Вандербильд. – И я буду удивлена, если там, на пульте управления, окажется клавиатура с кодом доступа.
И вот она уже направилась к отсеку с челноком. Именно в этот момент Макнамарра решился на отчаянный шаг. Он крутанул нунчаки, целясь в подбородок предводительницы мятежа, но та ловко уклонилась от удара и вонзила кухонный нож в живот промышленника. Зашатавшись, миллиардер сделал шаг назад. Ив едва успел подхватить его, не давая упасть.
– Мне жаль, не стоило на меня нападать, – резко сказала Сатин. – Я ничего против вас не имею. Я просто хочу вернуться домой, на мою планету. Не подходи, Ив, иначе я ударю и тебя. Прощай.
Вандербильд быстро поднялась на челнок вместе с сотней мятежников. Этот маленький корабль, предназначенный для посадки на планету в далеком будущем, был оснащен упрощенной системой управления. Бунтовщикам удалось без труда привести его в действие. Внешний люк отсека, выходящий в космос, открылся, и реактивные двигатели «Мушки» позволили ей стартовать. Никто не смог этому помешать. Отойдя от материнского корабля на достаточное расстояние, челнок развернул собственные солнечные паруса и устремился в том направлении, где, по мнению Сатин, находилась родная Земля, столь дорогая ее сердцу.
52. ОТРЕГУЛИРОВАТЬ ТЕМПЕРАТУРУ
Схватки продолжались лишь несколько часов. Адриан отдал распоряжение оказать помощь раненым и посчитать количество убитых. Результат: два десятка мертвых тел, около сотни раненых из обоих враждующих лагерей. К тому же кое-кто во время сражения перебегал от одной стороны к другой. Постепенно внутри «Звездной бабочки» вновь устанавливалось спокойствие.
Габриэль Макнамарра страдал от очень глубокой раны. Его привезли в больницу, где врачи сделали ему экстренную операцию. Тем не менее они сомневались, что миллиардеру удастся выкарабкаться. Габриэль очнулся с гримасой боли на лице.
– Все в порядке, – прошептал он. – Это как при образовании молнии: нужно, чтобы накопившееся напряжение освободилось. А на корабле действительно нарастало напряжение, которого мы не заметили. Недовольные есть всегда. Сатин оказала нам по меньшей мере услугу – выявила недовольных. Так что теперь все те, кто остался, априори должны быть... довольными.
Он улыбнулся, а затем попытался засмеяться, но смех тут же перерос в приступ кашля. Габриэль потребовал дать ему сигару.
– Хорошо хоть, я не умру от рака, – пошутил он. – Так что теперь, раз уж все горит ярким пламенем, позвольте мне это последнее удовольствие. Одну сигару. Она у меня в доме. Может кто-нибудь за ней сходить?
Ив сам принес сигару Габриэлю. Промышленник раскурил крепкий табак и жадно затянулся.
– Мы недооценили способность человека никогда не удовлетворяться тем, что у него есть. Он на Земле и потому хочет улететь в космос. Он в космосе и потому жаждет вернуться на Землю.
Он вновь тихо загоготал, как будто находил собственную шутку великолепной.
– Всегда нужно иметь систему для снятия напряженности, как в автоматической скороварке требуется предусмотреть клапан, через который выходит пар, иначе она взорвется. Таким образом, на нас лежит обязанность разработать подобный клапан – способ освобождать людей от чувства неудовлетворенности. Причем это надо делать организованно, не выпуская из-под контроля.
Он с восторгом вдохнул голубоватый дым.
– Что ж, остается одна проблема, – сказал Габриэль. – Челнок «Мушка». У нас он был единственным, поэтому затруднение кажется более чем серьезным...
– Без этого вспомогательного судна мы не сможем высадиться на планете, – признал Ив.
– Нужно построить новый челнок взамен утраченного, – предложил Габриэль.
– В Парадизе недостаточно развиты новейшие технологии, необходимые для постройки космического корабля.
– Конечно, у вас недостаточно развиты технологии, но зато у вас есть время.
Это «у вас» означало, что промышленник уже чувствует себя находящимся вне проекта.
– За тысячу лет даже любая подопытная мышь сумеет отыскать средство сбежать из клетки. Вы найдете выход. За тысячелетие можно решить все проблемы.
Он опять засмеялся, но тут же с гримасой схватился за живот.
– Почему они это сделали? – произнес Ив, с трудом сдерживая гнев при виде того, в каком состоянии оказался его друг.
– Обезьяна, – ответил Габриэль. – В человеке все еще прячется трусливая и агрессивная обезьяна. Достаточно поскрести по оболочке совсем немного, и перед вами появится встревоженный хищник... И кроме того, проект «Последняя надежда» так хрупок...
– Нет, – сказал Ив, – «Последняя надежда» сейчас сильнее, чем когда бы то ни было.
Габриэль Макнамарра выпустил облако дыма.
– Хорошо, что вы в это верите, но последние события показали, что никто из нас еще не готов одержать победу в самой важной из битв – в сражении с собственной глупостью.
Он взял изобретателя за руку.
– Спасибо, что заставили меня мечтать, господин Крамер. Спасибо, что придали смысл моей жизни в ее последние дни. Не знаю, существует ли реинкарнация, но если мне предстоит перерождение, я бы хотел стать каким-либо живым созданием, обитающим здесь, в «Звездной бабочке», – одним из тех, кто продолжит проект. Я бы хотел переродиться в одного из ваших детей...
Ив сжал его руку. Макнамарра пристально посмотрел на изобретателя и процедил сквозь зубы:
– ...Что ж, с этой жизнью кончено.
Взгляд Габриэля остановился. Ив нежно провел рукой по его лицу, закрывая ему веки.
На следующее утро тело миллиардера было предано земле на кладбище. Его похоронили рядом с жертвами первой в истории городка Парадиз вой ны. По требованию Ива над могилой промышленника посадили самое большое растение Цилиндра – оливковое дерево.
На кладбище, на обширном плато, где собрались все жители «Бабочки», Джослин произнесла речь. Она объяснила людям, что осознала следующее: всякое действие вызывает ответную реакцию, всякое биение жизни влечет за собой удар смерти. Элоди родилась. Макнамарра умер. Они создали единый коллектив – реакционеры устроили революцию и попытались разрушить это единство. «Звездная бабочка» покинула Землю. Челнок «Мушка» туда возвращается.
– Как сделать так, чтобы это больше никогда не повторилось? – спросила Джослин. – Я знаю, что вас всегда будут одолевать сомнения. Я знаю, что вы всегда будете тосковать по нашей родной планете, но нужно сделать так, чтобы нынешняя траурная церемония в честь Макнамарры стала также символом нашей скорби по безвозвратно утраченному земному прошлому. Мы больше не можем повернуть назад. Теперь нам остается только «продолжить или умереть». Если среди нас есть еще те, кто думает, что лучше было бы развернуть корабль, пусть скажут об этом здесь и сейчас или замолчат навсегда.
– А если они скажут об этом сейчас, что тогда произойдет? – выкрикнул какой-то юноша из дальних рядов толпы.
– Если они окажутся в большинстве, корабль вернется на Землю. Даю вам слово.
Такой ход мэра оказался полной неожиданностью для Ива и Элизабет. Но Адриан понимал: и в самом деле следовало рискнуть, поставить все на карту, чтобы гарантированно обеспечить сплочение всех людей в ближайшие годы. Такая игра стоила свеч.
На мгновение все застыли в нерешительности. Однако никто из оставшихся 143 881 пассажира не поднял руки.
– В таком случае мы продолжаем полет по намеченному плану. И я бы хотела, чтобы с этой минуты все недовольные приходили ко мне, прежде чем начинать революцию.
Слово попросил Адриан Вейсс.
– Габриэль сказал перед смертью, что нам нужно будет найти способ освобождаться от чувства неудовлетворенности, не прибегая при этом к революции. Макнамарра вновь оказался провидцем.
Психолог говорил с нарочитым равнодушием, хотя место и время для этого казались явно неподходящими:
– Я тоже думаю, что в основе мятежа, устроенного Сатин, лежала потребность заменить порядок
