Увидев ее, он испытал те же чувства, что захлестнули его в доках, когда она вдруг вылезла из-под кровати. Это были облегчение, страх и... желание. Ее обнаженное тело, то, как эта невероятная девушка плакала у него на груди, – все это приводило Маркуса в замешательство. Он постарался отогнать от себя эти воспоминания. В гостиной они сели на стоявшие рядом стулья, чтобы иметь возможность говорить, не повышая голоса.
– Отец сказал, что свадьба состоится незамедлительно? – переспросила Куинн с дрожью в голосе. – Но как это возможно?
– Конечно же, она состоится не сегодня. Мы договорились на субботу, то есть на послезавтра. Скромная церемония в узком кругу. Сообщение в газетах будет опубликовано позже. Ваш отец решил, что так будет лучше.
– Мой отец? Мне казалось, он хотел возвестить об этом на весь Лондон, – пробормотала она.
Маркус непроизвольно усмехнулся.
– Мне удалось убедить его, что такая огласка может вызвать нежелательные слухи. Он так страстно желает нашей свадьбы, что был готов согласиться с любым предложением.
– Итак, свадьба неизбежна, – сказала Куинн, отводя глаза. – Мне очень жаль, милорд. Я совершенно не хотела, чтобы все так закончилось.
– Да, я знаю. И понимаю, что вы хотели вернуться в Америку, чтобы избежать брака со мной. Сожалею, что такое развитие событий вызывает у вас неприязнь.
Впервые Маркус почувствовал досаду оттого, что его невеста была готова рисковать своей жизнью, лишь бы не становиться его женой. Он надеялся, что Куинн будет отрицать это, но она лишь вопросительно посмотрела на него.
– В таком случае, зачем же вы согласились жениться на мне? Почему вы не убедили отца отправить меня в Балтимор?
– Я говорил ему. Но он был настойчив...
– Вы сдались? – с укоризной спросила девушка. Маркус почувствовал, что начинает сердиться.
– Если бы я отказался, ваш отец получил бы право вызвать меня на дуэль. А я не собираюсь жертвовать своей честью ради спасения вас от вашей же глупости.
– Опять вы о своей чести, – вздохнула она. – Совершенно очевидно, что ваша драгоценная честь дороже моего счастья.
– Ваше честное имя подвергается в данной ситуации большей опасности, чем мое, – заметил он. – Да, вы можете сбежать из Англии, оставив все неприятности позади, но это не так просто сделать. Ваш отец сказал мне, что в Балтимор можно будет отплыть не раньше чем через месяц. Кроме того, вы не сможете путешествовать одна. По-моему, сегодняшнее приключение прямое тому доказательство.
– Я прекрасно понимаю, что мне остается только уступить вашим желаниям и чаяниям моего отца. Но уверяю вас, милорд, сколько бы он ни заплатил вам за эту сделку, скоро вы обнаружите, что не получили ничего, кроме денег.
Сказав это, Куинн резко встала и быстро отправилась в свою комнату. Маркус не последовал за ней, поняв, что в данный момент не сможет повлиять на ее чувства. Однако ее слова оставили в душе лорда неприятный осадок. Похоже, шансов на счастливый брак у него практически нет!
Маркус вышел в холл и попросил дворецкого передать Клэриджам, что он не останется на ужин. После этого он сел на лошадь и отправился на Гроувнер-стрит. По дороге Маркус пытался убедить себя, что ему не стоит испытывать чувство вины перед мисс Певерилл. Однако нарастающее желание быть с ней все больше и больше удивляло его. Может быть, женитьба на ней окажется не таким уж плохим делом?
Подъезжая к дому, он вдруг вспомнил о своем ночном приключении и о дальнейших планах и непроизвольно пришпорил лошадь. Если через два дня он станет женатым человеком, то ему необходимо немедленно разобраться со своими делами и планами.
Глава 7
Следующие полтора дня превратились для Куинн в настоящую пытку. Отец и тетя пришли к соглашению, что ей нужно оставаться в комнате до самой свадьбы. Куинн не возражала, потому что не испытывала никакого желания видеться с кем бы то ни было.
Но это добровольное затворничество привело к тому, что она получила возможность до бесконечности сожалеть о своих словах, сказанных лорду Маркусу. Ей пришлось признаться, что она повела себя глупо. Хотя лорд действительно получал выгоду от этого брака, он проявил себя как настоящий мужчина, спасая ее в доках – смело и благородно. В любом случае он не заслуживал жестоких слов, которые Куинн произнесла на прощание.
Но думает ли Маркус об этом? Мучается ли так же, как мучается она?
– Благодарю вас, мадам Фаншетта. Вы можете идти, – нетерпеливо бросила Куинн модистке, которая только что закончила подгонять готовое свадебное платье.
Эта женщина оправдывала свою репутацию и меньше чем за день сумела полностью подготовить клиентку к свадебной церемонии.
– Конечно, мадемуазель, – поклонилась модистка. – Теперь ваши родственники будут довольны, не так ли?
Куинн поморщилась, сожалея, что была с этой женщиной слишком откровенна. Одиночество развязало ей язык, и она наговорила лишнего. Смахнув набежавшую слезу, девушка сказала:
– Да, они будут довольны. Вы прекрасно поработали. Я благодарю вас.
Пожилая женщина ласково улыбнулась.
– Мадемуазель, это было настоящим удовольствием. Я смогу видеться с вами после вашей свадьбы?
