добавил: – В Кнарсборо нам ведь так и не удалось перекусить! Неужели у вас хватит жестокости, чтобы отказаться?
Ее задело то обстоятельство, что ей это предложение было сделано в последнюю очередь, но она решила показать, что у нее хорошее настроение и поэтому тут же ответила:
– О, что вы! Какая прекрасная мысль! Хороший обед будет нам наградой за поиски нужных товаров!
Затем она напустила на себя вид озабоченности самочувствием своей подруги Лиззи и ушла из гостиной, чтобы подняться наверх. Леди Коулбатч налюбоваться не могла на эту сцену. Она сказала, что не знает, что такого сделала ее Лиззи, чтобы заслужить любовь таких хороших подруг!
Когда Фанни спустилась вновь вниз, с ней была мисс Чартли. Посидев еще немного, гости все вместе попрощались с хозяйкой дома. Мисс Трент было интересно, побудит ли слепая страсть молодого лорда пригласить Фанни на место Пейшенс в фаэтоне своего кузена? И она не знала, радоваться ей или огорчаться, когда ничего подобного не произошло. Пейшенс смутилась. Он уже забрался и оттуда подавал ей руку, но она стояла на месте и вопросительно оглядывалась на Теофанию. Наконец, она мягко сказала:
– А ты разве не хочешь поехать в фаэтоне, Фанни? Фанни, разумеется, хотела бы поехать в фаэтоне, и если бы предложение исходило от Джулиана, она тут же приняла бы его, из кокетства поколебавшись несколько секунд. Но Джулиан не пригласил ее и не присоединил свой голос к голосу мисс Чартли. То, что с его стороны менять девушек было бы просто неприлично, даже не пришло в голову Теофании. А если бы и пришло, она тут же отбросила бы этот мотив, назвав его отговоркой. Он решил быть любезным с Пейшенс за ее счет! А это в ее глазах выглядело непростительным оскорблением. Что же до того, чтобы принять приглашение сесть в фаэтон от одной Пейшенс, то Фанни предпочла бы лучше вообще пешком дойти до Степлза.
Она издала какой-то ломкий смешок и сказала:
– Нет, спасибо! Я ненавижу ездить в фаэтонах и, кроме того, нахожусь в постоянной тревоге, если только лошади не управляются человеком, который справится с ними и не опрокинет нас!
Мисс Трент, которая гладила одну из передних лошадей, сказала голосом, которым в прошлом не раз одергивала зарвавшуюся воспитанницу:
– Моя милая Фанни, ты, конечно же, способна отличить фаэтон с обычными козлами от фаэтона с высокими козлами? – Больше не обращая внимания на свою подопечную, она улыбнулась Линдету. – Тот факт, что вы управляете упряжкой своего кузена, говорит о том, что вы не новичок в этом деле, лорд Линдет! Или вы угнали их, когда сэр Уолдо зазевался?
Он рассмеялся.
– Нет, я бы никогда на это не решился! Уолдо всегда разрешает мне выезжать на его упряжке. Еще бы он этого не делал! Ведь не кто иной, как он научил меня должным образом обращаться с поводьями! Представьте только, какую глубокую душевную рану получит он, узнав о том, что его кузен недостаточно подготовлен для того, чтобы ему доверять лошадей! Не бойтесь, мисс Чартли! Я, конечно, не прославленный жокей, но обещаю, что не переверну фаэтон!
– О, что вы, я нисколько не сомневалась в этом, – ответила она, робко поднимая на него глаза. – Вы так аккуратно довезли меня сюда.
– Спасибо! – Увидев, что Теофания повернулась, чтобы сесть в свою коляску, он подбежал к ней и помог. – Я собираюсь в ближайшие дни устроить так, чтобы вы забрали нынешние слова обратно! – игриво заявил он. – Вы проявили неслыханную несправедливость по отношению ко мне! Мне жаль, что мы расстаемся так быстро. Нам не удалось даже толком поговорить, если не считать того десятка фраз, которыми мы перекинулись. Как, по-вашему, выглядит мисс Коулбатч? Ее мама сказала, что бал, назначенный на следующую неделю, состоится в срок и не будет отложен. Вы согласитесь танцевать со мной вальс?
– Что?! – воскликнула она, позабыв тут же о своей обиде на молодого лорда. – Линдет, вы же не можете всерьез говорить о том, что мы будем вальсировать?! О, вы, конечно, смеетесь надо мной!
Он отрицательно покачал головой.
– Нет, мисс Вилд! А вам мое предложение кажется дерзким?
– О, разумеется! И притом… таким соблазнительным! – вскричала она, захлопав в ладоши. – Господи, значит, вы не шутите! О, как это здорово! Я готова от души расцеловать леди Коулбатч! Люблю ее до безумия! Но… Как она осмелилась допустить у себя на балу такую фривольность?! Как представлю, что скажет на это миссис Миклби!..
– Вальс разрешен ею. Почти благословлен!
– Немыслимо!
– Можете мне поверить! – ответил он, сверкая очами. – Леди Коулбатч спросила ее совета насчет вальса, когда впервые появилась эта идея. Миссис Миклби, естественно, обратилась за консультацией к своим «модным» лондонским кузенам. Те проинформировали ее о том, что вальс сейчас пользуется всеобщей популярностью и разрешен даже «У Альмака». Они написали, что сейчас, цитирую со слов леди Коулбатч, «только деревенщина чурается этого танца». Таким образом…
– О, чудесно, чудесно! – захихикала Теофания. – Наша великолепная миссис Миклби боялась оказаться деревенщиной! Теперь все понятно!
– Так вы будете со мной вальсировать?
– Если тетушка позволит, – скромно потупив глазки, ответила она.
Он улыбнулся, мимолетно пожал ей руку и вернулся к своему фаэтону. Теофания была так обрадована новостями, что она не только совершенно спокойно проводила взглядом удалявшихся в одной фаэтоне лорда Линдета и мисс Чартли, но всю дорогу оживленно обсуждала с мисс Трент грядущий бал, который должен был состояться на следующей неделе.
9
Тем временем лорд Линдет, который, особенно не погоняя лошадей, правил в сторону дома мисс Чартли, естественно, поделился и с ней сообщением о том, что на балу в Колби Плейс будут танцевать
