— Боже, чего вы только не повидали!
— Не в моих силах хранить все сведения в непосредственном доступе, — усмехнулся Дэниел. — Но информация распределена по Галактике и хранится в безопасных хранилищах — обрывки и куски моих жизней, от которых во мне остались только позитронные синапсы.
— «Вечный»! — вырвалось у Чена. Впервые за все время беседы в голосе его послышались нотки искреннего изумления.
— Время моего существования истекло — почти истекло, — проговорил Дэниел. — Оно длилось слишком долго.
— Теперь все роботы должны уйти с дороги человечества, — заявил Чен. — По-моему, пускаться в объяснения не стоит. Слишком интенсивным было ваше вмешательство. И эти могущественные менталики… Они ведь будут появляться вновь. Что еще сказать… Образно говоря, кожа человечества морщится от прикосновений роботов и пытается сбросить вас, как нечто инородное.
— Менталики такого уровня — это проблема, которую я не предусмотрел, когда подтолкнул Гэри Селдона к созданию психоистории.
— Вы о нем говорите как о друге, — заметил Чен. — Говорите с почти человеческой симпатией.
— А он и есть мой друг. Как были моими друзьями многие люди до него.
— Что ж, а я вашим другом стать не смогу. Вы меня путаете, Димерцел. Я понимаю, что, пока вы существуете, мне никогда не суждено целиком и полностью владеть ситуацией, но все же, если я уничтожу вас, через пару лет меня настигнет смерть. Во всяком случае, так гласят психоисторические выкладки Селдона. Так что положение у меня щекотливое. Я вынужден поверить в истинность выводов науки, которую инстинктивно презираю. Не слишком приятная и удобная позиция, согласитесь.
— Не слишком.
— Есть ли у вас какие-нибудь соображения по поводу того, как можно было бы решить проблему с менталиками? Полагаю, Гэри Селдон рассматривает их существование как смертельный удар по своей работе.
— Решение есть, — отозвался Дэниел. — Я должен поговорить с Гэри в присутствии девушки — Клии Азгар, и ее друга, Бранна. При этом разговоре должен присутствовать и Лодовик Трема.
— Лодовик! — воскликнул Чен и вздернул подбородок. — Вот это меня более всего возмущает. Из всех… людей… на которых я полагался в течение стольких лет, только Лодовик Трема, признаюсь вам откровенно, вызывал у меня такое уважение… даже, пожалуй, любовь. И этих моих чувств он ни разу не предавал — до сих пор.
— Он никого не предавал.
— Он предал вас, если не ошибаюсь.
— Он никого не предал, — повторил Дэниел. — Он — часть общего пути, и он исправляет мои ошибки, видя их там, где я не заметил.
— Итак, вам нужна эта девушка-менталик, — заключил Чен. — И нужна она вам живой. Вообще-то я намеревался ее казнить. Такие, как она, опаснее ядовитых змей.
— Она крайне важна для реконструкции Проекта Гэри Селдона, — объяснил Дэниел.
Наступила пауза. Но вот, остановившись в центре громадного недостроенного зала, Чен сказал:
— Да будет так. И потом — конец. Вы все должны будете исчезнуть. Все, кроме Селдона. Как и было договорено по окончании судебного процесса. Вашим заботам я препоручу все то, за что не хочу нести ответственности, то есть артефакты. Останки других роботов. Тела ваших врагов, Дэниел.
— Они никогда не были моими врагами, господин. Чен пытливо вгляделся в глаза Дэниела.
— Вы мне ничего не должны. И я вам ничего не должен. Трентор с вами покончил. Навсегда. Это та самая реальная политика, Димерцел, которой вы себя посвящали столько тысяч лет и жертвами которой стало столько людей. В конце концов, робот, вы ничем не лучше меня.
Глава 85
Морса Планша вывели из камеры тюрьмы Рикериан в блоке, отведенном для заключенных по делам Особого отдела полиции. Располагались эти камеры на несколько уровней ниже того, где держали в заключении Селдона. Планшу вернули личные вещи и освободили без всяких условий. Освобождение пугало Планша куда сильнее, чем заключение, — пока он не узнал, что Фарад Синтер мертв. Но потом он стал думать, не было ли тут заговора, организованного Линь Ченом, а быть может — и роботами.
Свободой Планш наслаждался всего один день. В этот день он успел снять новую квартиру в секторе Гессим, в нескольких сотнях километров от Дворца. Но и это расстояние представлялось Планшу недостаточным. На следующий день его посетил неожиданный гость. Внешность робота несколько изменилась с тех пор, когда Морс сделал ту роковую видеозапись его разговора с Лодовиком Тремой. И все же Планш сразу узнал его.
Дэниел стоял в вестибюле, за входной дверью, а Морс смотрел на его изображение на экране дверной охранной системы. Он догадывался, что бежать или не открывать дверь бесполезно. Кроме того, несмотря на все пережитое, в Морсе вдруг проснулся пагубный для него недостаток.
Он был ужасно любопытен. И если уж его гибель неизбежна, ему хотелось для начала задать незваному гостю пару важных вопросов. Он отпер дверь.
— Честно говоря, я вас почти ожидал, — признался Морс. — Хотя и не знаю толком, кто вы такой или что собой представляете. Надеюсь, вы пришли не для того, чтобы убить меня.
Дэниел напряженно улыбнулся и вошел. Морс следил за ним взглядом. Дэниел прошел по квартире. Планш не сводил глаз с этой машины, имеющей облик высокого, хорошо сложенного мужчины. Спокойное, сдержанное изящество, ощущение невероятной, но нежной силы — видимо, все это помогало «Вечному» выстоять в течение стольких тысячелетий. Какой же гений создал его и с какой целью? Уж конечно, он задумывался не как тривиальный слуга! А ведь именно слугами были мифические роботы…
— Я здесь вовсе не для того, чтобы отомстить вам, — сказал Дэниел.
— Вы меня несказанно успокоили, — усмехнулся Планш и уселся на стул в маленькой гостиной — единственной комнате в квартире, помимо другой, представлявшей собой соединенную с-ванной спальню.
— Через несколько дней вы получите от Императора указ, согласно которому должны будете покинуть Трентор, — сообщил Планшу Дэниел.
Морс поджал губы.
— Как прискорбно, — сказал он. — Клайус меня не любит. Однако его ирония либо не дошла до Дэниела, либо он просто счел ее недостойной внимания.
— Мне нужен высококлассный звездолетчик, — сказал Дэниел. — Такой, которому некуда деваться во всей Империи и которому хочется остаться в живых.
— Что за работа? — поинтересовался Морс, слегка скривившись. Он чувствовал, что его снова заманивают в ловушку. — Терроризм?
— Нет, — покачал головой Дэниел. — Всего-навсего доставка. Есть несколько человек и двое роботов, которые должны покинуть Трентор. Они тоже никогда не вернутся сюда. Большинство из них, по крайней мере.
— И куда я должен их отвезти?
— В свое время я скажу вам куда. Пока же хочу спросить: вы согласны сделать это?
Морс горько рассмеялся.
— А с какой стати вам рассчитывать на мою честность? — вопросил он. — Почему бы мне не выбросить их где угодно, а может, просто не убить их на месте?
— У вас не получится, — негромко возразил Дэниел. — И вы это поймете, как только встретитесь с ними. Работа вам предстоит несложная, но сделать ее, естественно, надо без всяких инцидентов. Вероятно, задание покажется вам скучноватым.
— Вот это сомнительно, — хмыкнул Морс. — Стоит мне заскучать, я сразу вспомню о вас и о тех несчастьях, которые вы навлекли на мою бедную головушку.
Дэниел искренне изумился.
— Несчастьях?
— Вы еще удивляетесь! Вы на мне сыграли, как на каком-нибудь музыкальном инструменте! Наверняка вы знали о том, что я сочувствую жителям Мэддер Лосса, и о том, как мне ненавистно все, что творят Линь
