И, несмотря на все это, если Лига решит бороться, она победит. Без сомнения. Если начнется война, секрет неизбежно будет раскрыт, так или иначе. И тогда — ядерная бомбардировка из космоса… Нет!
Землевладельцы делают ставку на то, что Лига, чем ввязываться в дорогостоящие боевые действия, которые к тому же превратят в руины объект завоевания, предпочтет махнуть рукой на убытки и начать переговоры. Если при этом местонахождение Анторана будет по-прежнему неизвестным, шансы противников Лиги окажутся весьма высоки. Но независимо от того, насколько велика вероятность выигрыша, только фанатики играют в игры, где на кону — существование обитаемых миров. Бедняжка Ютта! В какую неподходящую компанию она попала! Как бы хотелось познакомить ее с порядочными людьми!
Ну хорошо, где же, в конце концов, эта дурацкая звезда?
Где-то неподалеку. Ютта на самом деле не выдала никакого секрета, проговорившись о том, что созвездия на ее планете выглядят почти так же, как здесь. Древние краоки ведь не путешествовали на большие, по межзвездным меркам, расстояния. К тому же база должна находиться в этом секторе, чтобы космический флот анторанитов мог получить преимущество, контролируя внутренние маршруты.
А сам Анторан должен быть большой и яркой звездой, не меньше, чем, скажем, GO, согласно общепринятой классификации. И тем не менее… ведь все такие звезды можно исключить из рассмотрения на основании давным-давно имеющихся у Лиги данных.
Если только… минуточку, минуточку… а не может ли звезда находиться в центре скрывающей ее туманности?
Нет. Туманность ведь не воспрепятствовала бы зондажу в диапазоне радиоволн. Да и Ютта говорила о звездах, что видны у нее дома.
Полярные сияния… Гм-м… Ютта упомянула, что некоторые поселения пришлось переместить поближе к полюсам, когда планета слишком близко подошла к светилу. А это значит, что изначально они располагались гораздо ближе к экватору. Однако даже и там полярные сияния были видны: куда бы ты ни пошел, сказала она. Еще одно подтверждение того, что их солнце высокоэнергетическое.
Вот еще любопытный момент: очень вытянутая орбита Ньюхейма. И эта же проблема у других планет системы. Неслыханно. Можно даже подумать, что…
Фолкейн резко выпрямился. Трубка выпала у него изо рта и скатилась на колени.
— Святой… пресвятой… Иуда! — задохнулся он.
Мысли понеслись с бешеной скоростью. Он пришел в себя, только когда высыпавшиеся из трубки угольки прожгли ему брюки.
5
Дверь в резиденцию Бельягора, совмещавшую контору и жилые помещения, еле-еле успела убраться с дороги стремительно шагавшего Фолкейна. Однако, войдя в приемную, он замер на месте: в открытую дверь небольшого кабинета он увидел двоих погруженных в разговор краоков. Один из них, вооруженный и с повязкой на руке, свидетельствующей о высоком чине, был явно из числа завоевателей. Второй была Квуиллипап. Увидев Фолкейна, оба застыли в неподвижности.
— Приветствую тебя, — выдавила из себя офицер связи после паузы. — Какая нужда привела тебя сюда?
— Я хочу видеть твоего босса, — ответил Фолкейн.
— Думаю, он спит.
— Очень жаль, — пожал плечами Фолкейн, направляясь к двери, ведущей в личные апартаменты джалилеянина.
— Стой! — Квуиллипап кинулась за ним. — Я же сказала тебе, что он спит.
— А я тебе сказал — как жаль, что его придется разбудить, — отрезал Фолкейн.
Квуиллипап пристально посмотрела на человека. Ее спинной гребень развернулся и встал дыбом. Анторанит подошел и встал с ней рядом, положив руку на бластер.
— Что за срочность? — медленно произнесла Квуиллипап. Фолкейн ответил ей столь же пристальным взглядом.
— А что за разговор ведешь ты — настолько срочный, чтобы не ждать, пока Бельягор проснется?
В залитой безжизненным белым светом приемной воцарилась тишина. В ушах Фолкейна барабанным боем отдавался его собственный пульс. По спине у него побежали мурашки — уж очень угрожающим выглядел бластер в руке краока. Но тут Квуиллипап повернулась и молча увела своего соплеменника обратно в кабинет. Фолкейн облегченно перевел дух и пошел дальше — искать Бельягора.
Ему никто не говорил о том, в какой части здания находятся личные покои джалилеянина, но расположение помещений в подобных представительствах Лиги было стандартным. Однако нужная дверь оказалась заперта. Фолкейн позвонил. Никакого ответа. Он позвонил снова.
Сканер, по-видимому, был соединен с экраном в спальне Бельягора, потому что из переговорного устройства раздался недовольный голос:
— Ты! Уж не вообразил ли ты, что я встану из-за какого-то настырного человечишки?
— Да, — ответил Фолкейн. — Дело срочное.
— Тебе лучше срочно броситься вниз с ближайшей скалы. И позволь пожелать тебе плохой ночи. — Переговорное устройство отключилось.
Выражение «срочное дело», пожалуй, слишком часто употребляется и утратило первоначальный смысл, решил Фолкейн. Он прислонился плечом к кнопке звонка.
— Прекрати этот проклятый трезвон! — взвыл Бельягор.
— Обязательно — как только вы меня впустите. Переговорное устройство отключилось снова. Фолкейн принялся насвистывать «Голубой Дунай», продолжая плечом давить на звонок.
Дверь с треском распахнулась, и из нее выскочил Бельягор. Фолкейн с интересом отметил, что джалилеянин спал в ярко-пурпурной пижаме.
— Ах ты, наглый щенок! — возопил представитель Лиги. — Убирайся отсюда!
— Да, сэр, — ответил Фолкейн. — С вами вместе.
— Что?!
— Мне нужно кое-что показать вам у меня на корабле. Глаза Бельягора загорелись красным огнем. Его усики встали дыбом. Он так надулся, что, казалось, его маленькое кругленькое тельце вот-вот лопнет.
— Пожалуйста, сэр, — умоляюще произнес Фолкейн. — Вы должны это сделать. Дело чрезвычайно важное.
Бельягор выругался и замахнулся кулаком.
Фолкейн уклонился от удара, ухватил почтенного мастера Лиги за ворот и штаны и понес, вопящего и брыкающегося, к выходу.
— Я же говорил вам, сэр, что вы обязательно должны со мной пойти, — терпеливо объяснял Фолкейн по дороге.
Те двое краоков, что находились в приемной, уже ушли, а часовые у крейсера в порту не сделали попытки вмешаться. Вполне возможно, что, хотя их мохнатые неподвижные лица ничего не выражали, они наслаждались зрелищем. Покидая свой корабль, Фолкейн оставил трап выдвинутым, хотя и включил на люке опознающий хозяина замок. Дверь перед ним распахнулась. Он внес Бельягора внутрь и опустил на пол, приготовившись кротко снести все громы и молнии.
Джалилеянин не произнес ни слова. Он только смотрел на Фолкейна, и его нос странно подергивался.
— Ну хорошо, — вздохнул Фолкейн. — Вы отвергаете мои извинения. Вы позаботитесь о том, чтобы меня вышвырнули из Лиги. Вы удавите меня моими собственными кишками. Что-нибудь еще?
— Надеюсь, ты можешь объяснить свое поведение, — голос Бельягора напоминал скрип ножа по стеклу.
— Да, сэр. Дело не терпит отлагательств. И я не рискнул говорить о нем где бы то ни было, кроме как на корабле. Ваша Квуиллипап что-то уж слишком дружна с самозваными освободителями. Ей не составит
