Зарекся, больше не пью. Я и раньше был не любитель, но тут отказаться никак не получилось. А все потому, что первыми притащили винище сами «колокольчики». Стоило им только сдать свой последний экзамен, и они сразу оказались тут как тут. Руководить процессом извлечения из неприкосновенного запаса загодя сложенных в магосумки продуктов и бутылок взялся Томас. Делал он это шумно и с размахом. В итоге кое-кто, не будем показывать пальцем, ржал, как заправский конище, и время от времени шпынял меня локтем в бок. Еле его от себя отодвинул. Андрей всем хорош, но иногда его совершенно определенно заносит. Никогда не понимал потребности некоторых индивидов постоянно контактировать с окружающими через прикосновения. Правда, у нашего психолога, когда я попытался ему на это указать, оказалась наготове теория об аудиалах, визуалах и кинестетиках. Ох уж мне эта его психология! Уже в печенках сидит, вот честно! Но я опять отвлекся. В общем, как только вино разлили по бокалам, закуски разложили по тарелкам и прозвучал первый тост, к нам в классную комнату ввалились коммандос под предводительством Виниэльса и Бобдисентинела и тоже притащили с собой выпить. Мы уже благополучно пережили несколько тостов, когда снова пожаловали гости. Ректор и три декана. Приятная компания, ничего не скажешь. Хорошо, что хотя бы «колокольчикам» хватило ума смутиться и попытаться спрятать за спиной свои бокалы. Но Карл с отеческой улыбкой испросил разрешения присоединиться к такой теплой компании. Андрей, который на этих словах чуть не подавился, слабо кивнул.
Веселье уже набирало обороты, когда в классную комнату ввалился пыхтящий от натуги Фарид. Джин притащил целый бочонок. Так как у некоторых бокалы уже безвозвратно опустели, его встретили воодушевленно. Ну а дальше… в общем, я плохо помню, но, кажется, ничем хорошим такое возлияние для меня не кончилось. Единственное, что намертво отпечаталось в памяти, – переживания о том, что у этих обормотов просто ни стыда, ни совести, раз они позволяют так себя вести в присутствии ректора. Да если бы я увидел подобное еще год назад… в общем, неважно. Без Андрея все равно было бы хуже, чем сейчас. И я дорого дам за то, чтобы так и оставалось. Поэтому под конец нашей грандиозной попойки наметил следующий план действий:
1. Стать ему другом.
2. Найти девушку.
3. Влюбить.
4. Женить.
5. И не отпускать.
Хотя содержание некоторых пунктов не мешало бы доработать на трезвую голову, но такой план меня вполне устраивал. Так что пусть психолог не расслабляется. Скоро я возьмусь за него всерьез.
Пьяненький Ир – это что-то. Правда, эти охламоны меня тоже споили, но мерцающий, похваляющийся своими мерцаниями и победами, не идет ни в какое сравнение с моими пьяными танцами на столе в компании Ники. Ники же, а не Или. Вот уж кто бы мне, наверное, никогда не простил. Или Лии, за нее бы меня Кар придушил на подлете. Или Машки… так низко пасть в глазах своих студентов я не готов. И хорошо, иначе всякое могло бы быть. Как с Иром, который в какой-то момент, я даже не усек, с чего это вдруг, мерцнул в Ириль. Ту самую, с которой началось наше с ним знакомство, и… стал лезть к Лучистому с поцелуями. Нет, эльф, конечно, сам виноват. Не фиг было тогда заставлять девчонку себя целовать, мотивируя это желанием окончательно доказать всем, что она не та, за кого себя выдает. Просто мы все как-то успели забыть о том досадном инциденте, после которого я окончательно убедился, что Ириль у нас мальчик, то есть парень, а еще точнее, мерцающий. Правда, о расовой принадлежности нашей старосты я узнал несколько позже, но не суть. Короче, наш остроухий декан сначала отшучивался, потом покраснел, потом побледнел, когда юная эльфийка, в которую обратился Ир, пошла в полномасштабное наступление. И в довершение всего спасался от разбуянившегося мерцающего на коленях у Мурзяса. Как он там оказался, лично я не усек. Наверное, отвлекся на что-то, споткнулся, ну и улетел куда не следует. Зато я однозначно собственными глазами видел, как с Мурки замешкавшегося декана скинул прямо на пол воинственно настроенный Барсик. Ну будь я на его месте, наверное, тоже заревновал бы. Ир, точнее, Ириль хохотала над поверженным врагом, хлопая в ладоши и очаровательно раскрасневшись. Хорошо, что еще не так давно мы все лицезрели процесс метаморфозы сурового секретаря ректора в это эфемерное создание. Иначе пришлось бы отбивать самого Ира от ухажеров. И без того на девчонку поглядывали с интересом. Эх! На этом я решил, что хорошенького понемножку и надо закругляться. И поволок пьяного товарища к себе. Попутно выслушал изъявления благодарности, перетерпел попытку по-дружески чмокнуть в носик, окончившуюся тем, что мне хрюкнули куда-то в область шеи, предварительно обслюнявив от переизбытка дружеских чувств. Ну да, Ир и в нормальном своем виде мне только до середины уха доставал, а Ириль была и того ниже. Как мы с ним завалились спать, не раздеваясь, я помнил плохо. Зато в голове четко отложилось следующее: уже развоплотившийся прямо в койке Ир пытался убедить меня в том, что мне кровь из носа необходимо срочно жениться. Я с дуру спросил, не на нем ли, за что получил такой тычок в живот, что, кажется, отрубился. Зато хорошо запомнил, что с пьяным мерцающим лучше не шутить, прибьет – и не заметит. Проснулся только утром и понял, что жизнь… в общем, далека от совершенства, потому что если мы не поторопимся, то опоздаем и великие дела, на которые я себя уже настроил, придется отложить. Вот засада! Остановите шарик, я сойду, а?
Примечания
1
На сленге советских школьников – родители дома.
