оставалось около недели. Быть может, ребенок родится нормальным, а возможно — и с еще более сильным талантом, чем у других, и все страхи ее окажутся напрасными. Тогда она перестанет вымещать свой гнев на Бинке.
Да, если ребенок будет нормальным... Ах, об этом лучше не думать.
— Извини, я позабыл, — пробормотал он.
— Он позабыл! — Прозвучавший в ее голосе сарказм пронзил чувствительную душу Бинка подобно магическому мечу, проникающему сквозь сырную стену домика. — Дебил! Тебе ведь хотелось забыть, верно? Почему же ты не подумал об этом в прошлом году, когда ты...
— Мне пора идти, Хэмели, — пробубнил он, поспешно отступая к двери. — Королева очень сердится, когда гости опаздывают...
Ему подумалось, что сама природа женщин такова, что они непрерывно сердятся на мужчин и низвергают на них лавины гнева. В том-то и состояло одно из отличий обыкновенных женщин от нимф — те, хоть и выглядели как женщины, но всегда были более терпеливыми к ленивым причудам представителей сильного пола. Наверное, подумал Бинк, его все же следует назвать счастливчиком — ведь его жена не обладает опасным талантом, ну, например, не умеет извергать на людей пламя или вызывать грозу.
— Отчего это Королева устраивает свою смехотворную, тупую и бессмысленную вечеринку именно сейчас? — остановила мужа мисс Хамелеон. — Да именно сейчас, когда она знает — знает! — что я не могу на ней быть?
Ах, женская логика... К чему пытаться понять ее? Всей мудрости Ксанта не хватит, чтобы отыскать толк в бестолочи. И Бинк прикрыл за собой дверь.
В сущности, вопросы его жены были сугубо риторическими — и он, и она сама знали ответы. Королева Ирис использовала каждую возможность, чтобы подчеркнуть свой статус, и сегодня как раз — годовщина этого статуса. Формально бал устраивался в честь Короля. Однако вечно занятого Трента мало волновали театральные эффекты, и его наверняка не будет на торжествах. То есть в действительности — это бал Королевы; и хотя она не в состоянии заставить Короля присутствовать на празднике, горе тому придворному, у которого появилось бы искушение тоже не явиться. Бинк как раз и был таким придворным.
«Но почему же так?» — спрашивал он себя, угрюмо бредя к дворцу. Ему ведь было обещано стать важной персоной — Королевским Исследователем Ксанта, в чьи обязанности входило изучать тайны магии и докладывать о своих открытиях непосредственно Его Величеству. Но из-за беременности жены, из-за массы мелких домашних дел Бинку так и не удалось пока приступить к настоящей работе. И винить в том он мог только самого себя. Воистину, он должен был предвидеть, к каким последствиям приведет его решение завести ребенка. Ведь до сих пор предстоящее скорое отцовство волновало его меньше всего на свете. Однако же Хамелеон-красавица была женщиной, способной затуманить разум любого мужчины и возбудить его до... Ну да что теперь об этом вспоминать...
Ах, ностальгия! Ах, прошлое! Когда любовь была новой, беззаботной, бесхитростной, когда не ощущалось никакой ответственности! Хамелеон-красавица напоминала нимфу...
Нет-нет, это — ложные воспоминания. Жизнь его, до того, как он встретил эту женщину, вовсе не была такой уж простой. Ведь ему понадобилось трижды увидеть ее в разных ипостасях, прежде чем он узнал ее окончательно. Он тогда боялся, что у него нет никакого магического таланта...
Вокруг него неожиданно все замерцало... и внезапно внешность Бинка изменилась. Появился маскарадный костюм, посланный Королевой. Физически и умственно Бинк остался прежней личностью, но выглядел теперь как кентавр. То была созданная Королевой иллюзия, и сейчас он мог вступить в придуманную Ее Величеством игру: она изобрела ее благодаря своей неистощимой способности устраивать людям разные мелкие пакости. Прежде чем попасть в бальный зал, каждый из гостей должен по дороге угадать личности как можно большего числа других гостей, и угадавшего больше всех ждет приз.
В дополнение ко всему она создала вокруг замка Ругна фальшивый лабиринт. И теперь, даже если у кого-то и нет никакого желания участвовать в ее игре «угадайке», он все равно вынужден отыскивать дорогу в этой гигантской головоломке. Проклятая Королева!
Однако ему, Бинку, как и всем остальным, придется пройти весь путь до конца. Король мудро не вмешивается в домашние дела, предоставляя супруге вволю тешить свое тщеславие.
Вздохнув, Бинк вошел в лабиринт и принялся за утомительную работу: искать дорогу в окружившей замок паутине ненастоящих тропинок.
Большая часть лабиринта была откровенно иллюзорной, и все же он был в достаточной мере привязан к реальности, так что безопаснее было держаться миражных стен, чем проламываться сквозь них. Королева должна была получить свою порцию веселья, особенно в Первую Годовщину коронации Его Величества. Когда же, случалось, она не получала желаемого, то становилась уродливее переменчивой жены Бинка.
Он свернул за угол и... едва не столкнулся с зомби. С источенного червями лица того падали комочки земли и сочился гной, а большие квадратные глазницы казались ямами разложения. Залах стоял отвратительный.
Неприятно пораженный, Бинк уставился в эти глазницы. В самой их глубине ему почудилось слабое свечение, похожее на лунный свет, заливающий призраков, или же на мерцание светящихся грибов, пирующих на гниющем мозге трупа. Впечатление было такое, точно он — через двойной тоннель — разглядывает сам источник этого зловонного оживления, — или, возможно, сердцевину самой магии Ксанта... Но подобное могло померещиться разве что в кошмарном сне — ведь зомби был всего лишь ожившим покойником, ужасом, который следует немедленно похоронить и забыть.
Однако отчего этот зомби вырвался из своей потревоженной могилы? Обычно они появлялись на свет только для защиты замка Ругна, и не показывались с тех пор, как тут поселился Король Трент.
Зомби шагнул навстречу, разевая вонючий рот.
— Ввууумм, — произнес он, напрягаясь, чтобы высвободить новую порцию несносно пахнущего газа — то был у него единственный способ издавать звуки.
Бинк попятился, его едва не вырвало. Он мало чего опасался в Ксанте — физическая крепость и редкий магический талант делали его одним из наименее уязвимых жителей королевства. Но странная неловкость и отвращение, вызванные столкновением с зомби, несколько напугали его. Он развернулся и побежал по боковой дорожке, оставив ожившего мертвеца за спиной. Со своей прогнившей плотью и рассыпающимися сочленениями костей, зомби, разумеется, не мог догнать Бинка, да и не пытался.
Но неожиданно перед ним возник сверкающий меч. Бинк замер, с удивлением разглядывая новое препятствие. Он не видел ни человека, ни каких-либо приспособлений, удерживающих меч, а только само оружие. Какова цель этой иллюзии?
Конечно, то еще одна шуточка Королевы. Ей правилось делать свои вечеринки возбуждающими, она любила бросать вызов гостям. Бинку нужно было всего лишь пройти сквозь этот фальшивый меч, тем самым разоблачив его иллюзорность.
И все-таки он медлил. Лезвие выглядело угрожающе реальным. Бинк вспомнил свою молодость и проделки деревенского приятеля Джамы. Талантом того была демонстрация летающего меча — твердого, острого и опасного; правда, «меч» существовал лишь несколько секунд, но Джама стремился постоянно развивать свой талант. Он не был другом Бинка, и если, может статься, он где-то поблизости...
Бинк выхватил свой меч.
— Защищайся! — воскликнул он и ударил по мечу-противнику, почти уверенный, что лезвие пройдет сквозь него без сопротивления. Королева будет довольна, что ее надувательство сработало. Бинк, поступая таким образом, ничем не рисковал. Но всего лишь на всякий случай...
Меч-противник оказался твердым. Сталь зазвенела о сталь. Другое оружие тут же дернулось, высвобождаясь, и стремглав метнулось к груди Бинка.
Тот парировал удар и отскочил вбок. Да, то оказалось не секундное оружие и не бессмысленно летающий предмет — его направляла некая невидимая рука, и, значит, противником был невидимка.
Меч нанес новый удар, и Бинк опять парировал его. О да, эта штука всерьез пытается его убить!
— Кто ты? — крикнул Бинк. Но ответа не последовало.
