контроля пространства сообщила о приближении трех мощных эскадр Таира…
К утру на парковочных орбитах вокруг Светлой висело уже около десятка эскадр, и служба контроля пространства сообщала о приближении все новых и новых.
– Ну и что все это значит? – вопросом встретил Счастливчика Смотрящий, когда тот спустился после завтрака.
– А что тебя удивляет? – недоуменно спросил Счастливчик. – Ты так беспокоился, почему они никак не реагируют – так вот тебе реакция. Очень явная и беспокойная. Так что все в порядке.
– Да уж, – пробурчал Смотрящий. – Когда на орбите появляется столько ударных кораблей, я начинаю чувствовать себя на поверхности очень неуютно.
Счастливчик рассмеялся:
– Не беспокойся. Все идет по плану.
– Если бы я еще представлял, что это за план…
Счастливчик, не ответив, подошел к огромному стрельчатому окну и окинул взглядом посадочное поле № 2.
– Похоже, сегодня уже поменьше…
Смотрящий молча ждал продолжения. Счастливчик повернулся к нему:
– Знаешь, по-моему, я совершил ошибку…
Смотрящий продолжал молча смотреть на него.
– Конечно, последние несколько десятилетий ты в основном мотался по окраинам провинции Таринг и руководил научными исследованиями… но тебя ведь готовили в лидеры целой разумной расы. Неужели ты не можешь уловить вполне очевидные взаимосвязи? – Счастливчик покачал головой. – Дано: первое – раса, разделенная на несколько десятков крупных конкурирующих социально-политических конгломератов, обладающих военным потенциалом. Второе – на расу оказывается серьезное внешнее давление, которое, однако до сих пор не вызвало даже более-менее серьезны попыток к объединению ресурсов для противостояния агрессии. Третье – на определенном этапе лидеры конгломератов выясняют, что группа рас, оказывающая внешнее воздействие, обладает в десятки, а вернее, в сотни раз большим потенциалом, чем использовала до сих пор, чему имеются подтверждения у всех спецслужб, которые воспользовались информацией, либо переданной мной, либо подброшенной ребятами хитрого финна, и на ее основании нейтрализовали группы Сестер атаки. Четвертое – цейтнот, противник решился задействовать для воздействия на расу существенную часть своего потенциала, более того, начал действовать. И наконец пятое – имеется некто, у кого, предположительно, есть вариант решения, способного предотвратить вроде бы неминуемую катастрофу. Твои выводы?
Смотрящий замер. В таком изложении все выглядело не сложнее шахматной задачки-трехходовки для шахматистов-любителей, и уверенность Счастливчика становились вполне обоснованной. Но почему он сам до сих пор этого не увидел?
– Может, ты объяснишь это МНЕ, милый?
Голос раздался настолько неожиданно, что оба – и Смотрящий, и Счастливчик – резко повернули голову к двери. Там стояла Тэра. Последние несколько дней она почти не покидала апартаментов, отведенных им со Счастливчиком. Дело в том, что Дети гнева любили очень просторные помещения, даже в кладовках частных домов потолки у них редко бывали меньше пяти-шести ярдов высотой, не говоря уж о парадных помещениях Дома гостей. Здесь потолки были ОЧЕНЬ высокие, до некоторых из них средний человек вряд ли добросил бы камень. А лифты входили в список того, что Дети гнева считали излишеством. Так что королеве, которой уже подходил срок разрешиться от бремени, было довольно трудно передвигаться по крутым лестницам со своим огромным животом. И тут до Смотрящего наконец дошло, в чем причина его непонятливости и необычного возбуждения, преследующего его все последние дни. Он старательно отгонял от себя эти мысли, но они все равно сидели глубоко в подсознании, затуманивая разум и отнимая возможность мыслить холодно и цельно. Смотрящий БОЯЛСЯ! Это ощущение было настолько ново, что он не сразу его осознал. Он боялся за нее! Еще пару мгновений Смотрящий ошеломленно смотрел на причину своего скудоумия, развернулся и вышел из зала.
Тэра проводила его спокойным взглядом, потом, тяжело переваливаясь (что, однако, каким-то необъяснимым образом в ее исполнении выглядело исполненным грации и элегантности), подошла к Счастливчику и заглянула ему в глаза:
– Ну, любимый, тебе не кажется, что настала пора тебе многое мне рассказать?
Счастливчик обнял ее за плечи и тихо спросил:
– Что?
Тэра высвободилась из его объятий и уставилась на него с вызовом.
– Все! Когда мы встретились в первый раз, ты говорил мне, что тебе чуть больше девяноста, что ты сын фермера с Пакрона и что большую часть своей жизни ты провел среди донов. Ты гибнешь, а затем появляешься, выжив в озере плавящейся и кипящей планетной коры, потом вдруг выясняется, что ты один из самых богатых и могущественных людей в этой части Вселенной. А сегодня я разговорилась с епископом Плорой Костяным Кулаком, и тот с нескрываемым восхищением и уважением поведал о твоей давней дружбе с его учителем, ныне покойным фра Таком, которую вы пронесли через, – она выделила голосом, – “почти через сто тридцать лет испытаний”. – Тэра замолчала, уставив на Ива требовательный взгляд. Тот молча смотрел на нее. Она опустила ресницы, и вдруг Ив увидел, как из-под них выкатываются слезинки.
– Между нами не должно быть тайн, Ив, особенно таких. Пришло время рассказать о чуде.
Счастливчик взял ее руки в свои и поднес к губам:
– Что ж, ты хочешь услышать о чуде… только, прости, это будет… разное чудо – чудесное и страшное, возвышенное и грязное и липкое, как глина Алдосской равнины, которая способна оторвать подметки от сапог… садись и слушай.
Они присели на диванчик, и Счастливчик начал рассказ…
Он рассказал ей все – о своей встрече с Творцом, о том, как тот дал ему митрилловый клинок, вернее, превратил в него его шпагу, и как потом выяснилось, что это совершенно не делает его Вечным. О Симароне и Университете. О том, как его заживо сожгли на Варанге, и о том, как он познакомился с Таком. О жизни в штольнях Рудоноя и о Старом Упитанном Умнике. О Свамбе и о рейде на Карраш… Короче, о том, о чем он до сих пор не рассказывал НИКОГДА и НИКОМУ.
Когда он закончил, она ошеломленно покачала головой и прошептала:
– Бедный мой, через сколько же тебе пришлось пройти…
Ив устало усмехнулся. Пока он рассказывал, он будто сам прожил все это еще раз. Некоторое время они молчали, потом Тэра тихо спросила:
– И что теперь?
Ив вздохнул:
– Не знаю. Есть несколько идей, но все они на грани фола.
– Ты не знаешь? – Тэра изумленно уставилась на него. – Но ты же…
Ив покачал головой:
– Понимаешь, я ТОЧНО ЗНАЮ, что худшая политика – сидеть и ничего не делать. Мы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО в положении мышки, с которой играет кошка. Они могли бы раздавить нас еще первым натиском, полтора столетия назад, и даже если они тогда ошиблись и не рассчитали силы сопротивления человечества – почему эта ошибка повторяется еще и еще? Мы насчитали девять волн, каждая из которых должна была просто смести человечество, если бы кто-то все время не оставлял нам каких-то лазеек, позволяющих путем напряжения всех сил удержаться и отодвинуть крах, не давал нам неких подсказок, зажигавших впереди свет, и так далее. Кто? Творец? Не думаю. Значит, кто-то из числа самих Могущественных. Зачем? Ответить на этот вопрос можно только там, – Ив ткнул пальцем вверх, – и поэтому я собираюсь пойти и найти этот ответ. – Он запнулся, глубоко вздохнул и тихо закончил: – И тогда, возможно, я смогу снова стать горшечником…
Какое-то время оба молчали, потом Тэра тихо спросила:
– А что ты собираешься говорить тем, перед кем ты предстанешь сегодня вечером?
Счастливчик усмехнулся:
– Ну-у-у, тут никаких проблем. Аббат Ноэль прошел отличную школу. Редко где можно увидеть столько лицемерия и обмана, как у подножия Святого престола. Так что насчет этого не беспокойся. Эти люди стоят
