что Крым освобожден.
Мы с Полиной Гельман летели в превосходном настроении. Радостно было сознавать, что в большом ратном подвиге советских воинов, совершенном при освобождении Крыма, есть маленькая частица и твоего труда. Солнце едва успело скрыться за горизонт, а в небе уже появились первые звезды. Тихий вечер опускался на землю. Мы шли вдоль берега, и правое крыло самолета накрывало светлую песчаную кайму.
- Полина, ты была когда-нибудь в Крыму до войны? - спрашиваю штурмана.
- Да, пионеркой в Артеке. Какой это чудесный лагерь!
- А я вот только сейчас, в войну, ознакомилась с берегами древней Тавриды. Да и то в основном ночью, с высоты птичьего полета.
- Ничего, кончится война, приедешь сюда отдыхать.
- После войны столько дел навалится, что не до отдыха будет... Ой, что это такое? - воскликнула я в изумлении.
Земля под самолетом вспыхнула небывалым залпом разноцветных огней. Стреляли на огромной площади от Качи до Балаклавы, палили из всех видов оружия, но преобладали ракеты. В первое мгновенье у меня мелькнула было мысль, что, может быть, враг неожиданно прорвался с Херсонеса? Нет, это абсолютно нереально! Но что же тогда творится под нами?
- Отойдем в сторонку, от греха подальше, - говорю штурману, разворачиваюсь и ухожу в море.
- Странно, - размышляет Полина, - похоже, что наши войска решили выпустить в воздух все оставшиеся боеприпасы.
- Полина! - мелькнула у меня догадка. - Да ведь это же салют в честь освобождения Крыма!
Мы с удовольствием тоже выстрелили несколько ракет.
Это был первый салют, который я видела в своей жизни. Потом я смотрела на них много раз, в основном в Москве после войны. Но всегда, любуясь фейерверком праздничных огней, вспоминаю тот, первый, стихийный.
Руфа и Леша ушли куда-то на край аэродрома. В ожидании их я медленно шагала вдоль вспаханной полосы.
От земли исходит теплый запах... Он настойчиво напоминает мне о чем-то давно забытом, и я мучительно стараюсь понять - о чем? Запах, именно запах крымской земли, к которому примешивается едва уловимый вкус моря. Глубоко вдыхаю, закрыв глаза. И кажется, припоминаю...
Это было в тот день, когда мы улетали из Крыма. Я лежала на своей серой солдатской шинели около самолета, а вокруг бродили вот эти же запахи. Мне было тогда немного грустно...
Я с детства мечтала побывать в Крыму - покупаться в Черном море, увидеть прозрачных медуз, поискать красивые камешки на морском берегу... Потом, летая ночами над Крымом, я не раз возвращалась к этой мечте. И надеялась, что когда освободим Крым, она обязательно сбудется. 'Но вот через несколько минут полк поднимется в воздух, полетим в Белоруссию, а покупаться в Черном море так и не довелось. Летала-летала, освобождала все-таки, а к своей давней мечте - черноморской волне - даже не прикоснулась', - думалось с грустью тогда. Эта грусть входила в душу вместе с запахом крымской земли, к которому примешивался едва уловимый вкус моря...
Не потому ли я так люблю теперь отдыхать в Крыму? Открыла глаза и вижу: Руфа идет с маленькой веточкой виноградной лозы.
- Увезу на память о нашем последнем аэродроме в Крыму.
Я нагибаюсь и беру горсть земли.
Мы не мыслили себе уехать из Крыма, не побывав в Севастополе. Полк принимал самое активное участие в освобождении города, и мы имеем полное право завершить поездку в городе-герое. Тем более, Руфина там никогда не бывала.
Заехали в Евпаторию, купили фотопленки, продукты, заправились бензином. Хотели пообедать, да Леша не согласился.
- Перекусим в машине, нужно постараться доехать засветло.
Он всегда вот так - все на ходу и на ходу. В Севастополе живет школьная подруга Руфы, Надя Журавлева, у нее мы и намерены переночевать. Как ни спешили, а темнота накрыла нас еще в Инкермане. До Севастополя ехали на ощупь. Долго потом кружили по городу в поисках Надиного дома. Не раз останавливались, спрашивали прохожих. Их указания привели нас на какую-то улицу, где было совсем темно от высоких деревьев.
- Скажите, пожалуйста, где улица Мокроусова? - спрашиваем у проходящего молодого моряка с девушкой.
- Не знаю такой.
С помощью карманного фонарика Леша прочел табличку на доме: 'Ул. Мокроусова'.
- Как же вы не знаете, по какой улице идете? - говорим матросу.
- А зачем мне знать? Меня сейчас другое интересует, - улыбается парень, влюбленно глядя на девушку.
10 августа
- Здравия желаем, товарищ капитан первого ранга! - бодро, в полную силу легких выпалили сотни две моряков прямо под окном.
Я проснулась. Посмотрела на часы - шесть утра. Выглянула в открытое окно. В гавани стояли военные корабли, блестя на солнце влажными палубами. На ближайшем к берегу корабле вдоль бортов выстроились белые шеренги матросов. У них начинался трудовой день. Пришлось и нам начинать.
Сегодня мы пойдем смотреть Севастополь. Главное - побывать на Малаховом кургане, на панораме. Надя согласилась взять на себя роль экскурсовода по городу. У нее сейчас почти отпуск - муж Илья в плавании где-то в Средиземном море, младший сын в пионерском лагере, старшему она поручила сегодня некоторые хозяйственные дела. Не спеша позавтракали, тщательно отгладили свою парадную форму и отправились. Разумеется, без машины.
Севастопольские военные преподнесли нам с Руфой одну неожиданность, которая, откровенно говоря, глубоко тронула нас. Идем по улице, и вдруг встречный подполковник приветствует нас, приложив руку к козырьку. Отвечаем в растерянности легким поклоном. Через некоторое время приветствует майор, потом полковник. Будто мы генералы. Решили выяснить - в чем дело?
Полковник разъяснил:
- У нас в Севастополе так принято - приветствовать Героев Советского Союза. Тем более женщин.
Мы с благодарностью пожали ему руку.
На Малаховом кургане, у панорамы, было очень много пароду. Никогда, наверное, не зарастет народная тропа к этому памятнику севастопольской славы.
Описывать панораму, вероятно, ни к чеху. Уверена, многие там бывали или видели репродукции. Понятны, конечно, каждому и те чувства, которые владеют посетителями. Мы выходили оттуда как из храма Мужества и Доблести, бережно унося неизгладимые впечатления.
Прошлись потом по городу. Чем-то он схож с Волгоградом - может, домами, названиями улиц? Больше всего они схожи своей военной судьбой. Севастополь и Волгоград - две бесценные жемчужины в венце российской боевой славы.
Южное солнце не жалеет сегодня своего тепла. Но после обеда оно утомилось, прилегло в тучку. Мы тоже, придя домой, легли на часок. Ноги гудят от многочасовой экскурсии пешком. Однако долго блаженствовать не пришлось.
- Подъем! - скомандовал Леша, - Выезд через полчаса.
Стали собираться. Время, неумолимое время, подгоняет нас безжалостно. Сегодня оно приказывает покинуть Крым.
- Итак, девочки, двинемся освобождать Белоруссию? - спросил Леша, когда Севастополь скрылся ужа из глаз.
- Да, твою родную Беларусь. Ох и гнать теперь будешь! Только не забудь за сыном в Скадовск завернуть, - говорю мужу.
В Скадовске, недалеко от Херсона, находится сейчас наш младший сын, девятилетний Сашок. На время поездки мы 'подбросили' его родственнице, жене Лешиного брата. У Риты своих двое детей, согласилась и еще одного взять, 'до кучи'. Вот уже с полмесяца, как она увезла их из Москвы. Теперь же, как ранее и было договорено, мы заедем за сыном, довезем его до Белоруссии, оставим у деда с бабкой, а сами поедем
