усами:
— Где же он? Взят в плен, убит, ранен?
— Ни то, ни другое, ни третье, — хладнокровно ответил брат Иоанн. — Посмотри, если у тебя есть глаза, или поищи, если есть ноги.
— Что ж, выходит, стрелял Биско?
— Биско.
— Ну и осел! — И всадник с презрением взглянул на ложного Биско.
Ропот возмущения пронесся в толпе, но Эктор и не пошевелился.
— Я уже все ему сказал, — заявил брат Иоанн, — так что помолчите. К тому же он не очень виноват: ведь всадник мчался быстрее оленя. Да и ехал он вовсе не по дороге, а лесом. Пуля, возможно, застряла в дереве, и негодяй быстро скрылся в лесу…Ну, в общем, потеря невелика. Он от нас не скроется. Мы ещё с ним встретимся.
И все отправились в сторону Парижа. Брат Иоанн и ложный Биско отъехали немного вперед, так что смогли поговорить.
— Что будет с Биско? — спросил Эктор.
— Э, не беспокойтесь. Он кажется глупым, как молодой гусь, на самом деле хитрее старого кота. Ему хватит накладных усов и бороды, чтобы добраться до Парижа вполне спокойно. А вы пока молчите: ведь Биско молчалив. Когда мы приедем в Париж, я дам вам какое-нибудь поручение, и вы скроетесь.
— А если уехать сейчас же?
— Нельзя. Начнут подозревать. Тот, с носом, Коклико, давно меня подсиживает. Он уже посматривает за вами. Так что оставайтесь пока со мной.
— Ну хорошо. А теперь все же скажите, для чего вы стреляли по мне?
— Чтобы услужить одному человеку.
— Вы это серьезно? — Эктор не знал никого, кто мог бы считаться его врагом.
— Очень серьезно, честное слово пустынника.
— Имя?
— К сожалению, не могу сказать. У нас тоже есть свое честное слово, и я обещал молчать.
— Ну хорошо, а мое имя вам назвали?
— Нет, конечно, иначе бы я ни за что не согласился на убийство.
— Почему? Разве вы забыли, как я с вами пошутил в окрестностях Карпантра?
— А вы разве забыли вашу же записку, приколотую к ветке? Я-то её помню:'Я делил с вами стол и кров. Прощаю вам ваше зло и ничего не открою из того, что видел. Эктор Дьедонне де Шавайе, маркиз де Шавайе». Вы же не сдали нас властям. Такое не забывается.
— Что же было потом?
— Ну, наши обычные дела, вы же знаете…
— Вымогательство, контрабанда, фальшивомонетничество…
— Вы тоже ничего не забыли. А мне было скучно без вас: не с кем побеседовать о римской литературе. Без этого лучшие вина мне кажутся невкусными. Год спустя на нас все же напали войска. Многие погибли.
— И чем вы занимаетесь теперь?
— Я состарился и бросил прежние занятие. Подобно историческому Сикамбру, я сжег все, чему поклонялся, и поклонился всему, что сжигал.
— С Сикамбром у вас вышло неплохо, но пока непонятно.
Брат Иоанн подъехал поближе и склонился к уху Эктора.
— Вы, может, слышали о графе Вуайе-д'Аржансон?
— Начальник полиции?
— Я у него в услужении.
Эктор не удержался от хохота.
— Тише, тише, маркиз, — испугался пустынник. — Вы же привлечете внимание Коклико.
— Но признайтесь, брат Иоанн, уж не Вуайе-д'Аржансон ли мой враг?
— Нет, конечно. В одном кабаке я исполнял мою новую должность, переодетый под прежнюю. Некий человек подошел ко мне и предложил триста пистолей за один выстрел.
— И вы согласились!
— Сейчас деньги редкость, да и без таких проказ полиции нечего было бы делать.
— А человек, кажется, был высоким, с острым подбородком? — Эктор спросил, придав голосу равнодушный тон.
— Подождите немного, и он сам себя изобличит.
