даже Мухтар, собака ефрейтора Трохимчука. Когда под утро пришли в себя и туман немного ушел, смотрим, а дороги-то нет. И дуба старого тоже нет. Хотели позвонить, а телефон не отвечает. А вместо дороги стена выросла из земли и камня. И землица какая-то не такая, не наша. Я такой никогда нигде не видел. Коричнево-красная. А стена высотой метров двадцать будет, не меньше. Я ребят вдоль нее в разные стороны послал, но она кругом идет. Вот мы и решили назад, к вам идти. А по дороге Мухтар чужих учуял, тут-то мы этих диверсантов и задержали. А дальше к вам. Вот такие ежики курносые. Говорят, что русские они. Но я им не верю.
— Русские, говоришь… Хорошо. Сейчас у них спросим.
Климович приказал подвести к себе задержанных. Среди них выделялся высокий крепкий светловолосый мужчина чуть старше сорока лет. Молодой парень был очень похож на него. Оба они были одеты в пятнистую теплую одежду. Третий мужчина был немного полноват и выглядел старше первых двух. Это были Николай, Максим и Янис.
— Кто вы такие и что делаете в этом лесу?
Выступивший вперед Николай, разглядев у сидевшего на подводе спросившего его человека с бледным уставшим лицом и красными от недосыпания глазами на воротнике гимнастерки петлицы с тремя темно-красными прямоугольниками-шпалами, вспомнив по курсу истории, что такие до войны носили подполковники, произнес:
— Товарищ подполковник, произошла какая-то непонятная ситуация, в которой нам с вами необходимо разобраться. Я Антоненко Николай Тимофеевич. Желаю с вами объясниться, но со связанными руками это невозможно. Никакие мы не диверсанты, мы простые люди, которые приехали на озеро порыбачить и отдохнуть. Нам тоже, в свою очередь, хотелось бы знать, что здесь произошло и кто вы такие. А также почему нас задержали и незаконно удерживаете. Еще раз прошу нас освободить. Обещаю, что никаких эксцессов с нашей стороны не будет.
Климович усталым взглядом посмотрел в глаза говорившему с ним человеку. И, как ни странно, поверил ему. В глазах собеседника и в интонации его голоса не было того, что выдавало бы фальшь. Интуиция подсказывала подполковнику, что действительно этот человек не понимал, что с ним произошло и как он здесь оказался. Этого и сам Алексей толком не понимал, как ни старался.
— Хорошо. Долматов, развяжите их.
Старшина вместе с Нефедовым развязали руки доставленным незнакомцам.
Антоненко-старший, растирая затекшие кисти, спросил у Климовича:
— Товарищ подполковник, хотелось бы нам узнать, у кого мы находимся и с кем имею честь беседовать?
— Не много ли вы на себя берете, как вас там? Николай Тимофеевич! Это мы вас захватили, а не вы нас. Ну хорошо. Удовлетворю ваше любопытство. Я командир стрелкового полка Рабоче-крестьянской Красной армии, подполковник Климович Алексей Аркадьевич. Вам этого достаточно?
— Как-кой армии?
— Рабоче-крестьянской Красной армии.
— Вы что, кино здесь снимаете или в войнушку в детстве не наигрались?
При этих словах окружавшие Николая люди, одетые в военную форму, вскинули оружие и двинулись к нему, но Климович поднял высоко руку и приказал всем оставаться на местах.
— Вы изволили пошутить или издеваетесь? Эта шутка может стоить вам и вашим спутникам жизни. Подбирайте слова, пожалуйста.
Вперед вышел Максим. В отличие от отца он больше любил читать фантастику. У него появилась мысль, которую сразу же захотелось проверить, и Макс обратился к Климовичу:
— Прошу вас извинить моего отца. Он немного не так выразился. Разрешите вам задать один- единственный вопрос?
Посмотрев на стоявшего перед ним парня, Климович погладил раненую ногу и сказал:
— Еще один любопытный. Ну если вы такие шутки говорить не будете, то задавайте.
— Товарищ подполковник, скажите, пожалуйста, какой сегодня день и год?
Все посмотрели на Максима как на душевнобольного человека. Но командир полка, устало усмехнувшись, ответил:
— Если вас это устроит, молодой человек, то по моим скромным подсчетам сегодня… августа одна тысяча девятьсот сорок первого года.
Теперь пришла очередь удивляться Николаю, Максиму и Янису. Они посмотрели друг на друга, затем, ничего не понимая, по сторонам, как будто заново родились и этот мир увидели впервые.
— Как-кого года? С-сорок первого? Вы не шутите?
Окружавшие их вооруженные люди стали улыбаться. Им интересно было наблюдать, как незнакомцы изображают из себя психически ненормальных.
Янис Людвигович вытер рукавом внезапно выступивший на лбу пот и спросил:
— Ну ладно. Допустим, мы попали в сорок первый год. Но скажите мне, любезные, а в какой местности мы все с вами находимся?
Этот вопрос не вызвал прежней веселости.
Климович, посмотрев на окружающий их лес и понемногу исчезающее белое облако над озером, медленно произнес:
— А на этот вопрос нам бы самим хотелось узнать ответ. Вчера еще мы были в Припятских лесах, а сегодня я в этом почему-то не уверен.
Баюлис продолжал словесную атаку:
— А теперь скажите мне, сегодня утром у вас не кружилась ли голова, не было ли сухости во рту, не подступала ли тошнота? И почему стало так холодно?
— Да. Все именно так и было. Вы что-то знаете? — заинтересовался Климович. — Отвечайте, ничего не утаивая. Обещаю, бить и расстреливать пока не будем.
— Ну всего я знать не могу, даже если бы и хотел. Но поскольку я врач, то могу сказать одно. Все эти симптомы очень похожи на горную болезнь. Не умер ли у вас кто-нибудь от сердечной недостаточности?
Стоявший рядом с командиром капитан Бондарев подтвердил:
— Сегодня утром одного гражданского нашли мертвым. Видимых повреждений нет, но губы были синие. Действительно, наверное, сердце прихватило. И один раненый красноармеец умер. Вы что, хотите сказать, что мы все здесь в горах находимся? Бред какой-то!
Вдруг с противоположного невидимого из-за тумана берега озера раздалось несколько выстрелов. Сначала три пистолетных, а затем четыре или пять винтовочных.
К командиру полка подскочил особист Синяков:
— Товарищ подполковник, пока эти диверсанты нас тут дурили, на той стороне немцы появились. Разрешите, я их лично расстреляю!
— Отставить! Пока я здесь командую. Расстрелять их мы всегда успеем. Надо сначала разобраться, немцы это или нет. Бажин, берите свою дежурную группу и бегом туда. На рожон не лезьте. Когда все узнаете, с посыльным донесение пришлете. Игорь Саввич и Попов, немедленно организуйте оборону лагеря. Найдите командира артбатареи Григорова, пусть одно орудие выставит в направлении дороги, а второе в сторону озера. Минометы поставить в центре. Уведите людей подальше от берега.
Получив указания, командиры поспешили их исполнять. Климович, взглянув на задержанных, обратился к Синякову:
— Это ваша парафия, товарищ Синяков. Берите и допрашивайте их. Но чтобы были живыми и невредимыми. Долматов, вместе со своей группой поступаете в распоряжение товарища сержанта государственной безопасности. Уведите их и выставьте часового.
Николай попытался что-то сказать Климовичу, но, получив удар прикладом в спину, стиснул зубы и сделал несколько шагов по направлению к землянке. Следом за ним подтолкнули и Максима. Баюлиса в последнюю секунду командир полка приказал оставить. Возле Баюлиса встал красноармеец с автоматом из группы Долматова.
— Как вас зовут?
— Баюлис Янис Людвигович.
