правую. Распихав по местам гранаты, магазины и дымы,[41] Данил попрыгал, проверяя, не звенит ли где, — и остался вполне доволен.
Только собрался выходить, подогнать Батарея — и тут в дверь постучали, и сразу вслед за этим в отсек просунулась любопытная Пашкина физиономия.
— Мы готовы, командир.
— Иду, — ответил Данил, подхватил винтовку и вышел в коридор.
Ребята уже стояли в полном боевом, даже с автоматами — озаботились заранее. Данил одобрительно кивнул, оглядывая всех по очереди. Изо всей троицы выделялся Паникар — ростом чуть ниже Данила, но крепкий, весь какой-то подтянутый, собранный.
— В зал ходишь? — спросил у него Данил.
Лёха кивнул.
— Мы все ходим, — подал голос Кипиш. — У полковника тренируемся. И рукопашкой тоже занимаемся, стрелять выбираемся иногда…
— Хорошо, — еще раз кивнул Данил. — Только… — он шагнул к Кипишу и стянул с его головы черную шапочку. — Это вот лишнее. Выкинь. Найди кусок камуфлированной ткани и сделай себе бандану. Среди зелени твоя черная макушка — первейшая мишень, так пулю к себе и тянет.
Критически оглядел еще раз стоящих перед ним пацанов.
— Попрыгайте… отлично. Теперь внимание. На поверхности слушать меня беспрекословно. Скажу идти — идете, скажу сидеть — сидите. Даже пукаете только с моего ведома. Задачу нам сложную навесили — подорвать насыпь, чтоб поезд к Убежищу не подошел, и угнать танк с платформы. Водителем пойдет Губа, снаружи его подберем. До поезда идти километров семь, случиться может все что угодно. Опасные объекты по пути: овраг с гаражами, железнодорожная подстанция, родник. Ну и зона на выходе из города. О ней знаете наверное…
Ребята, все как один, кивнули. О зоне ФКУ ЛИУ № 6 на окраине города ходили самые мрачные слухи и легенды. Когда впервые в тридцать первом году до нее наконец добрались сталкеры — на зоне можно было поживиться и оружием, и патронами, и одежкой какой-никакой, да и медикаменты там наверняка в закромах имелись — ожидали найти там горы иссохших трупов в закрытых камерах. Однако не тут-то было. Ни единого тела в запертых по всем правилам камерах найдено не было. Ни в камерах, ни по всей территории — нигде. Ни тел, ни истлевших останков, ни костяков с обрывками одежды… Камеры были пусты — шаром покати. И это при том, что до Начала зона битком была набита уголовниками, как бродячий барбоска блохами. Куда делись? Загадка… И та же участь, одного за другим, постигла тех, кто там тогда побывал, — исчезли бесследно. И ладно бы на поверхности пропали, списать можно было бы на кого угодно — так нет. Из своих собственных отсеков пропали, как и не было. Будто испарились. И отсеки те до сих пор так и стояли пустые — никто в них селиться не хотел…
— Мимо родника пойдем — слушайте во все уши, — продолжал меж тем Данил. — Там в этом году болото, комарья полно. ОЗК ваши на раз прокусят. Так что если запищит — отмахивайтесь, как можете. По пути, кстати, веток нарвем, ими сподручнее. Ну а подстанцию будем проходить — вообще молчок. Выродки там с середины позапрошлой зимы живут, целое гнездо. Так что, наверное, крюк дать придется…
— Да пристрелить их, чего возиться… — пробормотал Батарей.
— Ты что, дурной? — презрительно поинтересовался Паникар. — Дядька Герман говорил, что их там хренова туча. Стрелять начнешь — повылезут и в клочки размечут!
— Вот, кстати, насчет стрельбы. Спасибо, что напомнил, — кивнул Данил. — По пути до места стрелять имею право я и тот, у кого на ствол будет стоять вот эта штука, — он вытащил из подсумка и продемонстрировал пацанам ПБС.[42] — Понятно? Выстрелит кто без разрешения — голову сниму. А на месте, после начала операции, — приказ полковника: стрелять первыми, до открытия огня на поражение со стороны противника категорически запрещено. Вопросы есть?
— То есть пока мне в лоб пуля не прилетит, я стрелять права не имею? — криво усмехнулся Паникар.
— Все правильно понял, — кивнул Данил. — Возражения есть? Может, лучше дома останешься?
Тот помотал головой.
— Хорошо. Батарей, ты бомбу принес?
Пашка снял с плеча армейский вещмешок.
— Бабах сказал — тут их три. Одна побольше, а две остальные — поменьше.
— Все правильно. Оставь пока у себя, ты понесешь, — Данил помолчал немного, вспоминая, все ли сказано и сделано. — Ну что, готовы? Тогда вперед.
Губа уже был на поверхности. Сидел на каменных ступенях, ведущих с платформы в здание вокзала, держа на коленях автомат, и любовался закатом. Данил, проходя мимо, хлопнул его по плечу, и бывший мехвод, не говоря ни слова, пристроился замыкающим.
Мужик этот, насколько знал Данил, был не из трусливых, но в сталкеры не лез. Жил один в маленьком отсеке на втором уровне, в самом дальнем его закутке, на людях редко появлялся. Ходил в дежурства, по поверхности иногда ползал — но далеко все ж не отходил. В деле Данил его не видел — как, впрочем, и Батарея с товарищами — и потому сейчас, считай, полагался только на себя самого.
План себе наметил простой. По насыпи дойти до подстанции, обогнуть ее большим крюком, оставив справа заодно и овраг с гаражами, среди которых из нечисти кто только не попадался. Потом, километра полтора, до самого леса, путь будет чист. А дальше — родник под горкой. С насыпи — если б не ночь — его хорошо видно, потому придется быстрее идти, чтоб комарье запахами не привлекать. Потом еще километра четыре — и зона. А за зоной уже и до разбитого моста рукой подать. И бронепоезд, если разведка не врет, где-то там же.
Едва ступили на насыпь — распределил обязанности:
— Ворон не ловить, по сторонам смотреть внимательнее. Построение рейдовое: впереди, метрах в сорока, Батарей, следом — я, за мной в затылок Паникар и Кипиш. Губа замыкающим. Батарей — держи глушак. Твоя задача — передовой дозор. Устанешь — сигналь, сменим. Если мутанты полезут — рви, что есть мочи, назад. Только с линии огня уйти не забудь! Ну а если на засаду нарвемся и полосовать начнут — падаешь на спину, отползаешь, мы тебя прикроем. Только не на пузе ползешь, а на спине, лопатками работаешь — и отстреливаешься заодно, местность контролируешь. — Данил повернулся к Лёхе: — Паникар, с левого плеча стрелять умеешь?
Тот кивнул.
— Тогда держи правый фланг. Кипиш — левый. Ну а ты, Губа, тылы кроешь. Расклад тут такой: первый, кто заметит опасность, сигналит, но не стреляет. Стреляю я один, а вы подключаетесь, если припрет, по моей команде. И всегда один человек держит тыл. Это ты, Губа. Переключаешься на нашу цель только по моему сигналу, понятно?
Губа кивнул.
— Хорошо. Тогда — двигаем.
Батарей тут же, без возражений и лишнего базара — будто подменили, — выдвинулся вперед. Данил внимательно посмотрел ему вслед. Пашка и впрямь неузнаваемо преобразился. Никакой обычной для него гиперактивной суеты, никаких лишних телодвижений — собран, внимателен, движения скупые, точные, будто который уже год по поверхности ходит. Данил ухмыльнулся и одобрительно кивнул — толк из парня будет.
Выждав, пока Батарей отойдет на положенное расстояние, двинулся за ним. Оглянулся — ребята следом топают, след в след, все в точности, как и сказано, исполняют. Хорошо. Может, и впрямь успешно все пройдет…
Пашка, как заправский сталкер, двигался осторожно, иногда замирая подолгу, вглядываясь в казавшиеся ему подозрительными фрагменты местности. Один раз завис минут на десять, метров сорок не доходя до стоящего у путей полуразрушенного домишки путевого обходчика. Данил, хотя и знал, что развалюха пуста — неделю назад тут с Санькой проходили, — все ж подстегивать его не стал. Пусть осваивается, сам решения принимает. Хотел уж было подойти, спросить, в чем дело, но Пашка, наконец, тронулся с места, поводя из стороны в сторону стволом «укорота» с глушителем.
Когда вдали у насыпи, в вечерних сумерках, замаячило здание подстанции, Данил остановил колонну
