- Начнем?
Оп прошелся вдоль строя и неожиданно для всех сказал:
- Я думаю, что мы будем настоящими мужчинами и уступим первый полет единственной в нашей группе девушке.
Уже отработанными движениями забираюсь в кабину. А в душе все поет: сейчас поднимусь в небо! Короткий разбег и самолет в воздухе. Я огляделась вокруг... Тихое ясное утро. Лучи солнца, казалось, пронизывали псе вокруг. отчего становилось легко и весело. Лечу впервые в жизни! Впереди широкой серебряной лентой блестела Волга, а справа раскинулся родной город. Мне на мгновение показалось, что парю свободно, как птица, и стоит только взмахнуть крылом, как полечу вон туда, к заволжским степям... Но самолет круто развернулся и пошел на посадку. Управление было не в моих руках.
Я мало что поняла во время первого полета. Осталось только ощущение чего-то необычайного, свежего, радостного.
- Поздравляю с первым вылетом! - сказал инструктор, когда зарулили на линейку.
А пока мы летали, парни нашей группы нарвали где-то на краю аэродрома полевых цветов, и когда я вылезла из кабины, они преподнесли мне букет. От полноты чувств у меня затуманились глаза. Ребята дружным хором исполнили туш.
Подошел командир звена Ломакин.
- Ну, какое первое впечатление?
- Восхитительно! Теперь пи за что не расстанусь с небом!
После было много волнующих полетов - и первый самостоятельный, и захватывающие своей остротой 'кувыркания' во время высшего пилотажа. Но тот, первый, все таки ярче всех врезался в память.
...Потом в мою жизнь вошло новое знаменательное событие. Было это уже глубокой осенью 1939 года.
Актовый зал института переполнен. Студенты и преподаватели собрались сюда. чтобы выдвинуть кандидата в областной Совет депутатов трудящихся. Я сидела где-то в задних рядах со своими однокурсниками. На трибуну поднялся Василий Максимович Кузьмин, студент нашей группы. Он пришел на учебу не со школьной скамьи, а после большой работы в советских и партийных органах. Мы всегда внимательно прислушивались к его словам, нередко обращались за советами и разъяснениями по разным общественным и житейским вопросам.
- Предлагаю выдвинуть кандидатом в депутаты студентку Аронову, - сказал Максимыч.
Я не поверила своим ушам. 'Хоть бы предупредил'... - первое, что пришло на ум. 'Почему? За какие заслуги? Ведь я ничего не успела еще сделать в жизни, самая обыкновенная девчонка'...
- Расскажите свою биографию, - попросили меня.
Взошла на трибуну и растерялась, обнаружив, что биографии-то почти и нет. Она оказалась до обидного короткой.
Родилась в 1920 году, здесь же, 6 Саратове. В 1938 году окончила школу. В комсомоле с 1930 года. После окончания средней школы поступила в институт и в аэроклуб. Вот и все... пока.
Родители? Этот вопрос смутил меня. Что сказать об отце? У меня к нему были сложные, противоречивые чувства. Еще во время первой мировой войны он, безусый юнец, был разведчиком. Прославился своей отчаянной храбростью, получил несколько ранений и три Георгиевских креста. Я любила отца за его боевое прошлое. После он много лет работал на железнодорожном транспорте, считался отличным специалистом. Был бы и сейчас всеми уважаемым человеком, если бы не увлечение вином в последнее время.
В 1936 году неожиданно уехал неизвестно куда. В душе у меня жила и любовь и обида на него. Ведь детям всегда хочется гордиться своими родителями, особенно отцами. И я могла бы гордиться отцом, не случись вот такое... А мама? Она хорошая, как и все, наверно, мамы. У нее ласковые, добрые руки, хоть и в мозолях - много лет работала прачкой, потом на .заводе. Немало горя хлебнула в своей жизни. Иногда, в минуты задушевной беседы, она говорила, поглаживая по моим жестким волосам: Учись, дочка', для тебя сейчас это самое главное в жизни. Я вот осталась малограмотной. Трудно мне...' Она пошла на тяжелую, неженскую работу только для того, чтобы я могла учиться в институте.
Но разве обо всем этом нужно говорить на собрании? Вероятно, не следует. Поэтому коротко ответила:
- Отца у меня нет. Мама работает на вагоноремонтном заводе маляром.
...Прошла предвыборная кампания, прошли и выборы, начались мои депутатские будни. А мне все не давал покоя вопрос: почему именно меня институт выдвинул в депутаты? Так и не ответив на него сама, решила обратиться к Василию Максимовичу, 'духовному отцу', как называла его про себя.
- Видишь ли, Рая, - немного подумав, сказал Максимыч, - в институте есть много хороших людей. Есть, наверно, и не менее достойные, как ты сама говоришь. Но это в основном люди уже зрелые, с определенным жизненным опытом. Я не хочу сказать, что такие не подходят в депутаты. Наоборот, от них, может быть, было бы больше полезной отдачи. Но нам нужно растить молодежь, учить ее не только в институтах, но и на работе в государственных органах. - Он пытливо взглянул на меня. - Но ты ведь не подкачаешь, а? - И, одобрительно подмигнув мне, улыбнулся.
- Откровенно говоря, Максимыч, не знаю. Безусловно, буду стараться, но ведь этого мало! Нужны знания, опыт.
- Старшие товарищи помогут.
Действительно, помогали. Сам Василий Максимович, секретарь комитета комсомола Саша Суслин, секретарь парткома Вадивасов. И все-таки времени не хватало.
С сожалением рассталась со стрелковым спортом, с некоторыми кружками. Но аэроклуб не оставляла. К тому времени я уже сдала госэкзамены, получила звание пилота. Но не могла же на этом остановиться и отойти от авиации! Она властно захватила меня в свои воздушные объятия, завладела всеми думами и мечтами о будущем. При аэроклубе организовывалось звено летчиков-спортсменов, и я с большой радостью согласилась войти в него. Опять начались теоретические занятия, опять зашагала по знакомой дорожке в аэроклуб, забегая теперь в облисполком но своим депутатским делам...
- Рая, а не думаешь ли ты вступать в партию? - спросил как-то Василий Максимович. Меня этот вопрос удивил.
- Максимыч, я, наверно, не имею никакого права...
- А мне кажется, что ты уже готова к вступлению. Я согласен дать рекомендацию.
- Но мне только девятнадцать лет!
- Разве молодость - препятствие для вступления в ряды коммунистов?
- Какую огромную ответственность возьму тогда на себя... '
- Ты боишься ответственности?
- Нет, но... Максимыч, дай мне срок обдумать. Думала долго к много. Для верности решила обратиться за советом к самому близкому мне человеку - маме. Она внимательно выслушала, потом, задумчиво глядя на меня, сказала:
- А ведь ты уже совсем взрослая, дочка. Я и не заметила, как ты выросла. Уже летаешь на самолете, избрали депутатом. Завидная у тебя юность! Моя была совсем иной... Совет же мой тебе такой: раз предлагают умные люди, значит, так и надо. Василий Максимович плохому не научит.
- Мне казалось, мама, что для того, чтобы стать членом партии, нужно совершить что-нибудь значительное, делом доказать...
- Придет время, докажешь.
Примерно через месяц меня приняли кандидатом в члены партии. Я мчалась домой, как на крыльях.
- Мама, поздравь, меня приняли в партию! - выпалила я одним духом.
- Ну, поздравляю, поздравляю, - она обняла меня и поцеловала.
Пришла весна, а вместе с ней и непреодолимая тяга в небо. Пришли мучительные раздумья. Стоит ли дальше учиться в СПМСХ, если я не собираюсь стать механизатором сельского хозяйства? Без особого энтузиазма сдавала летнюю сессию в институте. Полеты в спортивном звене все не начинались. Наконец после нелегких размышлений я решилась. С трудом добилась перевода в Москву, в авиационный институт.
