которое закрыло стекло и достигло верха красной драпировки.
В то же время Ломелини начал чертить каббалистические знаки на стекле и смачивать его водой. Стекло заблестело подобно серебряному зеркалу. Ломелини стал произносить какие-то слова, звучавшие в ушах Эктора словно далекое приятное пение.
Так продолжалось четверть часа. Наконец стекло словно раскрылось. В нем появился лучезарный круг, вокруг которого сыпались тысячи искр. Круг разрастался. В его обрамлении возник образ женщины в белом.
Эктор вскрикнул. То была Кристина. Комната, решетка, делящая её на две части, картины и, наконец, мужчина в черном — все было так, как говорила Линда. Но было и отличие. Кристина, сидевшая до того, опустив голову, подняла её. Ее глаза встретились с глазами Эктора. В них блестели слезы.
— Кристина! — закричал Эктор и бросился к ней.
Он ударился о стекло, которое разлетелось на тысячи кусков. Все пропало. Лишь под ногами хрустели осколки.
Эктор отступил на два шага назад и упал без чувств на руки Ломелини.
Очнулся он в беседке, на той же скамейке, где перед тем лежала Линда. Рядом стоял Ломелини.
— Теперь вы убедились, что Линда не ошибалась? — спросил он.
Эктор сжал руку мага.
— Да, верю, — ответил он. — Вы мне доказали, что Кристина жива. Да будет над вами благословение Господне!
Ломелини проводил его до выхода. Закрыв за ним калитку, он тихо произнес:
— Этот молодой человек влюблен, благороден, храбр и горд. Сколько сразу причин быть несчастливым!
Выйдя на улицу, Эктор отправился к Сидализе, надеясь встретить там Поля. Сей дворянин действительно был там. Но Сидализа не дала им поговорить.
— Как вы бледны! — заметила она. — Получили плохие известия?
— Наоборот, хорошие.
— Вам опять везет, — заметил лежавший на диване Поль.
— Это вас встревожило? — спросила Сидализа, обращаясь к Эктору.
— Новости меня радуют. Но способ их получения…это ужасно!
— Что за вопрос! Не смотрят же на дорогу, если она ведет к приятной цели, — снова вмешался Поль.
— Я видел Кристину.
— Вот как! Где, когда? Что она вам сказала?
— Этого я не знаю. Я только лишь видел её, и все.
Поль приподнялся на подушке.
— Вы выражаетесь, как сфинкс, — заметил он. — Это что, новая мода в Марли?
— Кровь! — вдруг воскликнула Сидализа. Она увидела кровь на манжетах Эктора. — Вы дрались на дуэли?
— Никакой дуэли. — И Эктор посвятил друзей в подробности своего посещения Ломелини.
Поль выразил сомнение, зато Сидализа все приняла на веру.
— Если она действительно в монастыре, положитесь на меня, — произнесла она. — Я узнаю, где этот монастырь.
— И как же вы это проделаете? — спросил Поль.
— Милый граф, вы слишком любопытны.
— Так скажите, чтобы вылечить меня от любопытства.
— Чтобы вас вылечить, позвольте мне не отвечать.
— Я всегда говорил, — обратился Поль к Эктору, — что характер Сидализы подобен потертой монете: поди разбери… Я же вам посоветую, маркиз, вот что: садитесь на лошадь и отправляйтесь, как странствующий рыцарь, на поиски вашей Изольды. Если хотите, я поеду с вами, и мы объедем все монастыри во всей Вселенной. По вечерам Кок-Эрон будет трубить в рог, как оруженосец в сказках, а мы будем проситься на ночлег в замках в подражание Ланселоту и Амадису Галльскому. Владельцы замков очень гостеприимны. Нам ни в чем не будет отказа и, глядишь, мы женимся на каких-нибудь странствующих императрицах.
— Прекрасно придумано. Но прежде чем вы отправитесь в странствия, подарите мне несколько дней. — И Сидализа положила свою маленькую ручку на плечо Эктора.
— Это много, — отверг Поль её предложение. — Иногда дни кажутся месяцами.
— Ну, если в деле замешана женщина, бывает, что дни кажутся мгновениями.
— Дело идет о моем счастье, — произнес Эктор, — подумайте об этом, Сидализа.
— Именно потому я прошу вас положиться на меня. Кстати, предложенное вам Фуркево путешествие может продлиться не один десяток лет.
