— Я от вас иного и не ожидал, — отмахнулся полковник. — Молодые, горячие… А что это у нас старший лучшей пары молчит? — приглядываясь к воспитаннику, спросил он. — Или есть особое мнение?..
— Лесом послать — это, конечно, правильнее всего будет, — помолчав задумчиво, ответил Данил. — Тут я с ребятами заодно. Но здесь один нюанс есть: вы не забыли, случаем, какой зверь там наверху на путях стоит? В один залп все к чертям размечет. Долбанет в упор — и прощай, верхнее здание; а с ним — и ветряки. А без ветряков нам нехорошо придется…
— Чего же — соляру сдавать? — заверещал Плюшкин. — Да кто они такие, чтоб с нас требовать?! Предлага-а-ают оне… Еще б сказали — предписывают! Сами-то, одни и без поддержки, молча сидели, а как силу почувствовали — первым рылом к кормушке полезли!
— Пятьдесят человек с техникой, да с такой поддержкой — сила немалая. И натворить они могут много, — сказал Родионыч. — Да в поезде у них еще, считай, человек тридцать наберется — и это я по минимуму считаю. Так что если воевать решаем — а я смотрю, мысли у всех только в этом направлении пошли, — так надо думать, как оборону строить. Поезд, кстати, отошел сразу же после того, как ты вниз спустился, — повернулся он к Данилу. — Посыльные сказали — уйдет до утра. Не хотят они, вроде того, на нас давить…
— Угу, — скептически мыкнул Герман. — Да просто силу показали — и отошли. Оно и правильно. Реши мы побрыкаться — первым делом бронепоезд будем валить, это и ежу ясно. А ввиду наших пулеметов охрану не больно-то выставишь — всех в капусту порубим, особенно если неожиданно ударить. А там и до подрыва недалеко…
— И где он теперь? — спросил Данил.
— Что, мысли какие есть? Километрах в семи-восьми, — полковник внимательно посмотрел на него. — Я утром специально разведку посылал, Тандемы ходили.
— На подходе к городу стоят, у развязки, — подал голос один из близнецов. — Там, где мост раньше был через пути, а теперь огрызок один остался. Мы близко не подходили, издали глянули, но охрана уже выставлена. Около поезда несколько человек маячат, а сколько в секретах вокруг сидит — поди, знай.
— А пушки оттуда до нас добьют? — спросил Данил.
— Да хрен его знает. Помнил раньше ТТХ, да вылетело из башки, за столько-то времени. Вроде как два километра дальность прямого выстрела. Но если угол увеличить — можно и дальше ударить… Да даже если и добьют — будут ли стрелять?.. — задумчиво пробормотал Родионыч. — Прямо по вектору, между Убежищем и бронепоездом — нефтебаза. Триста метров от нас, считай, вплотную почти. Хотя бы один промах или недолет — и все, не будет им соляры. Это ж наводчик грамотный нужен, чтоб с такой точностью лупить, да и то еще вопрос… Так что, пожалуй, не рискнут… если, конечно, на месте останутся и ближе не подойдут.
— Это уж я берусь обеспечить, — усмехнулся Данил. — До утра нам время дали? Тогда я им ночью сюрпризец подложу…
— Тут вот еще какой вопрос возникает, — Герман оперся локтями о скрипнувший стол. — Про танки не забыли? Бронепоезд-то мы остановим, но если танки у них на ходу, а не просто так, для красоты, стоят — ни хрена нам это не даст. Уделают нас в три пушки легко и не напрягаясь.
— Может, рвануть их?.. — с сомнением протянул Михалыч.
— Жалко… — скривился Родионыч. — Такие аппараты… А угнать сможем, как думаете?
В отсеке повисло молчание — неожиданное предложение полковника застало собравшихся врасплох.
— Ну… можно попробовать… — наконец осторожно сказал Данил. — А рулить кто умеет?
— Губа, кажись, до Начала трактористом в деревне работал, — ответил полковник. Он поднял трубку стоящего на столе дежурного телефона. — Коммутатор? Найдите-ка мне Губу. Срочно!
Губа — плотненький пожилой мужичок с изрядным пузом — появился минут через десять. Постучал осторожно, приоткрыл дверь в отсек.
— Вызывал, Петрович?
— Заходи. Ты, помнится, говорил, что до Начала на тракторе в деревне работал. Было такое?
Губа кивнул, пристраиваясь на стул у двери.
— Было. Я всю жизнь на тракторе. И в армии тоже механиком-водителем на танке рулил.
— Ну, тебе и карты в руки. Пойдешь с Данилом ночью к бронепоезду. Задача — угнать один из танков. Сможешь?
Губа крякнул, почесал затылок:
— Ну эт на месте смотреть надо… Если там, положим, Т-80 — сделаю. А если еще какой, более позднего выпуска, — тогда уж не знаю…
— Вот на месте и разберетесь.
— Хорошо, допустим, один мы угоним, — сказал Герман. — А два остальных? Рвать?
Родионыч молчал, задумчиво кусая губу.
— Тут вот ведь какое дело… — пробормотал он наконец. — Взорвем танки — пути назад не будет, я так считаю. Вполне возможно, что вся эта заваруха — блеф чистой воды. Ну попробуют они нас куснуть, получат по носу, поймут, что просто так у нас не выгрызешь, — глядишь, и отойдут. А если всерьез все начнется, со взрывами и членовредительством, — тогда, думаю, все, война до победного. Поэтому остальные нужно лишь немного повредить. Траки им, что ли, порвать?.. Чтоб задумались. Чтоб поняли, что возможность-то мы имели — но не имели желания… Понятен замысел?
Собравшиеся одобрительно загудели.
— Оно, конечно, так… Но взрывы и членовредительство — это все ж немного разные уровни… — осторожно высказался Айболит. — Кровь прольется — считай все. Кровь — она может мести потребовать…
Полковник кивнул:
— Вот и я о чем. Значит, так… слушайте приказ. Во избежание начала полномасштабной войны огонь открывать только после ясных и недвусмысленных действий со стороны противника. Стреляют на поражение — и вы это видите — открывайте ответный огонь. Но до того момента — ни-ни.
— Хорошенькое дельце… — недовольно проворчал Ариец. — Я, значит, должен четко увидеть, что меня убивать начали? Так ведь можно и не успеть ответные боевые действия начать…
Родионыч грохнул кулаком по столу и вперил в сына хмурый взор.
— На то ты обучение проходил! Сказано тебе — исполняй! По законам военного времени! Лучше одного потерять и убедиться, что все всерьез, чем поддаться на провокацию и положить половину Убежища! Ясно излагаю?
Илюха что-то буркнул в ответ и окончательно умолк.
— Вот так-то, — все еще грозно глядя на него, довершил разгром полковник и повернулся к Данилу: — Вопросы есть?
— Вы уж, Сергей Петрович, распоряжение дайте, чтоб мне напарников без помех подобрать, — подумав немного, сказал Данил. — Санька-то…
— Да знаем, — отмахнулся полковник. — Какие вопросы, бери, кого хочешь. Считай, проблемой меньше, и большой проблемой. Ну а раз бронепоезд остановим — как думаете, выстоим против остальных? Сдюжим?
— Конечно выстоим, Петрович, — ответил ему Герман, а отец Кирилл, молчавший до сего момента, добавил:
— Защита и оборона дома своего — дело святое и праведное. Бог поможет!
На том и порешили.
Уговорившись с Губой подобрать того в девять на поверхности, Данил незамедлительно приступил к выполнению своей задачи. Сказано было ясно: не допустить приближения бронепоезда к Убежищу до возможности стрельбы прямой наводкой. А еще лучше — если он даже с места в сторону Убежища не тронется. Кружным путем не пойдет — такого пути вокруг города просто не существовало, — а уж с пулеметами «Тигра» и БТР из состава каравана справиться будет куда как легче.
Первым делом Добрынин зашел к Бабаху. Главный взрывотехник Убежища, сухой, мелкий мужичок с
