подошла к настенному бару, открыла его и после коротких раздумий достала оттуда бутылку коньяка с двумя маленькими рюмками.
– Думаю, нам стоит немного выпить за ваше продвижение по службе.
Только сейчас Конте заметил, что она сильно взволнована, но пытается скрыть свои чувства, и это ей почти удаётся.
«Мы одного поля ягоды, – подумал он, наливая в рюмки коньяк. – Мы оба очень эмоциональны по натуре, но внешне стараемся выглядеть флегматиками и прячем от всех свои переживания. Мы могли бы найти друг в друге отдушину для эмоций, мы с ней идеальная пара, как часто говорят – просто созданы друг для друга... Но увы!»
Они молча чокнулись и выпили. Алкоголь подействовал на Еву моментально – её щёки порозовели, во взгляде исчезла напряжённость, а манеры стали более свободными и непринуждёнными.
Следующие минут десять Конте излагал Еве придуманную им же самим версию о том, почему её отчима собирались отозвать на Терру-Сицилию. В этой версии не было ни слова правды, зато она не наносила урон доброй памяти покойного адмирала Сантини.
Девушка слушала его внимательно, и по выражению её лица, Конте не мог понять, верит она ему или нет. Когда он закончил, Ева после некоторых раздумий спросила:
– Значит, этот вызов не был связан с планами отчима?
Конте взглянул на неё с подозрением:
– С какими?
– Вы знаете, с какими. С теми, о которых вам рассказал коммодор Валенти.
Тут уж Конте даже не стал пытаться сохранить невозмутимость:
– Так вам обо всём известно?
Она кивнула:
– Да.
– Но откуда?
– Это не важно, – уклончиво ответила Ева. – Главное, что я знаю. Всё знаю. Вы ещё не дали ответ на предложение Валенти?
«Чёрт возьми! – напряжённо размышлял Конте, чувствуя как его охватывает лёгкая паника. – Она знает слишком много. Ну, ладно, допустим, Сантини держал её в курсе своих планов... хотя и это сомнительно. Но как она проведала об остальном? Неужели это ловушка, и за её спиной стоят Костелло с Джустини... Да нет, глупости! Это невозможно...»
– По-моему, вы должны согласиться, – после паузы продолжала Ева. – Только так можно спасти план отчима. Без серьёзного, авторитетного лидера заговор распадётся на части, некоторые горячие головы решат действовать немедленно и в результате добьются того, что Корпус будет расколот, а на Терре- Сицилии вспыхнет гражданская война. Этого нельзя допустить.
Конте тихо вздохнул:
– Но почему я? Почему именно я должен стать предводителем? Неужели среди заговорщиков нет лучшей кандидатуры на роль лидера?
– Конечно, нет. Разве это не очевидно? Ведь вы – самый лучший. Самый-самый. – Ева говорила это искренне, убеждённо, с несвойственной ей пылкостью. – Лучше вас никого в Корпусе нет. Только вы сможете довести до конца дело отчима.
– А как насчёт адмирала Ваккаро? – как за спасительную соломинку, ухватился Конте за мысль, которая вертелась у него в голове последние две недели. – Он ненавидит Семьи сильнее, чем мы – потомственные офицеры. Он настоящая легенда, молодёжь смотрит на него как на Господа Бога. За ним без раздумий пойдут все – от рядовых до адмиралов. В отличие от меня, ему не понадобится устраивать мятеж внутри самого Корпуса.
– Да, вы правы, – согласилась Ева. – Ваккаро был бы идеальной кандидатурой... но он может не захотеть. Есть очень большая вероятность, что он откажется брать на себя такую ответственность. Адмирал Ваккаро и без того доволен жизнью, доволен службой. Примерно через год, не позже, он будет избран начальником Генерального Штаба и тем самым достигнет предела своих желаний. Мальчишка из пролетарского квартала Нуово-Палермо встанет во главе самой мощной военной машины Галактики – это предел всех его мечтаний, высшая точка его карьеры. Большего ему не нужно. У него нет того стимула, который есть у вас.
Конте почувствовал, что краснеет.
– О каком стимуле вы говорите?
Ева проникновенно посмотрела на него, затем подступила к нему вплотную и положила руки ему на плечи.
– Вы знаете, о чём я говорю. И знаете... знаешь, что я это знаю. Мы давно знаем об этом, только боимся признаться друг другу и самим себе. Даже теперь, когда нам предстоит долгая разлука, ты не решился прийти ко мне и сказать три простых слова. Но ведь именно ты должен сделать первый шаг. Ты же мужчина.
Конте смотрел в её широко раскрытые серые глаза и, вместо прежней притворной холодности, вместо показной отчуждённости, видел в них нежность и обожание.
– Я люблю тебя, Ева, – сказал он те слова, которые так боялся произнести даже мысленно. – Безумно люблю. Мне нельзя было влюбляться в тебя, но я ничего не смог с собой поделать.
– Я тоже не смогла, – ответила Ева. – Пыталась, но не смогла. И теперь не жалею об этом.
Они поцеловались. Губы Евы были мягкими и тёплыми, а сам поцелуй – совсем неумелым. Однако Конте не променял бы его ни на какие сокровища мира – этот поцелуй, словно самый первый в своей жизни, он запомнит на многие годы.
Они ещё долго стояли, крепко прижавшись друг к другу. Конте обнимал хрупкую фигурку Евы и чувствовал, как она всё сильнее дрожит от еле сдерживаемого желания. Наконец девушка, сделав над собой усилие, мягко высвободилась из его объятий и покачала головой:
– Нет, так было бы неправильно. Я не хочу один раз – а потом ждать. Лучше подождать, а потом – много раз, постоянно, всегда. Всю жизнь... – Она взяла его за обе руки. – Пожалуйста, прими правильное решение. Сделай то, что должен сделать, а потом позови меня. Я поддержу тебя во всём, помогу тебе справиться со всеми трудностями. А ты поможешь мне... поможешь смириться с тем, что все мы живём в изменчивом прошлом.
Конте не понял смысла последних её слов, но решение уже принял. Окончательно.
Глава 21
Виктория Ковалевская, дитя звёзд
Коридор был пуст и должен был оставаться пустым ещё восемь с половиной минут. Такое близкое будущее не имело существенных вариаций, и секунда в ту или другую сторону для нас не играла существенной роли. Чтобы добраться до рубки управления, нам требовалось всего полторы минуты. Это уже был сущий пустяк.
Самая сложная часть плана осталась позади – мы успешно проникли на борт «Свободного Аррана» и никем не замеченные просидели в укромном местечке, пока он стартовал и выходил из околопланетного пространства. Лишь теперь, когда интенсивные переговоры с диспетчерской закончились и корабль начал разгон, готовясь к переходу в овердрайв, мы выбрались из укрытия и начали действовать. До запуска ц- привода оставалось чуть меньше сорока минут – за этот отрезок времени нам предстояло провести операцию по спасению двадцати трёх человек.
«Мы уже на месте», – донеслась до меня мысль Тори, которая вместе с Мишелем Тьерри и Генри Янгом должна была проникнуть в машинное отделение.
«Мы тоже, – ответила я, остановившись вместе со своими спутниками перед дверью рубки управления. – Жди сигнала».
Алёна (в скобках замечу: Алёна из будущего, которая дважды убила доктора Довганя и которую я для