прибыл. Иной град, иные люди, иное обличье… Даже природа – и она не такая. Вон какая река полноводная. Совсем на Хупту не похожа. В наши дни ее разве что с Проней сравнить можно. А какие леса раскинулись вокруг. Я таких и не помню совсем.
– Кое в чем ты прав, отче, – миролюбиво заметил Константин. – Как в песне поется: «Не найти того, что ищешь, ни тебе, ни мне». Зато с другой стороны взять – заблуждаешься. Ряжск не каприз, не моя прихоть и не наша ностальгия, хотя она, конечно, тоже присутствует. Дело в том, что славянам места эти известны как «Рясское поле» лет триста-четыреста, если не больше. А знаешь почему? – И, не дождавшись ответа, продолжил: – Да потому, что здесь один из самых главных волоков находится, так что место это уже по одной этой причине нужно не только срочно окультурить и облагородить, но и надежно защитить.
– А волок – это что? – поинтересовался Минька.
– Это место, где две реки из разных бассейнов сходятся ближе всего. Именно здесь один из основных – между Доном и Волгой. И вот представь, Миня, что любой купец сможет напрямую из Александрии Египетской, к примеру, шпарить со своим товаром прямо к нашим рязанским городам.
– Ну, не только рязанским, – заметил отец Николай.
– Ну да, не только, – охотно согласился Константин. – Но опять-таки через нас. То есть мы будем пошлины и за транзит брать.
– Здесь же Хупта течет, – не понял Минька.
– А она в Ранову впадает, та в Проню, дальше продолжать?
– А Дон?
– С Доном еще проще. Никаких притоков. Он самолично здесь течет. Теперь ты представляешь, насколько это место для нас важно? Это ж Клондайк и Эльдорадо, вместе взятые и умноженные на десять, – завершил князь свой восторженный панегирик и с укоризной повернулся к отцу Николаю: – А ты говоришь, отче, храмы.
– С умножением только ты погорячился, – усомнился Вячеслав. – Так уж и на десять?
– Так ведь там золото, а оно имеет обыкновение кончаться, – пояснил князь. – А здесь товары. Их и завтра повезут, и послезавтра, и через год, и через век.
– А чего же они такие пустынные ныне? Что-то не видать обещанного купеческого оживления, – вздохнул отец Николай.
– Половцы, – коротко пояснил Константин. – Они уже давно весь Дон оседлали. Потому и купцы этим путем давно не ездят.
– Тогда зачем он нам? – вновь не понял Минька.
– Путь и возродить можно. Вот если бы река куда-то делась – другое дело, а половцы, – Константин пренебрежительно махнул рукой. – К тому же не забывайте, что мой шурин, Данило Кобякович, – хозяин третьей по силе орды половецкой.
– Набрал басурман в родню, – проворчал Вячеслав.
– Он крещеный, – возразил князь. – Так вот, если мы ему подсобим, то весь этот путь сообща запросто держать сможем в руках.
– Тогда делиться придется, – вздохнул Минька.
– Как Господь велел. К тому же деньги-то все равно не наши будут, а купеческие. Я правильно говорю, отче?
– Так-то оно так, но вот где ты людишек столько возьмешь, чтобы на всем пути их рассадить? – усомнился священник.
– Тоже продумал, – утвердительно кивнул Константин. – И не просто продумал, но и кое-какие шаги предпринял. Политику Екатерины все помните относительно переселенцев?
– Это когда она Поволжье немцами заселяла? – уточнил Вячеслав.
– Именно, – подтвердил Константин. – Мы сделаем точно так же. Бросим клич по Европе. Грамотки отпишем, чтоб доподлинно видно было – ждем и примем с распростертыми объятьями.
– Так они тебе и поехали, – скептически заметил Вячеслав. – Бросать все обжитое и куда-то к черту на кулички. Да ни за что. Нет, ну может, найдется десяток авантюристов или два десятка, ну и все.
– Да пусть даже сотня, – заметил отец Николай.
– Историю знать надо, – лукаво улыбнулся Константин. – Сейчас объявлен необычный крестовый поход – на еретиков Южной Франции из так называемых альбигойцев. Так они, чтобы спастись, куда попало разбегаются – в Италию, Германию, Ломбардию, и везде их шугают со страшной силой. Это ведь про них сказал католический епископ, когда брали один из так называемых еретических городов: «Убивайте всех без разбора, а Господь там разберется, кто свой, а кто чужой». А вот теперь представьте себе, что они узнали о месте, где на их вероисповедание и религиозные взгляды наплевать. Молитесь, как хотите, только налоги платите. Что они сделают? Правильно. Дружненько кинутся в Россию.
– А тут их встретят половцы, – радостно подхватил Вячеслав. – И с удовольствием примут участие в крестовом походе против неверных.
– Там их встретим мы, – поправил его Константин. – И здесь посадим, и на Волге.
– Твой взор, как я понял, княже, на юг устремлен? – уточнил священник.
– Не только. Хотя юг для нас важнее. Юг и восток. На юге – половцы и аланы, а это не только отличная конница, но и шикарный рынок, чтобы закупки лошадей производить. Такими союзниками против монголов разбрасываться нельзя. А на востоке – Волжская Булгария. Сильна единством, городами и торговлей. К тому же союз нам с нею нужен, чтобы спокойно по Каме плавать.
– А это тебе еще зачем? – не понял Минька. – Или тоже торговля?
– Торговля – само собой. А еще она не мне – тебе нужна.
– Мне? – искренне удивился Минька.
– А то кому же еще. Насколько я знаю, у тебя уже сейчас с железом проблемы начинают возникать. Про серебро я и вовсе молчу. А Кама – это прямая дорога на Урал. Там мы тоже два-три маленьких заводика поставим. И крепость у каждого. Но вначале, чтобы провозить их беспрепятственно, надо с булгарскими ханами договориться.
– Все для фронта, все для победы, – торжественно произнес Вячеслав.
– Точно, – подтвердил Константин. – К тому же у нас не один Батый занозой сидит. Про север не забудьте. Сейчас пока еще не поздно эстам помочь и выкинуть из Прибалтики орден меченосцев. Там сейчас обстановка такая, что только спичку поднеси – и все сразу полыхнет.
– А спичкой кто будет? – насторожился Вячеслав.
– Зачем спрашиваешь, коли ты и сам все знаешь, – улыбнулся Константин. – Именно ты. Вот только без коробка, то бишь без вооружения, она никуда. Замки немецкие брать – пушки нужны.
– Это агрессия, – неуверенно возразил священник.
– Агрессия была лет двадцать назад, – покачал головой князь. – Когда коренных эстов завоевывали, когда их крестили насильно. А мы как раз будем просто помогать местному населению бороться с агрессорами.
– И все-то у тебя через войну, все через кровь, – сокрушенно вздохнул отец Николай.
– Самый надежный фундамент, – заметил Константин. – Что на нем построено – на века. Между прочим, в религии тоже так. Да и сам Иисус. Он ведь тоже здание своей веры на крови построил.
– На собственной, – посуровел лицом священник.
– Так то же вера, – нашелся Константин. – А у хорошего государства фундамент в основном вражеской залит. Да ты не горюй, отче. Тебе тоже работы – непочатый край. Тебе еще прибалтийских дикарей крестить.
– А они что, до сих пор некрещеные? – удивился Славка. – Я-то думал – цивилизованный народ.
– Да какое там, – засмеялся Константин. – Это они сами о себе так говорят. А коснуться на деле – дикая отсталая нация. Причем сплошь и рядом. Тех же пруссов возьми – так до сих пор по болотам и сидят, как лягушки. То же самое литы, то есть нынешняя Литва.
– Это они только потом культурный облик приобрели, – догадался Минька.
– Смотря, что ты имеешь в виду под культурным обликом, – загадочно произнес Константин. – Например, первый учебник латвийского языка у них появился всего на пятьдесят лет раньше, чем у чукчей. Да и за тот пусть России спасибо скажут – наших ученых работа. Но это в той истории было. А мы сейчас свою начали строить. Здесь, я надеюсь, все иначе пойдет. И самое главное – это города поставить везде. Вообще-то это,
