Рэймонд Чандлер
Засада на Нун-стрит
1
Влюбленная парочка, обнявшись, медленно прошла мимо выцветшего щита с надписью: «Отель Сюрприз». На нем был темно-фиолетовый костюм и шляпа на жирных, гладко зачесанных волосах. Шел он бесшумно, ставя ноги на всю ступню.
Она – одетая в зеленую шляпку, короткое платьице и тонкие чулки, стучала по асфальту десятисантиметровыми шпильками. От нее шел запах духов «Ночной нарцисс».
На углу мужчина наклонился и что-то шепнул ей на ухо. Она отскочила, хихикая.
– Купи сначала бутылку, Жаворонок, если хочешь пригласить меня на хату.
– В другой раз, малышка. Сейчас я пуст. Ее голос стал жестким.
– В таком случае попрощаемся, красавчик.
– Брось шутить, – сказал он, но снял руку у нее с плеча.
Улицу они перешли по отдельности. На другой стороне мужчина схватил женщину за руку. Она вырвалась и заверещала:
– Руки держи при себе, шулер несчастный! Отвали!
– А много капусты тебе надо?
– Много.
– Где я тебе ее возьму, если я проигрался вдрызг.
– А для чего у тебя руки? – язвительно спросила она уже тише и придвинулась к нему. – Пушка у тебя тоже ведь есть? Скажи, есть у тебя пушка?
– Само собой. Только без патронов.
– Так ведь эти фраера не знают, есть они или нет?
– Это верно, – буркнул мужчина и вдруг остановился. – Погоди, есть идея.
Он оглянулся и посмотрел на выцветшую рекламу отеля. Девица игриво шлепнула его перчаткой по щеке.
Он снова щелкнул пальцами и широко ухмыльнулся:
– Вытрясу... если этот алкаш все еще сшивается у Дока. Подождешь меня?
– Может быть. Только дома и если поторопишься.
– Дома, это, значит, где?
Она бросила на него оценивающий взгляд. В уголках губ заиграла усмешка.
– Апартамент Кэллион, четыре Б, Сорок восьмая Восточная, двести сорок шесть, – назвала она адрес. – Когда придешь?
Он похлопал себя по заднему карману брюк и тихо сказал ледяным тоном:
– Подожди меня, малышка. Она кивнула:
– Не бойся, красавчик. Подожду.
Мужчина повернулся и быстро пошел к отелю. Он толкнул дверь и вошел в холл, такой узкий, что стоящие у стены стулья почти загораживали подход к портье. Дежурный негр, совершенно лысый, сидел развалившись на стуле и забавлялся с защипом для галстука.
Негр в темно-фиолетовом костюме наклонился и блеснул мимолетной улыбкой. Он был очень молод. На лице выделялись блестящие, равнодушные глаза гангстера. Негр тихо спросил:
– Этот ослик еще здесь? Тот хрипатый, который вечером выиграл в кости?
Лысый за стойкой посмотрел на мух, сидевших на люстре.
– Я не видел, Жаворонок, чтобы он выходил.
– Я тебя не о том спрашиваю, Док.
– Да, еще здесь.
– По-прежнему в стельку?
– Наверное. Он не выходил из номера.
– Три сорок девять?
– Ты же там был, значит, знаешь.
– Он обчистил меня до цента. Я должен вытянуть из него пару бумаг.
Лысый явно стал нервничать и сказал:
– Сматывался бы ты лучше, Жаворонок. У нас клиентов не грабят.
– Док, это мой приятель. Он даст мне в долг пару сотен. Тебе я отвалю половину. – Он протянул ладонь. Портье тяжело вздохнул, кивнул, зашел за барьер и скоро вернулся, бросая взгляды на входную дверь. Потом он вытянул руку над раскрытой ладонью, пальцы негра сомкнулись на универсальном ключе, и рука его исчезла в кармане дешевого костюма. Потом Жаворонок опять блеснул улыбкой.
– Я пошел наверх, Док... а ты посматривай.
– Поспеши. Многие возвращаются раньше. А стены здесь тонкие. – Портье взглянул на часы. Было четверть восьмого.
Худой парень еще раз улыбнулся, кивнул и направился через холл к лестнице. В отеле «Сюрприз» не было лифта.
Едва минуло семь, как Пит Энглих, сыщик из бригады по борьбе с наркотиками, повернулся на твердой постели и посмотрел на ручные часы. Под глазами у него были круги, подбородок зарос щетиной. Он спустил ноги на пол, встал и напряг мышцы. Потянулся и со стоном, не сгибая колен дотронулся пальцами до пола.
Потом подошел к старому серванту и глотнул дешевого виски из литровой фляги. Скривился, вбил обратно пробку и пробормотал:
– Боже, как меня трясет!
Посмотрев на себя в зеркало, он увидел заросшую физиономию и широкий белый шрам на горле. Этот шрам и хрипота остались после пули, которая повредила ему голосовые связки. И тем не менее его голос, хоть и хрипловатый, был бархатный, как у исполнителей блюзов.
Он разделся, пошел в темную, грязную ванную и открыл душ. Некоторое время он стоял в струях чуть теплой воды, потом намылился, смыл мыло, помассировал мышцы. Снял с крючка полотенце и растерся докрасна.
Вдруг он насторожился, услышав за дверью ванной, в комнате какой-то шум. Он задержал дыхание и прислушался. Снова раздался скрип половиц, сухой треск, шелест материи. Пит Энглих прикоснулся к двери и медленно открыл ее.
Перед сервантом стоял негр в темно-фиолетовом костюме и шляпе. В руках у него был пиджак Энглиха. На комоде лежали два револьвера – один из них старый заслуженный кольт Пита. Входная дверь была закрыта, около нее на ковре лежал ключ от комнаты.
Жаворонок опустил пиджак на пол. В левой руке у него был бумажник, правой он взял кольт и широко улыбнулся.
– Не волнуйся, белый брат. Продолжай вытираться.
Пит Энглих послушался. Он вытерся досуха и стоял голый с полотенцем в левой руке.
Жаворонок вытряс содержимое бумажника на комод и левой рукой пересчитал деньги. В правой он по-прежнему сжимал кольт.
– Восемьдесят семь бумаг. Приличные деньги. Часть из этого я проиграл тебе в кости, но беру все, приятель.
– Будь человеком, Жаворонок, – прохрипел Пит Энглих. – Это все, что у меня есть. Оставь мне пару штук. Негр блеснул зубами и потряс головой.
– Не могу, друг. Я подцепил девушку, и мне нужны деньги.
Энглих, робко улыбаясь, сделал маленький шажок вперед. Ствол кольта дрогнул.
Жаворонок боком подошел к буфету и взял бутылку виски.
