обстановке величайшей секретности, и еще целых полгода (ха! ха!) мы продолжали жить якобы в счастливейшем из всех миров Большой вселенной. Мы думали, что зло побеждено в век Каменной мыши, 167-го триэрра, а оно во всей сокрушительной мощи снова вступило на арену Вселенной три тысячи лет спустя.
Итак, отныне внимание Канопы было намертво приковано к 99-му миру, до этого ничем особым не примечательному. Напомним вкратце, что эта опекаемая планета находится в центре Священного Камня, на окраине галактики Ссотис (см. Генеральный каталог параллельного мира). Она была обнаружена Опекой сравнительно недавно и в момент обнаружения находилась в стадии предразума. Сейчас цивилизация планеты находится в неустойчивой фазе спирального развития. Обитаемая планета входит в систему карликовой звезды класса «ХЦ». Генеральную опеку осуществляет архонт Брегг-1 с подразделением стражи вечности, и надо сказать, что его опека дала яркие результаты: на планете возникла цивилизация с высоким индексом опеки, цивилизация-агрессор типа Му, разряда Клоам. Надо заметить, что архонт-опекун принадлежит к так называемой «детской школе» Архонтесса и весьма последовательно опирается в своем контроле на симбиоз опеки самого архонта с участием детского интеллекта, на союз разума с интуицией гениально одаренных к Игре подростков.
Архонт Брегг-1 был одним из самых ярких представителей «детской школы», и, хотя после катастрофы с Зэммлей (мир № 99) Архонтесс ничем не выразил ему своего осуждения,– вина лежала на всех, архонт подал в отставку, которая была условно принята. Сыграло свою роль то, что Брегг – единственный из архонтов – не мог быть мастером Тьмой, ведь именно его облик, в шаржированном и издевательском виде, использовал неизвестный для вторжения. Словом, на правах экс-архонта он вошел в Комитет по стабилизации 99-й планеты и как раз ему принадлежит оригинальная идея передачи аборигенам еще одного экземпляра времямашины, для возможного укрощения хроноволчка. Идея спорная и опасная, архонты приняли ее после долгих колебаний, но и тут не обошлось без неожиданностей.
Кажется, все тайны мира сбегаются к роковому событию!
Слово Оллен Миу.
Привет! Эту часть нашей общей работы я буду описывать от собственного лица, потому что никто, кроме меня, не вник по-настоящему в сердцевину проблемы. Так вот, я побывала на секретном космическом тетраэдре, где меня любезно принял экс-архонт Брегг-1. Представьте себе его внушительную внешность: бакенбарды во всю щеку, львиный взгляд. Его речь, которая лилась легко и свободно. Он моложав, подтянут и без брюшка. Столетия Опеки не наложили на него заметного отпечатка, он похож на светского завсегдатая салонов, но глаза у него слишком умны. Он принял меня в симпатичных комнатах, на двухсотом этаже безобразного по архитектуре сооружения на Кадмии, в котором поселились все пятьсот членов Архонтесса до конца чрезвычайного положения. Проникнуть к нему было ох как нелегко! Чем меня только не просвечивали, когда я вышла из космической капсулы, у меня отняли все, даже сумочку с косметикой, и попросили переодеться в униформу космической охраны, которая болталась на мне, как на вешалке. Видимо, меня принимали за агента мастера Тьмы. Что ж, сознаюсь, мне это было даже приятно, никогда я не чувствовала себя такой значительной персоной. В архолет со мной втиснулось сразу два представителя службы безопасности. Они были так насуплены и нелюбезны, что я только тут поняла наконец, что наши дела плачевны, что от Канопы меня отделяет тысяча клоу, и, хотя она видна на фоне звезд приличным шариком размером с гербольный мяч, у меня жалобно защемило сердце, защипало в глазах. Мы летели над тетраэдром 5-7 минут и причалили прямо к шпилю личного лифта архонта Брегга. Шикарно! Я упорхнула от своих стражей как на крылышках, но не тут-то было! Таких потрясающих мер предосторожности я никогда раньше не встречала – в лифте меня поджидал еще один хмурый субъект, который не дал мне прикоснуться ни к одной из кнопок, а проделал все сам, и тоже исключительно молча. Он ел меня глазами все те несколько секунд, пока наш лифт скользил вдоль колоссального шпиля этого общежития для архонтов – иначе не скажешь,– где наши боги отныне пребывали без привычных удобств, не говоря о комфорте. Признаюсь, в тот момент я испытывала от этой мысли мстительное удовольствие. Читательницы меня легко поймут. Все эти мрачные предосторожности – а еще больше нелепая форма на собственном теле – вывели меня из себя, но Брегг был сама любезность, и я сразу забыла о всех мелких щипках самолюбия. Этот хитрец наговорил массу комплиментов; впрочем, ближе к делу! Его комнаты – это как бы кусочек 99-го мира (если не считать телекамер охраны), которому он отдал целые годы своей жизни… из видеоокна вид на планету в космическом пространстве с ее пятью материками и океанами… здесь же объемные изображения ее флоры и фауны, ряд, на мой взгляд, безвкусных пейзажей, которые, видимо, что-то говорили сердцу нашего знаменитого Опекуна. Но больше всего меня поразили псевдокопии тамошних птиц, которые весело щебетали под потолком на красновато-голубых ветках. Брегг угостил меня сэгчупом и сказал, кивая на псевдовид:
– Вот это она и есть, та самая «девять-девять», как мы ее между собой называем. Эта цивилизация еще живет на естественных спутниках солнца. Не правда ли, хороша?!
– По-моему, там слишком много воды.
Он засмеялся, я решила, что удобней наступать именно сейчас:
– Мистер Брегг, я первая журналистка, которую вы согласились принять. Мне очень, очень повезло. Видно, потому, что я – баба?
Он благоразумно воздержался от слов.
– Объясните, только, пожалуйста, популярно, для нашей аудитории, которая не так умна, как Архонтесс, что сейчас происходит на «девять-девять»? И какие меры приняла стража вечности для исправления положения?
– Как вы знаете, «девять-девять» стала жертвой двух вторжений. Суть первого и, видимо, решающего вторжения, нам до сих пор неясна. Мы пока не можем ответить на вопрос, какую цель оно преследовало, каким образом преступнику удалось тайно проникнуть сквозь сферу опеки. Нам известно только, что атаке неизвестного архонта по шкале «девять-девять»…
Я перебила.
– Кстати, у нее есть какое-нибудь название помимо скучного номера?
– Жители называют ее Зэммля… так вот, по зэммному календарю первый удар был нанесен во временную точку около мая 1560 года. Май – местное название одного из весенних месяцев. И вторжение это было совершено через топологический тоннель. А если еще проще, то с помощью похищенной картины тамошнего художника Брэгеля.
– Но прежде ведь надо было похитить эту картину. Выходит, вторжений было как минимум три?
– Не путайте кражу с вторжением. Разумеется, сначала картина была украдена и перенесена в наше пространство. И у меня есть предположения, как была совершена кража.
– А что это за картина такая особенная?
Брегг мысленно отключил прежнее изображение, и вид на планету сменила та картина, весьма забавная каша из играющих, танцующих и прыгающих коротышек на площади крохотного городка. Но я ни черта не смыслю в живописи, тем более из иного мира. Эта картинка мне показалась только лишь забавной. При увеличении коротышки эти оказались детьми Зэммли.
– Когда вот этот предмет,– продолжил архонт самым простецким тоном,– оказался в нашем измерении, там и у нас образовалось по дыре, а дыры соединил иллюзиативный тоннель, через который мастер Тьма и совершил оба вторжения: тайное первое и демонстративное второе. Перепад времени вызвал отток части пространственного континиума… вам понятно?
Я смело сказала, что ничего не понимаю.
– Одним словом, первая вылазка подготовила вторую. Вторжение нас застало практически врасплох. Ясно?
– А как оно произошло?
– Вторжение длилось около девяти с половиной секунд по времени Канопы. Началось оно в 8 часов 20 минут 13 августа 1979 года. Разумеется, я уже говорю на языке Зэммли. Внезапно аппаратура Опеки зарегистрировала резкое изменение временной структуры,– наша база находится вот здесь, в одном из кратеров естественного спутника планеты, на той стороне, которая всегда обращена к Зэммле.
Он показал мне на экране базу, загримированную под кратер. Его зловещие зубцы были направлены к голубому шару. Я невольно поморщилась – было в этом нечто неприятное, и архонт подметил реакцию.
В этот момент раздался мелодичный звон, и архонт Брегг посмотрел на экран видекса, где возник
