— Конечно, это было привидение, — с видом знатока пояснил Поль. — Не сочтите за нескромность: что там пишут? — обратился он к Эктору.
— Ну, какая может быть у нас с вами нескромность. Слушайте: «Будьте завтра на королевской охоте в Марли. Следуйте за человеком, который к вам подойдет и представится». И ни подписи, ни печати.
— Слушай, — спросил Эктор Кок-Эрона, — а не был ли лакей в сером плаще?
— Нет, в парусиновом балахоне.
Эктор объяснил друзьям, что значил его вопрос.
— Но это уже интриги! — воскликнул Поль. — Вам опять привалило счастье, маркиз. Вы воскрешаете интриги в стране, где их уже не существует. Бедная Франция! Конечно, вы поедете, маркиз?
— Разумеется.
— Это довольно безрассудно, — тихо заметил Рипарфон.
— И потому приятно, — ответил Поль. — Удовольствие среди опасностей — все равно, что Венера среди волн.
— Что это, новая мифология?
— Да, и заметьте, прелестная.
— Тут есть ещё и препятствие. Чтобы участвовать в королевской охоте, надо быть на неё приглашенным.
— Черт побери! — вскричал Эктор.
— Придется просить разрешения, — заметил Поль.
— Время для этого уже прошло. Но если вы проявите смелость, — Рипарфон взглянул на Эктора, — обратитесь к королю во время ужина. Может быть, он вам не откажет, хотя такие просьбы он принимает только за завтраком. Впрочем, здесь потребуется больше смелости, чем при атаке на артиллерийскую батарею.
— Э, была не была, — ответил Эктор, правда, предварительно подумав, — за нарушение этикета ещё не попадали в Бастилию. Я спрошу разрешения.
В десять вечера король прошел к своему столу, где его, как обычно, ждала толпа придворных. Разрешалось представляться только дамам, желавшим участвовать в охоте в Марли. В решающий момент Эктор выступил из круга со шляпой в руках и произнес:
— Ваше величество! Марли!
Придворные в изумлении воззрились на молодого человека, так храбро — да нет, дерзко — выступившего перед королем.
Людовик XIV молча посмотрел на нарушителя этикета. Он все же был великий король, и в великих делах таким и оставался. Но в делах малых такие люди часто позволяют себе отступаться от правил. И не этим ли они лишь увеличивают свою славу, распространяя её среди народа через анекдоты? Именно так и случилось сейчас. Король заметил в Экторе только одно — его смелость. А смелость для мужчины, что ленты для женщины. Король улыбнулся:
— Хорошо, сударь, вы поедете.
ГЛАВА 22. МАРЛИЙСКИЙ ЛЕС
На другой день, переодеваясь в охотничий костюм, Эктор услыхал, как Кок-Эрон что-то бурчал себе под нос.
— Ты что это бормочешь? — спросил он.
— Я сам себя спрашиваю, верно ли, что вы едете на охоту.
— Ты же видишь.
— Вижу, что вы это делаете после предупреждений мадмуазель Сидализы, человека в сером плаще и записки с приглашением на охоту, то есть приманки для вас.
— Да, именно после всего этого.
— Сударь, вы сошли с ума.
— Знаю.
Кок-Эрон вышел из себя.
— Ступайте, сударь, и дайте размозжить себе голову. Я ни за что не отвечаю!
— Ты что же, действительно так думаешь?
— Будет и ещё хуже.
— Хуже, пожалуй, будет трудновато. Но я подумаю.
— Да уж давно пора, кажется.
— Что же делать? Я-то полагал, что моя честь требует не отступать перед опасностями, и что подло прятаться от неизвестных угроз. Но раз ты думаешь иначе, я не поеду.
Эктор сделал вид, что снимает охотничий камзол. Тут Кок-Эрон схватил его за руку.
— С ума вы сошли, что ли, сударь? Что скажут о вас при дворе? Потомку де Шавайе демонстрировать робость! Пока я жив, этого не будет! Ладно, я подвешу к седлу пистолеты, езжайте гоняйтесь за своими оленями.
