Земля снова затряслась… Да так, что казалось, будто сейчас она расколется пополам.
Гул не ослабевал, а, наоборот, набирал силу. Начала болеть голова, давило на виски, руки и ноги отказывались подчиняться… Снова молния и взрыв… Нет, это не взрыв, это гром…
В проблеске света Андрей наконец-то разглядел, что творилось вокруг. Кто-то из его бойцов катался по земле, держась руками за голову, кто-то неподвижно лежал, разбросав в стороны руки и ноги. По лагерю в безумстве метались люди и животные, топча друг друга… Снова ударила молния и загрохотал гром. Что случилось, что происходит?!
Вдруг раздался страшный раскат, и вслед за ним ударил свет. Земля начала быстро раскачиваться. Свет был ярко-белым и искрился. Создавалось ощущение, будто это была сплошная вспышка от электросварки. Свет бил столбом откуда-то с неба прямо в центр озера. В месте соприкосновения с поверхностью вода бурлила, будто большой гейзер. Вокруг стало светло. Все предметы, люди, животные сделались прозрачными и просвечивали насквозь, словно под рентгеновскими лучами… Дальше удар… Нестерпимая головная боль, и все… Сознание отключилось…
Глава 3
— Макс? Максим? Максимка? Где ты? Отзовись, сынок!
Слова раздавались как будто сквозь сон, издалека. А сон ли это? Что случилось? Что произошло? Максим ничего не мог понять. Все тело болело и ныло, голова кружилась, и сильно стучало в висках, во рту ощущалась сухость, хотелось пить. Немного тошнило. Тяжело было дышать, ощущался недостаток кислорода. Стало почему-то очень холодно. Максим понял, что лежит на животе на земле. Медленно подняв голову и открыв глаза, он увидел, вернее сказать, ничего не увидел… Кругом светло, но в то же время ничего не видно. Словно все в белом тумане. Но в тумане ощущается влага, а здесь влаги не было. Было такое чувство, будто взлетел в облака и оказался в середине самого плотного, белого, но сухого облака. Медленно протянув руку в белую пелену, Максим не увидел кончиков своих пальцев.
— Максимка! Ты где? Сынок?
Макс услышал взволнованный голос отца и, сухо кашлянув, громко ответил:
— Я здесь, папа. Что случилось? Где вы все? И где мы находимся?
Из белой пелены показалась голова отца, ползущего к нему на коленях. Его рука прикоснулась к волосам Максима и нежно погладила:
— Нашелся, сынок! А я уж думал, что потерял тебя. Жив, слава богу!
— Бать! А где дядя Янис и дядя Олег? Что случилось?
— Не знаю, сынок, что случилось. Но Олег и Янис там. Поползли к ним. — Антоненко-старший показал рукой в белый туман и потянул за собой Максима.
Теперь Максим понял, почему отец не шел по земле, а полз на коленях. Плотность белого облака была такая, что если встать на ноги, то земли под ногами не будет видно. Продвинувшись немного вперед, Макс наткнулся на небольшое поваленное дерево. А вот и остальная компания. Баюлис и Уваров сидели на одеяле, упершись спинами. Баюлис пил из пластиковой бутылки воду. Увидев Максима с отцом, протянул им бутылку с водой:
— Возьмите, ребята, выпейте воды, да побольше. Сейчас воды много пить нужно, и медленнее двигайтесь. Силы зря не тратьте. Судя по симптомам у меня, у Олега, да и у вас, это все похоже на горную болезнь.
— Да ты что, Людвигович! — отхлебнув из бутылки и передав ее дальше Максу, воскликнул Николай. — Какая тут, в Припятских лесах и болотах, горная болезнь?! Где ты здесь горы видел?! У нас самая высокая гора на Украине — Говерла в Карпатах, и та не выше двух километров над уровнем моря.
— Не скажи, Коля, — отозвался Уваров. — Мне кажется, что Янис Людвигович близок к истине. Вспомни-ка горы Гиндукуша в Афганистане. Такие же ощущения были где-то на высоте больше четырех километров, если не всех пяти… Что-то мне это все не нравится. Чертовщина какая-то. Землетрясение ночное… Аномальное явление… Точно — Ведьмин кут.
Максим вытащил мобильный телефон и попробовал набрать номер бабушки, но телефон не работал.
— А мобилка-то не работает!
— Как не работает?
Все стали проверять свои телефоны. Но ни один из них не предоставлял услуг сотовой связи.
— Вот теперь и без связи остались. Ну точно, чертовщина какая-то!
— Так, ребята. Что главное в танке? Правильно! Не бздеть! — нарочито громко проговорил Антоненко-старший. — Не в таких передрягах бывали. Пробьемся. Сейчас немного посидим, осмотримся, а там решим, где мы и что тут творится.
— Дядя Янис, — обратился Максим к Баюлису, перед этим утолив жажду, — а почему так сильно голова болит, тошнит и сухость во рту? И почему так холодно стало?
— Резкий перепад температур и давления, разреженный воздух и недостаток кислорода на большой высоте. В особых случаях это может привести даже к летальному исходу, у кого сердечко слабое или организм ослаблен. Я, конечно, сам в горах не был, но соответствующую лекцию прослушал полностью. Вот теперь все совпадает. Симптомы и холод. Ребята, мне кажется, что мы высоко в горах.
— Так что нам теперь делать?
— А ничего. Просто сидеть и ждать. Надо подождать, пока организм привыкнет к новым условиям. А там посмотрим… Лучше, конечно, спуститься пониже…
— И долго нам так ждать? Скажите, пожалуйста, уважаемый доктор? — обратился к Баюлису Антоненко-старший. По своему характеру он был человеком действия, и длительное бездействие, а также неизвестность его немного нервировали. — И где тут это «пониже»?
— Пока вы, уважаемый торопыга, не успокоитесь. А где «пониже», я и сам не знаю. Надо подождать, пока не развиднеется…
— Да ладно вам, ребята, ссориться, — проговорил Уваров. — От того, что мы сейчас перегрыземся, лучше не станет. Даже хуже. Я согласен с Янисом Людвиговичем. Похоже, что действительно мы высоко в горах. Ощущение уж больно знакомое. Сейчас не стоит дергаться, пока кругом не осмотримся. Макс! А куда ты эсвэдэшку дел? Надо быть готовым ко всему.
— В палатке осталась, дядя Олег. Но где палатка, я не знаю. Не видно совсем ничего.
— Ладно, ребята. Будем выполнять рекомендации врача, — продолжил Уваров. — Давайте отдыхать, пока не развиднеется. Но ухо держать востро.
Подвинувшись друг к другу на одеяле и прижавшись спинами для сохранения тепла, люди задумались. Каждый думал про себя, разрабатывая разные версии происшедшего. Все хранили молчание, настороженно прислушиваясь. В отличие от вчерашнего дня, когда лес был заполнен птичьим гомоном и шелестом листьев, сейчас их окружала полная тишина. Даже мертвая. Было слышно только их дыхание и биение сердец. Сколько прошло времени, никто из них не заметил, но постепенно окружавшее их белое плотное облако стало исчезать и смещаться в сторону озера. Потихоньку прояснялись силуэты близстоящих деревьев, проявился потухший костер, где-то в траве мелькнул силуэт поваленной палатки, и только уазика не было видно.
Первым очнулся Антоненко-старший. Растолкав остальных, он поднялся и пошел к машине:
— Мужики! Подъем! Я за бушлатами, а вы пока соберите ветки для костра, а то похолодало что-то. Да и чайку попить не мешает.
— Так. Акклиматизация прошла успешно, — констатировал Баюлис. — Действительно, а где моя теплая куртка? Возьмите ее тоже, Николай! А чаек будет в самый раз. Да и пожевать не мешает. Надо сил набраться. Пока мы не разобрались что, где да как, употребление моего напитка придется отложить.
Николай вышел точно на автомобиль. Прихватив армейские бушлаты и куртку Баюлиса, он вернулся обратно к костру. Пока отец ходил к машине, Максим с остальными насобирали веток для костра. Баюлис пытался разжечь кинутый в костер обрывок газеты, но спичка не хотела разгораться.
