с письмом — уже проблемы. Да и со счетом тож. Складывать да вычитать — еще куда ни шло, делить — уже сложнее, а с умножением — совсем беда. Не говоря уж о таком сложном деле, как операции с дробями. В церковно- приходских школах их даже почти и не затрагивают. В программе нет. Хотя некоторые особливо продвинутые батюшки с некоторыми столь же особливо одаренными учениками их и изучают. Ибо примеры с дробями входят в испытания для поступления в дьячьи школы и коммерческие училища. Ну да что там говорить, если и арабские-то цифры в оборот ввел именно я…

Так что с начальным образованием мы пока от Европы все-таки отстаем. Нет, не в общем числе обученных, тут мы за счет гораздо большей численности населения точно впереди абсолютно любой европейской страны, а в доле таковых от общего числа населения, то есть в процентном соотношении. И вовсе не церковно-приходской характер массового начального образования сему причина. Оно в нынешней Европе почитай все такое. Светское — токмо платное и по большей части домашнее. Просто батюшки у нас покамест не настолько образованные, насколько требуется, да и времени на обучение шибко мало отведено. Но более — никак не получается. Не будут мужики своих детишек так надолго от помощи по хозяйству отвлекать. А кто, может, и не против, так бедноват у нас покамест народ-то по сравнению с Европой. Не многие из народа могут себе позволить домашнего учителя оплачивать. Да и батюшкам более интенсивные занятия тоже не очень по карману. Хотя те, кто готов и, главное, может из своего кармана за образование детей приплачивать, уже появились. Деловая-то активность крестьян резко повысилась. Помимо обычных крестьянских занятий в общинах создают и иные артели — ложечников, рукавичников, валенки валяют и еще многим другим занимаются. Да и с массовым производством тушенки я тоже угадал. Редко какой крестьянский двор пару бычков в год на мясные мануфактуры не сдает. А это почитай лишних три рубля в год доходу. Так что зажиточность населения растет. А там, глядишь, лет через десять — двадцать в общинах и смогут на свой кошт специального учителя для детишек нанимать. Но пока еще до сего далеко…

Ну да зато на следующих ступенях образования у нас все вроде как в порядке. Исходя из современных реалий, конечно. И дьячьи школы, и торговые училища, почитай, в каждом губернском городе имеются. А в царевых городах таковых даже по несколько. В Москве, например, аж целых девять — шесть дьячих и три торговых. И еще в стране почти двадцать ремесленных училищ, конкурс в кои выше, чем в университеты и академии. Ну а о царевых школах и упоминать нечего. Я вообще не представляю, к какому виду причислить даваемое там образование. Обычное среднее оно переплевывает с гигантским запасом, да и университетское зачастую тож. Хотя вроде как считается чуток ниже. Во всяком случае, выпускники царевых школ в университеты и академии поступают, но весь курс по большей части проходят экстерном. За пару-тройку лет вместо семи-десяти. Аккурат за первый такт «жилого». Сразу после первого периода службы, поскольку выпускники царевых школ служат непременно. Ибо для дворянства служение отечеству — первая обязанность! А все потому как иметь университетский бо академический диплом считается престижным. Ну и девять высших коммерческих школ, кои по примеру царевых устроены, но на кошт «государевых городов» содержатся. Программа для них оттуда взята. Хотя и изменена. Скажем, воинскому делу отведено вполовину меньше времени, так же сильно сокращено коновальство, кашеварство и некоторые другие предметы, зато часы, отведенные на занятия языками и математикой, увеличены. Но все их выпускники, опять же в обязательном порядке, все одно идут служить. Правда, не как служилое сословие, а всего лишь на первый служилый такт — то есть на три-четыре года. Далее — уже по желанию. Потому что никакой не служившей государству прослойки элиты у меня в стране не будет!

Что же касается обычного высшего образования — то в трех университетах и трех академиях ныне учится около пятидесяти тысяч студентов. В крупнейшем из высших учебных заведений — Московском университете — обучается почти пятнадцать тысяч студентов, а число преподавателей перевалило за тысячу. Да и Сергиево-Посадская славяно-греко-латинская академия отставала от Московского университета ненамного. Там училось девять тысяч студентов. И это при том, что в крупнейших германских университетах в Лейпциге, Иене, Галле, Геттингене обучалось не более тысячи студентов в каждом. А в большинстве германских университетов типа Тюбингена, Страсбурга, Кёнигсберга посещаемость студентов была от двухсот до четырехсот человек. В малых же, навроде Гейдельберга, Киля, Эрфурта, так и вообще около сотни или чуть более. Единственным сравнимым образовательным центром была Сорбонна, в которой обучалось около шести тысяч человек, да Кембридж[18] с Оксфордом. Ну да, возможно, именно из-за этого восемнадцатый и девятнадцатый века в известном мне варианте истории и стали веками главенства в Европе, а затем и в мире Франции и Англии…

Причем уровень преподавания в моих высших учебных заведениях был очень высок. Ну да при такой-то концентрации профессоров и студентов… По существу, в области интеллектуального обмена и концентрации ученых мои университеты были неким аналогом советских наукоградов типа Обнинска, Новосибирского академгородка или Арзамаса-16, ну или американской Силиконовой долины. Так что свежие научные идеи и теории возникали там едва ли не каждый месяц. И тут же, так сказать не отходя от кассы, подвергались самому скрупулезному разбору и безжалостной критике со стороны коллег. Что, несомненно, способствовало всемерному повышению качества и уровня не только преподавания, но и научных исследований.

И ежели в то время, когда я только зачинал первый университет, мне приходилось заманивать иностранный преподавательский состав просто неприличными окладами, то теперь иноземцы получают как бы даже не поменее русских преподавателей. И все одно едут с охотой. Потому что ноне «московская система обучения», внедренная в моих университетах после близкого знакомства с таковой в царевых школах, это такой крутой европейский бренд. Иные зарубежные университеты ею даже студентов заманивают. Так и заявляют, что у них-де преподавание ведется по «московской системе обучения». Мол, вау, и все восторженно хлопают! А в среде европейской профессуры распространилось и окрепло убеждение, что получить достойный оклад человеку, не отработавшему несколько лет в каком-нибудь русском университете, — нечего и думать. Русские-де зазывают к себе токмо самых лучших, и коль ты позиционируешь себя именно таковым (ну претендуя на хороший оклад) — изволь сие подтвердить. К тому же я слыву человеком, придерживающимся терпимых взглядов, при коем ученые практически ограждены от наездов реакционных клерикалов, примером чему является судьба гонимых в Европе Галилея, Декарта либо вот недавно приехавшего к нам Блеза Паскаля, кои отлично устроились в России. Причем конфессиональная принадлежность гонимых никакого значения не имеет, ибо Галилея и Паскаля гнобили католики, а Декарта — протестанты. И это еще более привлекает ко мне либеральную европейскую профессуру, исправно поставляя мне теперь уже не столько кадры, сколько конкурентную среду для моих собственных, собственноручно выращенных, так сказать, ученых. Что преизрядно повышает их качество.

Во-вторых, физиологические показатели. Тут дело обстоит еще лучше. Начать с того, что буквально с первых же дней моего правления мы благодаря победе в Южной войне избавились от постоянного оттока населения вследствие имания крымчаками ясыря. Потом крестьяне массово переехали из курных изб в топящиеся по-белому, прекратив на протяжении всей своей изначально довольно короткой жизни постоянно травить себя токсинами и углекислотой. Кроме того, за время моего правления в стране, несмотря на все периодически случавшиеся недороды, практически не было лет, когда люди не то что голодали, а даже хотя бы недоедали. Ну в массовом порядке, конечно. Отдельные семьи и ноне недоедают, и будут еще долго… Опять же почти повсеместно насаждаемое соблюдение правил гигиены и санитарных норм и куда более качественное и доступное медицинское обслуживание привели к почти недосягаемому для той же Европы индексу выживаемости. А что вы хотите, в стране одних только царевых лечебниц уже более пяти десятков. В одной Москве — пять. Куда там Лондону или Парижу…

Так что эвон выйди на Масленой неделе на Москву-реку, глянь на кулачных бойцов. Нынешнее