— Я тоже это так воспринял. И потому намекнул, что, мол, здесь место глухое…Но он ответил, что ему нечего мне дать. Тогда я сказал, что у меня зато есть что дать ему. «— Что это значит? „— спрашивает он. «Это значит, что вам лучше пройти со мной за вот эту ограду и там со мной побеседовать. Иначе, — говорю, — видите вон тот дозор из четырех солдат? Они сейчас будут здесь, и увидев шпагу в ваших руках…“ Он согласился, и мы отправились за забор. У покойника я забрал только плащ, тот самый, серый. Правда, карманов в нем я так и не осмотрел.
— Да, все хорошо, но сведений у нас по-прежнему мало. Главное, неясно, по чьему приказу он действовал.
— Мы это узнаем достаточно скоро. Если в стае много собак, не замедлят прибежать новые.
Эктор поблагодарил Кок-Эрона за его службу и занялся приготовлениями к свадьбе. Поль и Ги, конечно, пообещали быть свидетелями.
— Итак, — вздохнул Поль, — вы женитесь. А хорошо ли вы поразмыслили?
— Очень хорошо.
— Вы храбрый Роланд. Ничего-то вы не боитесь.
— Когда вы увидите её, то поймете, что моя храбрость происходит от моего счастья.
Фуркево задумался. Затем решительно произнес:
— Нет, не поверю. Будь моя возлюбленная прекрасна, как Киприда, царица всех амуров, она бы показалась чудовищем, если бы надела мне на шею цепь супружества.
И, взяв шляпу в руки, он объявил, что для утешения отправляется к Сидализе.
— Не забудьте ваши пистолеты и шпагу: Марлийский лес населен больше, чем нужно.
Услыхав это, Фуркево вернулся и попросил Эктора пояснить свои слова. Тот рассказал ему про случившиеся.
— Так вы говорите, пуля попала в голову лошади? Но ведь вам опять повезло. Если бы мне пришлось подставляться под пули, я, пожалуй, тоже подумал бы о свадьбе. Нет, представьте, прощаясь с солнцем на закате, он не знает, увидит ли его на другой день. Вот это жизнь! А у меня? Нет ни преследующих убийц, ни пустынников на дороге, никакая пуля не просвистит над ухом. У моей любовницы полно друзей. Моя лошадь прыгает через ров, не падая в него, пуля в неё не попадает, на дуэли у меня не рана, а царапина…И никаких несчастий! Да разве это жизнь! Спасибо, что предупредили. Я обязательно пойду в Марлийский лес — авось, что и случится.
И он отправился туда, куда собрался. Через некоторое время Эктора покинул и Рипарфон. Оставшись один, Эктор задумался. Снова и снова он вспоминал подробности всей своей жизни. Поль был в какой-то мере прав: у него были трудные и даже опасные моменты, но все перекрывала его любовь к Кристине. Да, Поль прав: он счастлив, но не так, как думал Поль. Ему страшно повезло — ведь он встретил на своем пути Кристину.
Легкий стук в дверь пробудил его от мечтаний. Открыв, он увидел шевалье, державшего в руках письмо.
— Рад вас видеть, — любезно встретил его Эктор.
Шевалье, как обычно, ответил вежливо и холодно:
— Я, кажется, обещал вам возобновить наше знакомство.
— Это верно. Но я боялся, что вы забыли свое обещание.
— Я никогда и ничего не забываю.
Эти слова, а особенно голос и выражение лица кавалера постепенно восстановили прежнюю неприязнь Эктора. И даже мечты о Кристине не помогали, как он смог убедиться. Поскольку шевалье отказался сесть, ему пришлось принимать его стоя.
— Чем могу служить? — Эктор поневоле перенял у шевалье его холодность в обращении.
— Мне ничем, но королю — может быть. — Голос шевалье обрел ещё большую надменность.
— В чем дело?
— Вам, конечно, известно, что маршал Буфлер отправился несколько дней назад, чтобы принять командование нашими войсками. Он теперь в Лилле, где стоит ваш полк, и господин Шамийяр полагает, что вам будет приятно отвезти это письмо Буфлеру. Заодно познакомитесь и с вашим полком, что, конечно, тоже вам будет приятно.
— Это очень лестное поручение. Я его выполню с удовольствием.
— Позвольте, сударь, на военной службе не принимают и не отказывают, а повинуются.
— Это урок?
— Нет, предупреждение.
— За которое я вам сейчас отплачу. Запретите вашим людям, подобно лакею в сером плаще, шататься возле домов порядочных людей. С ними могут случаться несчастья.
— Я вас не понимаю. — Шевалье казался спокойным.
— Тогда я поясню. Мой слуга Кок-Эрон вынужден был убить того, кто был с вами у герцога Мазарини. Он слишком неумело подсматривал.
— По-видимому, ваш лакей был прав, но мне нет дела до всего этого. Ибо тот, кто служил у меня раньше, ушел от меня по приезде в Париж.
— Ничего. Полагаю, мой совет все равно для вас небесполезен.
Шевалье поклонился и остался недвижим.
