- В каком смысле?.. Эй, парень! - поманил он пажа с фонарем, который задержался, чтобы в случае надобности прислужить им. - Посвети-ка нам, будь так любезен.
Паж молча поклонился и прошел вперед. Филипп и Бланка последовали за ним.
- И в каком же отношении я не изменился? - повторил свой вопрос Филипп.
- Да во всех отношениях.
- А в частности?
- А в частности остались таким же настойчивым и бесцеремонным нахалом, каким были всегда.
- Что за слова, Бланка? Вы меня обижаете. Какой же я нахал?
- Как это какой? Самый обыкновенный... Впрочем, нет, необыкновенный. Вы нахал, каких мало.
- Взаимно.
- Что? - не поняла Бланка.
- Взаимно, говорю. Вы тоже не промах.
- Я? Неужели?!
- А разве нет? Когда некая знатная дама говорит 'милый' своему любовнику в присутствии дяди своего мужа - как прикажете это называть? Ярчайшим образцом застенчивости, а?
Бланка смущенно опустила глаза и ничего не ответила. Остаток пути они прошли молча. Филипп нежно мял ее руку в своей руке, а она уже не пыталась вырваться. Покои Бланки находились в том же крыле, только в конце коридора, рядом с покоями Маргариты, Елены и Жоанна. У ее двери паж остановился, ожидая дальнейших распоряжений.
- Ступай себе, парень, - сказал ему Филипп. - Ты свободен.
- Э нет, любезный! - сразу всполошилась Бланка. - Постой. Ты должен проводить господина принца, не то он еще заблудится в темноте.
- Это излишне, - возразил Филипп. - Я сам найду дорогу. Ступай, парень.
- Нет, постой!
- Можешь идти, я сказал.
- А я говорю: постой!
Паж не двигался с места и лишь одурело таращился на препиравшихся господ.
- Так мне можно идти или еще подождать? - наконец не выдержал он.
- Ступай, - ответил Филипп, а после очередного 'Нет, постой!' Бланки, быстро повернулся к ней: - А как же насчет того, чтобы посидеть вместе, поболтать?
- У меня не то настроение, Филипп.
- Так будет то. Я мигом подниму ваше настроение.
Бланка отрицательно покачала головой.
- Об этом и речи быть не может. Пожалуйста, оставьте меня в покое.
Филипп изобразил на своем лице выражение глубочайшего замешательства.
- Ах да, понимаю, понимаю. И прошу великодушно простить мою оплошность.
Бланка недоуменно взглянула на него.
- О чем вы, Филипп? Я не...
- Ну все, замнем это дело. Я, право, не хотел вас смущать, но как-то само собой получилось. Вот дурак, сразу не догадался...
- Фи...
- Я все понял, Бланка. И еще раз прошу простить меня. Примите во внимание, что сегодня я перебрал. Я спьяну увязался за вами, не сообразив, что вам всего лишь нужно было отлучиться на пару минут. Конечно же, я подожду вас здесь.
Щеки Бланки вспыхнули густым румянцем. Она рывком распахнула дверь и гневно выкрикнула:
- Ну, проходите! И будьте вы прокляты...
С самодовольной ухмылкой Филипп отвесил ей шутливым поклон.
- Только после вас, сударыня.
Они пересекли узкую переднюю и вошли в небольшую уютную комнату, обставленную, как будуар. Несмотря на то, что Бланка провела в своих новых покоях всего лишь одну ночь, они чувствовались обжитыми и уже пахли своей хозяйкой - в воздухе витал тонкий аромат жасмина и еще чего-то, чуточку пряного и невыразимо приятного, чем всегда пахло от Бланки и от всех ее личных вещей. Этот запах всякий раз вызывал у Филиппа сильное возбуждение и повергал его в сладостный трепет.
Дверь, ведущая в соседнюю комнату, отворилась и в образовавшуюся щель просунулась голова Коломбы, горничной Бланки. Увидев свою госпожу с мужчиной, она мгновенно исчезла.
Бланка расположилась на диванчике в углу комнаты и жестом указала Филиппу на стоявшее рядом кресло. Филипп машинально сел, не сводя с нее восхищенного взгляда. Он любовался ее изящными, грациозными движениями, живой мимикой ее лица, тем, как она усаживается и сидит, - он любовался ею всей. Бланка была одета в изумительное платье из великолепной золотой парчи, которое удачно подчеркивало ее естественную привлекательность, превращая ее из просто хорошенькой в ослепительную красавицу. Филипп почувствовал, что начинает терять голову.
- Здорово я сыграл на вашей деликатности, не правда ли? - лукаво улыбаясь, скала он. - Между прочим, вы знаете, как называет вас Маргарита? Стыдливой до неприличия, вот как. И она совершенно права. Порой вы со своей неуместной стеснительностью сами ставите себя в неловкое положение. Это ваше уязвимое место, и я буду не я, если не найду здесь какой-нибудь лазейки в вашу спальню. Как раз сейчас я думаю над тем, в чем бы таком УЖАСАЮЩЕ ПОСТЫДНОМ мне вас обвинить, чтобы вы могли опровергнуть мое обвинение только одним способом...
- Прекратите, бесстыжий! - негодующе перебила его Бланка. Немедленно прекратите!
В это самое мгновение в голове у Филиппа что-то щелкнуло - видимо, начало действовать выпитое в брачных покоях вино, - и она закружилась вдвое быстрее. И, естественно, вдвое быстрее он замолотил языком:
- Но почему 'прекратите'? Нельзя ли покороче - 'прекрати'? Так будет резче, емче, весомее... и гораздо интимнее. Что ты в самом деле - все выкаешь да выкаешь? Ладно еще когда мы на людях, но с глазу на глаз... Черт возьми! Как ни как, ты моя троюродная сестричка. Даже больше, чем троюродная, почти двоюродная - ведь мой дед и твоя бабка были двойняшки. Близнецы к тому же. Ну, доставь мне удовольствие, милочка, называй меня на ты.
Бланка невольно улыбнулась. Эта песенка была ей хорошо знакома. Всякий раз подвыпив, Филипп с настойчивостью, достойной лучшего применения, начинал выяснять у нее, что же мешает им быть на ты.
- Нет, Филипп, - решительно покачала она головой. - Ничего у вас не выйдет.
- Ваше высочество считает меня недостойным? - едко осведомился Филипп. - Ну да, как же! Ведь вы, сударыня, дочь и сестра кастильских королей, а я - всего лишь внук короля Галлии. Мой род, конечно, не столь знатен, как ваш, а мой предок Карл Бастард, как это явствует из его прозвища, был незаконнорожденным... Ха! Черти полосатые! Ведь он и ваш предок! Значит мы оба принадлежим к одному сонмищу ублюдков...
- Филипп!..
- Мы с тобой одной веревкой связаны, дорогая, - продолжал он, все больше возбуждаясь. - Мы просто обязаны быть друг с другом на ты. И никаких возражений я не принимаю.
- Ну а потом вы потребуете, чтобы мы... сблизились, не так ли? сказала Бланка. - Дескать, коль скоро мы с вами на ты, то и наши отношения, как вы поговариваете, должны быть 'на надлежащем уровне'.
Филипп демонстративно хлопнул себя по лбу.
- Ага! Так вот что вас волнует! Ну, уж если на то пошло, мы можем сначала сблизиться и лишь затем перейти на ты.
С этими словами он одним прыжком пересел с кресла на диван рядышком с Бланкой, как бы нечаянно обнял ее за талию и привлек к себе.
- Что вы делаете, нахал! - воскликнула Бланка, изворачиваясь всем телом. - Что вы...
- Как это что? Иду на сближение, - с невозмутимым видом пояснил Филипп, однако глаза его лихорадочно блестели. Он отбросил с ее лба непокорную прядь волос и запечатлел на нем нежный поцелуй. - Ну вот мы и сблизились... Гм. По крайней мере, частично.
