И снова воцарилось молчание. Моё сердце сжал ледяными тисками страх. Я потрясённо смотрела на Янга, а он смотрел на меня со спокойным, даже каким-то отстранённым любопытством. Я понимала, что он не блефует. Он действительно знал мой секрет. Во всяком случае, подозревал, а теперь убедился, что его догадка верна. Столкнувшись с «нечитаемым», я совершенно растерялась и не смогла надлежащим образом прореагировать на его слова о чтении мыслей. Я с головой выдала себя своим поведением – уж он-то, в отличие от меня, прекрасно разбирался во всех внешних проявлениях чувств и эмоций. Будь разум Янга открыт для меня, этого ни за что не случилось бы. Я бы сразу узнала о его подозрениях и отыскала бы способ развеять их. Ведь даже в самой твёрдой уверенности всегда кроется зёрнышко сомнения – нужно только найти его и дать ему прорасти. Однако мне не повезло: меня заподозрил человек, чьи мысли были для меня тайной за семью печатями...
Наконец Янг сунул руку в карман, достал оттуда конфету в яркой обёртке, развернул её и отправил себе в рот. Затем, спохватившись, спросил:
– Вас угостить? У меня много.
Сделав над собой усилие, я натянуто улыбнулась:
– Нет, спасибо. Я не ем сладкого, боюсь пополнеть.
– А я вот пристрастился. Годами пытался бросить курить, но ничего не получалось – чувствовал какой-то дискомфорт. В конце концов жена предложила мне сосать леденцы, чтобы было чем занять рот. Я попробовал – и с тех пор поедаю их тоннами.
– И как, помогает?
– Да вроде бы. – Янг с хрустом разжевал леденец и проглотил его. – Но не всегда. Сейчас, например, я... Ай, ладно! Вы не против, если я закурю?
– Пожалуйста. – Я вскочила с кресла и принесла пепельницу.
Тем временем он достал сигарету, раскурил её и с явным наслаждением вдохнул дым.
– Сегодня, я полагаю, можно отступить от правил. У нас складывается очень нелёгкий разговор. Я ведь не ожидал, что мне придётся что-то доказывать вам, объяснять. Думал, что вы просто прочитаете мои мысли и всё поймёте.
– И вам не было страшно? – спросила я, решив, что возражать бессмысленно. Судя по всему, вопрос о самом наличии у меня телепатических способностей Янг считал закрытым и возвращаться к нему не собирался. – Вы не боялись явиться предо мной во всей наготе ваших помыслов?
– Конечно, боялся, – откровенно признался он. – Но наши с Лайонелом намерения в отношении вас честны и искренни, в них нет никакого подвоха, мы просто хотим предложить вам использовать свои уникальные способности во благо мира и человечества. А что касается глубоко личного – интимных переживаний, всяких там скелетов в шкафах, кучи грязного белья... – Он непроизвольно поёжился. – Вы же давно к этому привыкли, так ведь? И вряд ли я хуже большинства людей, с которыми вам приходилось сталкиваться.
Честное слово, я была поражена его хладнокровием. На свете найдётся мало людей, которые добровольно предстанут перед телепатом, образно выражаясь, сунут голову в пасть льва, даже если за это им посулят золотые горы. А Янг, к тому же, дал мне понять, что его визит не преследует никаких личных целей, что он делает это не корысти ради, а «во благо мира и человечества»... Как мне хотелось хоть на секунду заглянуть в его мысли и убедиться, что он не лукавит. Оставалось лишь надеяться, что его брат Лайонел не принадлежит к породе «нечитаемых».
– Кстати, – сказала я, – а где же тогда ваш брат?
– До недавнего времени поджидал вас в гостинице, а минут за десять до вашего появления связался со мной и сообщил, что вы выселились из номера. Сейчас он едет сюда, чтобы присоединиться к нашей милой беседе. Вообще-то именно Лайонел, как старший из нас, должен был первым встретиться с вами. Меня же он отправил сторожить вашу яхту, чтобы вы, случаем, не ускользнули. И, как видите, правильно сделал. Ведь мы уже дважды упускали вас: на Иллирию прибыли через два дня после вашего отлёта оттуда, а с Килиманджаро вы улетели прямо перед нашим носом, пока мы выясняли через справочную службу, где вы в данный момент находитесь. Так что на сей раз мы решили подстраховаться.
– Понятно. Значит, вы действуете в одиночку? То есть, вдвоём?
– Да, мисс. Как я уже говорил, ваша тайна известна только мне и Лайонелу. И мы не собираемся разглашать её, так как прекрасно понимаем, что за сим последует.
Я тоже это понимала. Даже слишком хорошо понимала. Время от времени мне снились сны, в которых за мной охотилась вся Галактика. Одни, и таких было большинство, стремились просто убить меня, другие – посадить в клетку и проводить надо мной опыты, чтобы раскрыть секрет моей телепатии, третьи хотели использовать меня в политических, коммерческих и тому подобных целях, а четвёртым – и это было самое кошмарное – требовался мой генетический материал для выращивания клонов, из которых они собирались сделать покорных рабов-телепатов, годных для промышленного, военного и политического шпионажа. Когда я поняла, что Генри Янг знает о моих способностях, меня, наряду со страхом, охватило чувство обречённости, слепой покорности судьбе. В глубине души я уже давно смирилась с тем, что моя игра не может продолжаться до бесконечности; рано или поздно я потеряю бдительность и допущу ошибку, которая приведёт к моему разоблачению. Правда, я не ожидала, что это произойдёт так скоро...
– А как вы вообще меня вычислили? – поинтересовалась я.
– О, по чистой случайности. Всё началось с Тамерлана Литвина по кличке Классик, арестованного на Рутении два с половиной года назад благодаря информации, полученной из анонимного источника. Сведения были настолько подробны и убедительны, что местной полиции удалось без труда собрать все необходимые улики. Вот связи с этим делом вы и попали в поле моего зрения
– Ага, – кивнула я. – У меня было такое впечатление, что на Рутении я сработала не совсем чисто. И на чём же конкретно я погорела?
– Главным образом на том, что недооценили последствий ареста Литвина. Он был крупной фигурой в преступном сообществе Галактики, имел разветвлённые межпланетные связи, поэтому к расследованию был подключён Интерпол в лице вашего покорного слуги. Помимо всего прочего, меня заинтересовал этот анонимный источник информации. Я не верил, что Литвина «сдал» один из его приближённых; по самой форме подачи сведений чувствовалось, что их автор – человек посторонний, далёкий от криминального мира, хоть и хорошо знакомый с ним. Я принялся изучать список лиц, которые в последнее время контактировали с Литвином и его окружением. Там было также и ваше имя: за три вечера вы выиграли у него в карты около тридцати тысяч в пересчёте на земные марки. Но поскольку в более тесных связях с ним вы замечены не были, полиция сразу исключила вас из числа подозреваемых. К тому же вы провели на Рутении лишь одиннадцать дней, чего явно было недостаточно для сбора такой подробной информации. Ради проформы был сделан запрос на пару ближайших планет, указанных в вашем путевом листе, и полученные ответы полностью подтверждали версию о том, что вы профессиональный игрок, странствующий по Ойкумене и походя облегчающий кошельки состоятельных завсегдатаев казино. Однако я заинтересовался вами – сам не знаю почему. Можете назвать это интуицией, она у меня хорошо развита. Вернувшись на Землю, я сделал запрос в базу данных Интерпола и получил о вас весьма любопытные сведения. Прежде всего, вы оказались урождённой Викторией Глебовой, дочерью Николая Глебова, видного бизнесмена и политика с Аркадии, за которым уже много лет безуспешно охотится наша организация. В день своего восемнадцатилетия вы официально взяли себе девичью фамилию матери, а вскоре после этого улетели с родной планеты на яхте «Звёздный Скиталец», якобы подаренной вам отцом. На самом же деле вы украли у него семь миллионов на покупку «Скитальца», но он – то ли из сентиментальности, то ли по каким-то другим причинам, – не стал заявлять на вас, а наоборот – подтвердил, что всё делалось с его ведома и согласия.
Генри Янг ненадолго умолк, чтобы погасить в пепельнице окурок, затем продолжил:
– И вот тут-то начинается самое интересное. За неполные шесть лет со времени вашего бегства с Аркадии и до появления на Рутении вы посетили сорок девять разных планет, и по весьма странному стечению обстоятельств на каждой из них вскоре после вашего отбытия полиция получала массу сведений об уже совершённых или только готовившихся преступлениях. Информация приходила по разным каналам, но всегда анонимным, и обнаружить её источник ни в одном из случаев не удавалось. Непосредственно по этим наводкам было арестовано и отдано под суд свыше девятисот преступников – а я уж не говорю о тех, кого разоблачали при дальнейшей «раскрутке» дел! Более трети из этих девяти сотен, как было
