Тот виновато понурился:
– Онотьер, я…
– Ладно, это мы еще обсудим. А пока подумай, как заинтересовать старост деревень сообщать тебе обо всех увиденных подозрительных чужаках или их следах. Ни за что не поверю, чтобы никто не видел такой крупный отряд, проникнувший сюда, как напела мне одна из этих пташек, с территории захваченного насинцами Бректа, что, сам понимаешь, можно было сделать, только пройдя через мое графство.
– Понял, сделаю, онотьер…
Онота встретила его восторженно. Батилей, ныне утвержденный капитан оноты, выстроил ее на центральной площади Загулема вместе с городским ополчением и двумя коронными полками, составлявшими гарнизон Загулема. И едва Грон в сопровождении конвоя королевских латников выехал на площадь, как от дикого рева суматошно взмыли в воздух птицы, облюбовавшие деревья в графском парке. Хотя многие понимали, что их онотьер прибыл сюда отнюдь не чаи распивать. И так при каждом своем прибытии онотьер гонял оноту до седьмого пота, а тут он приезжает уже второй раз за несколько месяцев. Но та слава (и, прямо скажем, неплохой и стабильный доход), которую они обрели под его командованием, стучала в простом солдатском сердце подобно праздничным литаврам. К тому же оноте изрядно льстило, что их онотьер возвысился столь высоко. Принц-консорт, куда уж выше? К тому же не просто мало что значащий супруг королевы, а еще и коннетабль королевства, к тому же уже успевший завоевать славу и на этом посту. Ну у кого еще есть подобный онотьер?..
Грон приподнялся в стременах, вскинул руки в приветственном жесте и широко улыбнулся. Его путешествие окончилось. Что бы там ни происходило, все-таки в Загулеме он дома…
3
– И вот, значит, тогда, онотьер, он его сюда-то и отправил, – закончил свой доклад Брован.
Грон задумчиво пожевал губами. Да уж, Черный барон показал свою хватку. Хотя и он сам тоже лопух. Иначе и не скажешь. Ну это же просто – предположить, что граф Загулема непременно, хоть время от времени, должен будет посещать свой домен. И подготовить для него на этом пути многоуровневую ловушку.
Год с лишним назад на всем тракте от Агбер-порта до Загулема появилось некоторое количество людей с деньгами, испытывающих большой интерес к такому роду человеческой деятельности, как содержание таверн на одном из самых оживленных торговых трактов шести королевств. Тем более что поток людей и грузов на нем после усилий Грона заметно возрос, и дело выглядело весьма перспективным и привлекательным. Многие трактиры и таверны либо сменили своих хозяев, либо получили новых совладельцев. Никто и не догадывался, что основной задачей части новых хозяев выгодной коммерческой недвижимости на этом тракте было отнюдь не извлечение прибыли. Это был, так сказать, некий дополнительный бонус, который позволил бы им по возвращении в Насию слегка изменить в лучшую сторону свою жизнь. Ну так им казалось, после того как тот, кто отправил их в Агбер с деньгами и поставленной задачей, изложил свое видение будущего. Они даже не догадывались, что это был лишь морок. Им казалось, что после выполнения этой задачи все вернется на круги своя и они получат назад не только того, кто ныне томился в казематах Черного барона – кто брата, кто мать, кто жену, кто ребенка (Черный барон всегда старался обеспечить лояльность тех, кому не повезло попасть в орбиту его интересов, самым надежным с его точки зрения способом – страхом), но и свой старый трактир или таверну, куда однажды ночью постучались угрюмые люди в черной кожаной одежде. Но их надеждам не суждено было сбыться. Потому что на пороге их нового трактира в чужой стране вновь появится посланец Черного барона и, слащаво улыбаясь, попросит еще немного, чуть-чуть потерпеть, и тогда уже совершенно точно все будет так же хорошо, как и прежде. Даже еще лучше… И придется терпеть, ибо возвращаться некуда, а тот, кто тебе дорог, все еще сидит в казематах Черного барона. А потом еще и еще… Пока этот человек станет не нужен Черному барону. И тогда о нем просто забудут. В лучшем случае…
– Значит, расколол и последнего? – усмехнувшись, поинтересовался Грон.
– Так у нас и мертвый заговорит, онотьер, – расплылся в улыбке Брован. – Он-то всю механику этого дела и изложил. Остальные-то – тьфу, так, убивцы да разбойники, ну поднатасканные чуток, а вот тот, кого ваши ребятки у лошадей захватили, тот матерый. Навроде тех, что из вашей с маркизом Агюеном школы выходят. Только уже опытный. Я сейчас его как раз о том и пытаю, откуда такие, как он, волки берутся. Где Черный барон их гнездовье свил.
– Ну-ну, давай пытай, – снова усмехнулся Грон. – А все, что узнал, оформишь как положено, и мне. Ну да ты знаешь… И поспрошай его, в каких еще тавернах эти засланцы угнездились. Все равно, конечно, шерстить придется все трактиры, у которых в последнюю пару лет хозяева поменялись или умножились, но его информация тоже кстати придется. Только, сам знаешь, все равно на веру его слова принимать нельзя, проверять надо. А то может специально кого оговорить, чтобы от таких засланцев, что где-то поблизости угнездились, подозрение отвести.
В Загулеме Грон торчал уже вторую неделю. Ибо кроме инспектирования готовности города и графства на случай сильной атаки насинцев с его доменом у Грона было связано начало еще одной очень перспективной операции. Благодаря доходу, что приносило ему графство как личный домен, он довольно быстро восстановил свои счета у мастре Селиче. А это опять перевело его в разряд исключительно состоятельных клиентов мастре, что позволило Грону не только добиться неких преференций по проценту на кредит для местных купцов, что опять же увеличило его доход, но и затронуть с мастре Селиче и еще одну крайне деликатную тему. Ибо война, как говаривал незабвенный король Людовик, – это деньги, деньги и еще раз деньги. Так что заполучить в свои руки информацию о движении финансовых потоков было для Грона некой голубой мечтой. Но делать это, тайком «подсадив» кого-нибудь из своих людей в структуры мастре, было чрезвычайно опасно. Именно банкирские дома обладали самой серьезной службой безопасности в этом мире, подкрепленной еще и, во-первых, близким родством большинства персонала, поскольку огромное число клерков данных домов составляли целые династии, до мозга костей преданные своим потомственным хозяевам, и, во-вторых, весьма жестокой местью за нарушение корпоративных традиций, в чем-то напоминавшей закон омерты сицилийской мафии. Любой, нарушивший эти традиции, подлежал непременному умерщвлению. Кроме того, наказанию, причем иногда той же смерти, подвергались все члены его семьи до третьего колена родства. Конечно, коронованных особ или высшей знати это не касалось, но, будучи уличенным в таком, вельможа или даже король способен был навсегда лишиться возможности получения кредита в данном банкирском доме, а то и вообще в каком бы то ни было, если проступок был слишком значимым для всего сообщества банкиров. Так что самым разумным для Грона было бы убедить мастре
Нет, на всю банковскую информацию Грон роток не разевал, хотя это было бы о-очень соблазнительно. Но, увы, такова се ля ви в этом мире. А вот на то, что мастре Селиче согласится насторожить кое-где нужные Грону «звоночки» и, буде они зазвонят, сообщит ему о сем неприглядном акте, по его прикидкам, рассчитывать было можно. Тем более что Черный барон, со своей неуемной жаждой ломать людей и залезать по локоть в самые закрытые от посторонних уголки, успел заметно насолить и самому мастре, и всему сообществу банкиров в целом. Мастре Миэлин, глава одного из самых уважаемых банкирских домов не только Шести королевств, но и нескольких соседних Владений, бесследно исчез в тот момент, когда он направился в Насию, дабы добиться аудиенции у ее короля по поводу возникших у насинского отделения его банкирского дома серьезных проблем с одним из его баронов… Нет, твердых доказательств, прямо указывающих на причастность к этому преступлению Черного барона, не было, да и свои долги барон вскоре вернул. Даже еще и щедро заплатил за просрочку. Но это произошло только после того, как барон убедился, что ни один другой банкирский дом не желает видеть его в числе своих клиентов…
Однако после нескольких пробных шаров Грон понял, что для того, чтобы даже заводить разговор о подобном, ему надо было стать в банковском сообществе хоть сколько-нибудь своим. Ибо от чужих свои тайны банкиры охраняли ревностно. Поэтому одной из причин того, что Грон снова засобирался в Загулем, кроме подготовки города и его гарнизона к возможной длительной осаде была еще и необходимость обсудить с местными купцами возможность создания своего, местного банка. Идея для купцов должна была
