ценой. К тому же после антипохмельного заклятия Болекейлы на меня такая благостность нашла, что прямо от самого себя тошно стало. Что-то слишком добреньким сделался. Совсем распустился!
Человеческий парнишка тут же отвел взгляд и мучительно покраснел. Ну да, стыдно ему, видите ли, а ведь если бы эта неуемная парочка – Андрей и Ирирган – не вывели их с сестрой на чистую воду… Ладно, я даже готов признать, что, несмотря на всех его предшественников, конкретно от этого психолога очень даже большая польза. И все равно меня он раздражает. А еще больше бесит его мерцающий дружок. С головой у Шутвика, или как его там на самом деле зовут, конечно, все в порядке, но эта нездоровая манера демонстрировать свое якобы превосходство… А если кто-то, например я, ни в грош не ставит все его потуги, он изыскивает такие способы доконать окончательно, что даже стыдно признаться. Снова как-то не к месту вспомнились вчерашние события. Ох, нас ведь коммандос видели. Значит, еще припомнят, я больше чем уверен. Особенно темные. Да и наши, светлые, в их компании стали не в меру языкастыми. Не пора ли на место поставить? Может, и правда объединиться со Славиком, как его Андрей называет, вдвоем будет легче отбиваться от насмешников! Так что больше никаких ухмылок. Обидно ему, видите ли, что любимый воспитанник такое явное недоверие выказал, значит, надо посочувствовать, а то меня все тянет поиздеваться да поиздеваться…
– Просто Болик не хочет, чтобы по выпуску ее выслали куда-нибудь слишком далеко от дома, – неожиданно выдал студиоз.
– Болик… эту кличку Андрей дал?
Парень кивнул.
– А ты?
– Лелик.
Выслушав сей обмен любезностями, решил вставить слово и обратился к своей студентке:
– С чего это вдруг за успехи в учебе тебя куда-то упечь грозят?
– Мы родом из Холёбаска. Там у нас мама. А если я буду слишком хороша, логично, что после выпуска по договору, который заключается со всеми целевиками, меня загонят куда-нибудь в столицу Федерации. Я так не хочу!
– И профукаешь всю карьеру?
– А вы думаете, с такой наследственностью, – она с горечью в голосе провела ладонью вдоль своего лица, – мне дадут спокойно строить эту вашу карьеру?
Да, в чем-то девочка права. Темные точно не дадут, а защитить ее до недавнего времени было некому. Только брат. Но тот невсесилен.
– Мне нужно будет встретиться с вашей матерью и обсудить перспективы твоего дальнейшего обучения. И не только мне. Это идея госпожи Земной. Так как все вундеркинды слишком юны, нам бы хотелось заручиться поддержкой родителей, – сказал я между делом.
Болекейла сдержанно кивнула.
– Тогда мы вас не задерживаем… – улыбнулся я.
– Зайдешь ко мне часа через полтора, – приказал Киндзец своему подопечному.
Тот поспешно кивнул.
– И не надо так на меня смотреть, – хмыкнул оборотень, – есть не буду, разве что надкушу слегка.
Ну надо же, у него даже чувство юмора есть! Откуда бы – у вояки?
Как только студенты ушли, мы одновременно сосредоточили все свое внимание на скорчившемся в соседнем кресле тролле. Тот глубоко вздохнул и, не поднимая глаз от своих рук, которые рассматривал с нездоровой тщательностью, тихо сказал:
– Я знаю, кто повинен в разгроме классной комнаты «колокольчиков».
– Так, – грозно протянул Ваславей. Но на большее его не хватило. Я тоже молчал. Пока мне было нечего сказать. Мы ждали продолжения. И следующая фраза надолго погрузила нас в напряженное молчание:
– Среди виновников мой племянник.
Первым откашлялся Киндзец:
– Это не тот ли тролленок, который учится на мелиоратора?
Надо же! А я и не в курсе, что у нас есть студиоз, являющийся родственником Панфрутия. Интересно, откуда тогда оборотень обо всем знает?
Тугдум кивнул и снова сник. Помолчали. Только потом тролль решился заговорить снова.
– Они же его прибьют. Особенно темные. Им же не объяснишь, что все сотворили по недомыслию.
– А еще у них там ифрит есть, – заметил я между прочим. И был полностью деморализован тем, что Киндзец… Киндзец!.. положил руку мне на плечо и с силой стиснул. Я вскинул потрясенный взгляд на нахала и запнулся, когда увидел, как тот на меня смотрит. Укоризненно, чтоб его! И как это понимать?!
– Не разжигай огонь, он и так в нем уже сгорает.
– Весьма поэтично, – ядовито прошипел я, но оборотень проигнорировал предупреждающие интонации в моем голосе и руку не убрал.
Наш поединок взглядов прервал отчаянный возглас тролля:
– И как же мне теперь быть?!
– Обаять Андрея – это единственный вариант. Объясни ему все как есть. Парень он смышленый и не лишен сочувствия. Кроме того, точно знаю, в их мире существует интересная поговорка: «Повинную голову меч не сечет». Думаю, он тебе поможет. И твоему племяшу тоже, – проговорил оборотень. После чего, не глядя на меня, разжал пальцы на моем плече. Ладно. Пусть живет. Как-нибудь в другой раз поквитаюсь.
– И где его тогда искать, не знаете?
– О! – воскликнул я и широко улыбнулся. – По идее, если они сегодня не проспали, уже должны быть на полпути к Водному краю. Эти каникулы «колокольчики» в компании классного руководителя и секретаря ректора проводят в замке Аналой. Так что пока можешь дышать спокойно.
– О да! – поддержал меня Киндзец с кривой ухмылкой на лице. – Как раз вчера ребята активно прощались со стенами университета. Даже песню на разные голоса спели.
– Песню? – недоверчиво уточнил Панфрутий, который, похоже, из-за своего страха за судьбу нерадивого родственничка пропустил все самое интересное. – И темные тоже?
– Да темные громче всех распевали, потому что светлая половина класса к тому времени была уже окончательно сражена хорошим вином и веселой компанией, – поделился я впечатлениями.
– Но дирижировал сам психолог. Он же и предложил песню «Гуд бай, май эльф, гуд бай!», – добавил Ваславей. – Так что до окончания каникул мы их действительно не увидим. Ну а там, как сам понимаешь, начнутся уже совсем другие дела. Что тебе даже на руку. Его подопечные успеют перебеситься, да и сам психолог отойдет от потрясения.
– Вы так уверены?
– Абсолютно, – заверил оборотень.
Тогда Панфрутий посмотрел в мою сторону, ища дополнительной поддержки. Я пожал плечами и неожиданно для себя широко улыбнулся:
– А знаете, господа деканы, мне это только кажется, или в нашей с вами богадельне грядут лихие времена?
Эпилог
Он улетел, но обещал вернуться!
Андрей слишком легкомысленный. Что-то я тут подумал и пришел к выводу, что наш ненаглядный психолог весь мир и нас вместе с ним всерьез не воспринимает. Мы у него как игрушки, а Халяра – доска для игр. Весело? Да не то слово! Если так пойдет и дальше, придется кое-кому, как у них на Земле говорится, мозги вправлять и руки выкручивать, чтобы даже не смел относиться ко всему, что тут вытворяет, настолько поверхностно. Ему-то хорошо, а нам тут жить. Да и обидно оно, право слово, такое отношение. Вот уж кем я себя не вижу, так это игрушкой в руках типа, который, несмотря на заявленное полное по их земным меркам совершеннолетие, по нашим – совсем еще кроха и ведет себя соответственно. Но до отъезда поговорить с ним начистоту я так и не успел. Случая не подвернулось. Забегался, закрутился, допраздновался. Вот последнее имело совершенно непредсказуемые последствия. Но о них я говорить не буду. Как вспомню, так самому тошно становится.
